Неучтённые миры

Думала, что знаю.

— 15 —

Порционка.

Не та, в которую водил Никий. Эта клетка удерживала иного пленника.

Комнату, переполненную тяжелыми механизмами и насосами, заполнял свет: неоправданное расточительство для местного города. Окна отсутствовали (кому в них здесь смотреть?). Дверь напротив была плотно заперта на тяжелый засов.

Почти сразу мое внимание приковал постамент. На небольшом возвышении, будто корона или алмаз, разве что не на бархатной подушечке, лежал мой знакомый булыжник. Артефакт из Цезерины. Его накрывала колба с прицепленными проводами, источающими сияние. Будто змеи, они спадали на пол и убегали вдаль к металлическому столу все с тем же стеклянным покрытием.

Пришлось посмотреть дважды, прежде чем поверить глазам. В огромной колбе, опутанной шлангами с концентрацией из жидких ягод, лежал вовсе не незнакомец. Белокурого лэйтарца, когда-то похитившего меня из дома Тинхе и собирающегося сдать совету на уничтожение, я бы признала и на смертном одре.

— Боже, — выдохнула я.

Бледное лицо Аматри больше не озаряла насмешливая улыбка. Глаза были закрыты, но он вовсе не напоминал спящего человека. Так, мраморный оттиск на собственную могилку. Если бы я не видела медленно вздымающуюся грудь, могла бы смела заявить, что парня заспиртовали, как лягушку.

— Знала его? — спросил сейвал с таким отвращением, будто редькой подавился. — Вы с ним из одной дыры. Сразу ясно чего от нормальных мужиков шарахаешься. Не видела их никогда. Это разве самец? Хрустальная кукла.

Да как же они смогли поймать лэйтарца? Неужели свалили теми самыми дротиками с ядом из роа?

— Зачем я здесь? — выдавила с трудом.

Одно дело догадываться, что стало с Аматри. Другое — видеть в подобном плачевном состоянии. Белокурый лэйтарец мне порядком кровь попортил, но все же подобного я ему не желала.

Перебинтованный дернул головой, указывая вглубь комнаты. Рядом стоял еще один стол с подготовленной аппаратурой.

— Не стоило тебе лезть к дредноуту. Совсем не стоило.

— Дело в машине? — не поверила я. — Осталась царапина или что? Без страховки гоняли?

В хорошо освещенной комнате слишком отчетливые тени легли на суровое лицо.

— Дело в изъянах, которые помогают латать дыры. Я о твоем Даре. И обо всем вашем ненормальном мирке. Приволокли же поисковики кучку странностей. Светоч продолжает генерировать энергию с той же интенсивностью, что и в первый день. Мальчик-куколка до сих пор не выдохся, и периодически как будто пытается проснуться. Твоя подружка за несколько дней получила столько влияния, сколько деополивцу за всю жизнь не заработать. Смазливая певичка, — сплюнул он. — А теперь еще ты.

Мужчина вздернул меня на ноги, подтаскивая к столу. Наверное, кидание на пол и повязка были в качестве эффекта запугивания.

— И водить она умеет, и потоками орудует, и клеймо вот у нее. Не нужны нам такие сюрпризы.

Он пихнул меня еще раз. Потеряв равновесие, я рухнула перед стеклянной клеткой Аматри. Реальность подскочила до невообразимых высот. Вот он, могущественный лэйтарец, чей род превыше богов, в оковах людей, что в этих самых богов даже не верят. Его сила истощается с каждой минутой.

И ровно все то же сейчас произойдет со мной.

Сейвалы уничтожат Дар. Что-то живое, с сознанием, еще толком неокрепшее и несформировавшееся. Уничтожат просто так. Иссушат, оставив вместо спасительного водоема погибающий оазис.

Комок подступил к горлу. Грудь сжало, перехватив дыхание.

Что же я за эгоистка? Так цеплялась за Малыша! Собака на сене, что б меня. Ни себе — ни другим. Пользоваться даром не умею, но вцепилась клещом. И зачем? Золотая магия. Она делает меня особенной. Тьфу! Ведь знаю про все эти «особенная», «избранная», «не такая как все». На этом Враг всех и ловит. На глупом желании. И что теперь? Два мерзавца засунут меня в адскую машину и силой заберут что хотят. Без всяких договоров, соглашений и ритуалов. А ведь могла отдать Дар. Ну достался бы он черноволосой курве или еще кому. Так с ним бы и обращались лучше меня; развили, как следует, может чему полезному научили. Но нет. Теперь мы сгинем оба.

Или нет?

«Бей или беги», — говорят нам основные инстинкты при встрече с опасностью. Обычно у меня срабатывал второй. Вид поверженного лэйтарца активировал оба.

Прямо за столом-убийцей была дверь с засовом. Не с замком. С засовом. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но как только мой взгляд на ней остановился, думать о чем-то другом я не могла.

Я могла поклясться, что она ведет на улицу.

Мысли закрутились в тяжелых жерновах механизма.

Последний рывок. Просто сделай его! Сейчас сейвал развяжет руки, чтобы затянуть ремнями. Именно в этот момент. Пусть устала, пусть больно, пусть от сухости режет горло, коленка ноет, тело в агонии. Но давай. Один рывок, и ты свободна.

Вот он наклоняется…

Удар затылком в нос никогда меня не подводил.

— С-сука.

Ну вот, теперь двое будут со сломанными носами. Как их теперь различать? И кстати, удар и в моей голове отразился жестокой болью.

— А ну стой!

Спасибо, настоялась. Насиделась. Набегалась.

Я проскользнула под столом Аматри. Мужчина рванул за мной. Но если моя комплекция легко просачивалась сквозь путы проводов, то огромная туша сейвала вязла в ней как в рыболовной сети. Я успешно вынырнула с другой стороны. Мужчина поймал воздух.

Моргнул свет. Повязкоголовый чертыхнулся, поправляя кабель.

— Вход держи!

Это он второму — Сломанному Носу, который бросился помогать.

К двери я метнулась наполовину ползком. Там спасение — я чувствовала! Из-за щелей лился мягкий солнечный свет манящей свободы. Выход на балкон? Пожарную лестницу? Просто к другим людям?

Я даже успела отворить засов. Рванула вперед.

И тут же врезалась в перегородку.

Сверху, будто водопад, хлынул свет: яркий, насыщенный, с радужными переливами. Он ослеплял. Потребовалось несколько секунд, прежде чем я сообразила, что стою столбом и тупо пялюсь на город внизу. Да, я действительно выбежала на балкон. Французского типа. Шаг, и кованая решетка.

— Помогите! — закричала я. — Меня удерживают силой!

Меня услышат. Кто-нибудь точно услышит. Придут разбираться.

Я продолжала кричать. Звала Клавдию. Звала Флорин. Звала Никия. Мозг тем временем отмечал абсолютную пустоту улиц и абсолютное бездействие сейвалов, которые, вместо того чтобы затащить мня обратно вглубь комнаты, отшатнулись назад к темноте.

Воздух дышал сухостью. Над головой трещал купол — и это был единственный звук в могильной тишине застывшего Деополиса.

— Во время Сияния все передвигаются по подземным ходам. — Хрипло рассмеялся синий костюм за моей спиной. — Кричи сколько угодно, на улицу носа никто не покажет.

Сейвалы стояли за моей спиной по разные стороны от прохода. Дорожка солнечного света ложилась на пол прямой линией. Сломанный Нос и Повязкоголовый держались в пределах ее досягаемости.

Чувствуя, как солнце обволакивает кожу, настойчиво проникая внутрь, я хрипло спросила:

— Что еще за Сияние?

А ведь столько раз слышала, как его упоминают, но так и не догадалась спросить.