Неуловимый

Тот видя, что я не собираюсь пока вставать с его дружка, сквозь зубы процедил:

— Так!

Я вновь повернулся к представителю графа.

— Боюсь выдвигать обвинения в сторону его сиятельства, но получается, что он у нас… — я посмотрел в глаза воспитателя барона, наполненные плещущейся там яростью, — лицемер и обманщик, то есть человек не отвечающий за свои слова. Если это так, то в этом случае я не намерен дальше выполнять ранее взятые на себя обязательства… как и мой друг. Если же это просто инициатива на местах, то готов обсудить предложения о компенсации. — видя, что человек, которого назвали мастером, не спешит отвечать на мои вопросы, я просто вытащил кинжал из ножен у своей скамейки и просунул острие между его ногами в районе мужского достоинства. — Итак, я жду… Или сам начну наказывать виновных. — почувствовав угрозу со стороны спины, быстро сказал: — И не надо дёргаться, Ушер. Твоё поведение, когда нас с бароном грабили, а по-другому я ваши действия назвать не могу, никакими оправданиями не смываются. Мне плевать, чьи вы команды получали, но я вам говорю, и мои слова может подтвердить Шварц, о тех договорённостях, что мы заключили с его отцом и, что я абсолютно ничего не привираю. Итак, я жду.

Представитель графа со вздохом опустил плечи.

— Отпустите нашего друга, ваша светлость, он уж точно ни при чём.

— Он попытался поднять на меня руку и едва не протянул ноги, к тому же я никакая не светлость!

— Ну, вообще-то, я маркиз и личный друг его сиятельства и так со мной может говорить только император, и то… — он судорожно сглотнул, — он никогда себе такого не позволял.

— Но и вы по отношению к нему никогда такого поведения своего и своих подчинённых не допускали. Я прав?

Он коротко кивнул.

— Не допускали. — подтвердил он. — А наш друг больше не притронется к вам, если вы сами не разрешите, а отдохнуть и просто пообщаться мы можем и вон на той прекрасной лужайке. А за одно и обсудить, как мы можем компенсировать ваши потери, если, конечно, Ушер подтвердит, что они заработаны вами честно и без всякой помощи со стороны, а немного позже и поедим, хотя обед уже давно прошёл.

— Это у вас прошёл обед. — со вздохом сказал я, вставая с удобного седалища и освобождая воина от паралича. Если раньше заклинание мне давалось тяжело, и я не мог его долго удерживать в боевом состоянии, то теперь, используя древний артефакт, мог, наверное, и их всех держать под полным контролем требуемое мне количество времени и при этом заниматься ещё чем-нибудь, например, вести беседу. — А у нас с бароном, даже ужина вчера не было, не говоря уже о завтраке сегодня и тем более обеде. Так-то, стыдно должно быть.

Когда прибыла целая вереница слуг и тут же принялись устраивать пикник на природе, мы, развалившись на мягкой молодой травке обсуждали мои требования, причём произошло ещё кое-что интересное.

Но по порядку.

Вначале господин Сноуд попытался надавить на меня через барона, но барон видя, что я так лихо разделался с его некогда всесильным учителем, тоже проявил со мной солидарность и на условия учителя не соглашался, а условия, если честно, были мягко говоря не очень.

Продукты мы должны были добывать сами, при этом ещё и работать. Просто, аргументировал свои слова воспитатель, его отец не то имел в виду, когда пытался наказать нас. Его слова чистить конюшни будто бы подразумевали под собой полное выполнение всех работ в конюшне. Вот только с такой формулировкой ни в какую не соглашался ни я, ни Шварц. В конце дня убрать за лошадьми навоз — это одно, а пахать круглые сутки на дядю только за еду дураков нет.

— Я не знаю, кто замутил эту бодягу, — зло сказал я, так как до сих пор нас ещё не удосужились покормить, — но на ваши условия добровольно могли бы согласиться только идиоты. Надеюсь вы нас ними не считаете?

Мастер только хмыкнул.

— А потому мы не собираемся пересматривать договорённость, так что давайте вернёмся к нашим баранам.

— У вас и баранов забрали. — поразился освобождённый побратим Ушера. Вот кто теперь меня полностью поддерживал, так это могучий богатырь по имени Нир.

— Нет! — усмехнулся Ушер. — Это такая присказка. Просто Гури говорит, что пора рассмотреть их претензии со Шварцем. Я прав? — обратился он ко мне.

Я согласно кивнул.

— И что бы вы хотели, чтобы мы вам компенсировали? — с усмешкой произнёс мастер.

— Только то, что наше, и всё. — ответил я.

— А можно и вовсе не компенсировать, а просто вернуть, но сейчас, а не к концу нашей со Шварцем отработки. В первую очередь, — я посмотрел в глаза воспитателя, — одежду, обувь и оружие, нами честно добытое в стычках и купленное за наши деньги, а также прислать назад мне моего помощника. Его наличие мы обговаривали с вашим другом, отцом барона.

— А не много ли? — с ухмылкой сказал мастер.

— Нет, не много. Я сам их покупал и заказывал у старика и его детей. — намекнул на бывших сослуживцев Ушер. — И деньги чистые, заработали спасая наших ребят.

— Даже так? — удивился Нир.

— Ты не представляешь, как… — усмехнулся наёмник.

— И что по деньгам? — уточнил мастер.

— Только за обувь и одежду отдал две сотни золотом. — огорошил его Ушер. — За оружие боюсь даже говорить, как и за магические приблуды, ибо добыли они их сами и притом попутно спасли будущую супругу нашего барона.

— Ты собрался жениться, ученик? — удивлённо так спросил мастер.

Шварц затравленно кивнул.

— На той маленькой негоднице, которую вы постоянно зубастиком звали! — выпалил он.

От таких новостей воспитатель, буквально, подпрыгнул на месте.

— Вот так новости! Но вот не пойму… Ладно этот как-то магию пробил сквозь артефакт, к тому же вряд ли артефакт способен удерживать наработки последователей святого порога...

— Задерживает. — буркнул я.

— Да? — неподдельно удивился мастер.

Я кивнул.

— Интересно, — пауза, — но всё равно. Он, ладно, ещё может как-то претендовать на компенсацию за магические приблуды, но тебе-то они зачем?

В это время Нир решил зажечь костёр, так сказать для антуража, и пыхтя пытался с помощью огнива высечь хоть немного искр, стоя при этом на карачках.

— Слово, что ни мама, ни герцог ничего не узнают, пока я им сам не скажу? — спросил Шварц и впервые прямо посмотрел на своего учителя.

— Могила... и они тоже, молчуны, ещё те.

— Дядя Нир, отодвиньтесь, пожалуйста. — попросил Шварц и, как только гигант отодвинулся от кучи мокрых дров, лупанул туда молнией.

Костёр вспыхнул, словно облитые бензином угли.

Все очумело смотрели на пацана, а когда тот ухмыляясь снял с ноги артефакт…

— Святые небеса. — прошептал Ушер, а ему вторили такие же перешёптывания и причитания из уст бывалых воинов.

Воспитатель посмотрел на меня.

— А ты?

Я цикнул сквозь сжатые зубы.

— Увы и ах, но пока никак. — развёл я руки.

А ведь не верит.

Я задрал штанину и попытался сдвинуть артефакт. Всем было видно, как меня основательно так, приложило маленькой молнией.

— Бесполезно, только кусается больно, но пробивать получается. — я посмотрел на мастера. — Правда, я не теряю надежду.

Тот неверяще смотрел на своего воспитанника. Ведь понятно какие это лично для него открывает возможности. Однозначно, столица империи и общение с императором, а там уж…

Да, перспективы закачаешься, если никто раньше не продаст по сходной цене кому-нибудь. Но своему учителю и его товарищам барон, видно, верит безоглядно, вон Нира он точно хорошо знает. Вера — это, конечно, хорошо, вот только иногда бывает так, что приходится с потом и кровью впитывать, что верить нельзя никому.