Неугомонный эльф

И дело было вовсе не в том, что женщина не могла наследовать власть, пока жив хоть один мужчина из ее рода. Просто в Залесье править мог лишь тот, кто обладал необходимыми тайными знаниями.

— …И ты, надеюсь, догадываешься, зачем тебя позвали?

Искатели были одними из тех, кто — негласно, разумеется, — помогал людям герцогини разыскивать по городам и весям магов, чародеев и гадателей. Поэтому Вибриан только кивнул головой.

— Кого я должен найти, госпожа?

— Не «кого»! Что!

— Простите. Так что я должен найти?

— Меч.

Многое успел придумать себе Искатель за тот краткий миг, когда герцогиня замялась, словно не решаясь произнести это слово. Но чтобы такое…

— Простите? — Ему показалось, что он ослышался.

— Это особенный меч. — Холода в голосе женщины стало больше. — Единственный в своем роде. Другого такого просто не существует в природе, это единственный меч, созданный темными альфарами.

Вибриан присвистнул. Всем же известно, что темные альфары — или гномы, называйте, как хотите, — никогда не пользуются мечами. Их любимое оружие — боевая кирка. В крайнем случае, легкий топорик-клевец, копье, праща, арбалеты всех мастей и размеров. Но никто и никогда не видел темного альфара с мечом. Они и боевые ножи использовали не столько для боя, сколько для того, чтобы свежевать туши животных на охоте. Большую часть оружия гномы изготовляли для себя, лишь иногда снабжая людей топориками и сделанными на заказ арбалетами и катапультами. Мечи на продажу ковали орки, иногда эльфы, да и сами люди тоже. Впрочем, был один меч. Единственный в истории.

— Этот меч зовут Белый Змей, — озвучила герцогиня догадку своего собеседника. — Он был создан тысячу лет назад по приказу гномьего короля и отнюдь не для того, чтобы сей король ходил с ним в битву. Для битв у него были кирка и топор. Нет, этот меч ковался с другой целью, но много веков не использовался по назначению.

— А вы знаете, как его… использовать? — вырвалось у Вибриана.

— Ты сомневаешься, что у меня все получится? — встрепенулась его собеседница. Глаза ее гневно сверкнули на точеном лице. — Если считаешь, что я обманываю, уходи. Тебя не будут преследовать. Просто этим делом займется кто-то другой.

— Кто, например? — против воли заинтересовался Искатель.

— Хотя бы Рей Обжора!

Небрежно брошенное имя подействовало как прикосновение раскаленного железа. Рей и Вибриан Вейт были ровесниками. Они одновременно пришли в гильдию Искателей, учились мастерству у одних и тех же учителей, даже какое-то время снимали комнаты у одной и той же хозяйки. Но как-то так получилось, что Рею чаще доставались денежные, интересные, сложные и опасные заказы, из которых он выпутывался с честью и большими гонорарами. Нет, Вибриан не был неудачником, но он был все время на вторых ролях. В гильдии всегда сначала вспоминали про Рея, а потом уже про него. Вот и теперь к нему обратились, поскольку Обжоры просто-напросто не было в городе.

— Рею противен городской воздух, — быстро сказал Искатель. — Ему в последнее время больше по душе бродить по горам и лесам. Держу пари, что сейчас он сидит у костра где-то на берегу ручья и слушает сверчков, не думая о судьбах мира.

— Значит, ты согласен?

— Есть только одна сложность, — как можно небрежнее ответил он. — Мы с вами не обсудили мой гонорар.

Герцогиня кивнула, словно сама только что подумала именно об этом, и отступила в сторону. Сопровождавший ее гвардеец сделал быстрый шаг. На свет появился туго набитый мешочек.

— Получишь еще столько же, если к следующему новолунию Белый Змей будет доставлен в Залесье!

Искатель взвесил мешочек на ладони и посмотрел на небо. В разрывах облаков мелькал тоненький серпик. До следующего новолуния оставалось чуть больше месяца.

Глава 8

— Скучно! — резюмировал Карадор и с хрустом откусил добрую треть прожаренной сырной лепешки. — Ну фто жа жыжнь! — продолжал он уже с полным ртом. — Фефвефтый день ф пути — и нифего не пвоисво… тьфу… не происходит. Все едем и едем.

— Ну почему же не происходит? — спокойно откликнулся Асатор. — В селение приехали.

Рыцарь сидел так, чтобы взглядом ненавязчиво контролировать входную дверь и половину трактира, где путешественники остановились, чтобы перекусить. А точнее — подчиняясь нытью неугомонного эльфа, который сразу после завтрака стал настаивать на обеде и сейчас ел за двоих. Фрозинтар, устроившийся напротив, точно так же ненавязчиво контролировал лестницу, ведущую на второй этаж, люк в погреб и вход на кухню. Все они были приоткрыты — в погреб только что полез за окороками трактирщик, с кухни через дверь плыли соблазнительные запахи жареного и вареного, а с лестницы второго этажа так легко можно было атаковать. Не то чтобы они ждали нападения, просто оба успели узнать, что «Карадор» и «приключения» — слова-синонимы.

— А тебе мало? — поддержал рыцаря драур. — Достаточно вспомнить, как ты ухитрился потеряться в орешнике…

— Я исследовал местность, — прочавкал Карадор.

— Свалиться в ручей…

— Умыться уже нельзя!

— Чуть не остался под завалом…

— Кто же знал, что этот дом только с виду крепкий?

— А те гоблины…

— Они настолько отличаются от обычных, равнинных, что их грех было не исследовать…

— …Изнутри. Сожрали бы они тебя за милую душу — и дело с концом. Хорошо, что в этих горах не водятся дворхи.

— А это кто такие? — Глаза неугомонного эльфа вспыхнули, как две свечи.

— Карлики-людоеды. Едят все, что можно прожевать. Говорят, они в голодные годы кидают жребий — кого зарезать и съесть из числа своих соплеменников.

— Ты с ними встречался? Почему не рассказывал?

— А чего рассказывать? — пожал плечами драур, одним глазом проследив, как хозяин выбрался из погреба, ловко неся под мышкой окорок. — Я их спугнул, когда они пытались разделать добычу. Сначала дворхи на меня бросились, но потом… убежали.

— Интересно почему? — захихикал Карадор. — Ты же такой душка и лапочка!

Драур скрежетнул зубами, впервые за долгое время желая, чтобы неугомонный эльф хоть чем-нибудь заткнул рот. О том случае он вспоминать не любил — дворхи похитили детей, и он, желая помочь людям и вернув детей, заслужить себе право жить возле селения и хоть иногда общаться с живыми существами, пошел по следу. Но опоздал — оба ребенка были уже мертвы. В ярости и с досады он тогда разорвал пополам нескольких карликов — всех, кого успел поймать. Это отнюдь не улучшило его отношений с горцами, и драуру пришлось уходить из той местности.

По счастью, разговор прервался сам собой — принесли жареное мясо. Подавальщица, ядреная девица, при взгляде на фигуру которой на ум приходили только специальные термины вроде «грудинка», «филе» и «огузок», поставила перед посетителями большое блюдо, где в густой подливке плавали зажаренные с пряностями куски свинины, наскоро украшенные зеленью и порезанной кружочками морковью. Как минимум двое тут же полезли цеплять мясо на лезвия ножей. Деликатный Льор и сам себя назначивший часовым Асатор не спешили присоединяться к двум самым голодным едокам, хотя юноша и провожал каждый кусок тревожным взглядом.