Неумолим бег времени (публицистика)

В то довоенное время на улицах городов можно было видеть людей в форменной одежде и при оружии. Вооружены были не только армейские и милицейские структуры, обеспечивающие безопасность властвующих, но и работники юстиции, руководство партийных органов. Это к чему-то обязывало носящих форму и оружие и в то же время как-то дисциплинировало окружающих. К человеку в военной форме невольно обращались взоры при возникновении конфликтной ситуации, его призывали на помощь при угрозе со стороны бесчинствующих и распоясавшихся хулиганов.

Теперь же человек в форменной одежде при оружии явление редкое. Осуждать не приходится. Не внушает вид форменной одежды без оружия, а главное – толку от него, как от любого прохожего. Ну а если по справедливости, почему работники правоохранительных органов должны идти с голыми руками на приставленный к горлу нож или пистолет? Даже если он владеет методами самбо или карате, его на расстоянии может уложить дебильный сморчок. Не потому ли в общественных местах редко кто из прохожих осмеливается остановить бесчинствующего подонка.

Меры пресечения преступности, применяемые работниками милиции, не всегда оказываются эффективными. Да и трудно рассчитывать на положительный результат. Кто может упредить совершаемое преступление? Чаще жертве приходится рассчитывать только на самого себя, а чаще «покориться судьбе».

Именно потому, что вооружённые до зубов преступники знают, что люди у нас не защищены, они и действуют нагло, выламывая зарешеченные окна, любуясь мечущимися в беспомощности людьми, жертвами разбоя. А если бы преступник знал, что в доме есть оружие и немощный старик или молодая женщина может всадить в него пулю до того, как он вломится в дом, наверное, подумал бы, стоит ли рисковать.

В самом факте лишения человека прав на самозащиту есть худшее бесправие. Вооружённый человек более решителен и смел. Вооружённому народу проще выяснять свои отношения с теми, кто посягает на их жизнь, территорию, свободу, не надеясь на субъективные решения третейских судей.

К примеру, когда в Душанбе вспыхнул межнациональный конфликт и обезумевшая от вина и наркотиков толпа сельских недорослей ринулась в сторону одного из микрорайонов города, жители его, вооружившись топорами, ножами, дубинками, стали на свою защиту. Толпа мародёрствующих юнцов дрогнула и остановилась. Видимо, сила морального воздействия вооружённого народа мощнее сил военизированных формирований внутренних войск.

Ношение оружия никогда и нигде не преследовалось законом. В странах Ближнего и Среднего Востока оно считается обыденным явлением. Например, в Йемене кинжал является непременным атрибутом мужской одежды. Ни один уважающий себя йеменец старше 14 лет не выходит на улицу без кинжала на поясе. Носят йеменцы и огнестрельное оружие и производят выстрелы из него, но только на свадебных торжествах, выражая тем самым высшую степень восторга. Кровь не проливается там, где не возникают конфликты, как у нас, когда легковозбудимые юнцы упиваются до одури.

Ношение и хранение оружия не преследуется законом и во многих странах Запада. Его можно приобрести свободно или по лицензии в оружейной лавке. И никто из вооружённых граждан не посягает на власть или жизнь ни в чём не провинившихся, но зато личности даётся гарантия на самозащиту.

Если среди причинных факторов, способствующих росту преступности в нашей стране, значительную роль сыграла отмена сухого закона, приведшего к массовому пьянству и алкоголизму, то не в меньшей мере порождал преступность общественный строй, в котором всё под маркой социалистической собственности принадлежало Сталину, а затем в какой-то мере другим секретарям ЦК и правящей на местах партийной элите.

Порочность системы особенно ярко проявилась в период застоя, когда всё проросло коррупцией, сплетённой ложью и стяжательством некоторых авантюристов от политики.

Вся пищевая промышленность, торговля, общепит стали вдруг монополией жуликов с партийными билетами. С высоких и малых трибун слышались их демагогические призывы с горячим желанием повысить производительность труда, снизить себестоимость, вырваться вперёд в соревновании, сберегать социалистическую собственность. От кого?

Легковерные «хозяева страны», видя, как «слуги народа» везут в кузовах и багажниках персональных машин всё необходимое для коммунистического образа жизни, следовали их примеру и превращались в несунов. Организованная преступность, возникшая в правящих кругах и подведомственных им хозяйственных системах, в свою очередь, породила вид уголовщины, называемой «народными мстителями». Ну а к ним, естественно, пришвартовались грабители от тунеядствующих люмпенов советского образца, которые не признают ни Бога, ни чёрта, ни законов.

От этого неистового разгула преступности в законе и вне закона страдают прежде всего народы, не защищённые государством.

Не только интересы граждан, но главным образом жизнь человека должна охраняться соответствующими законами. Только в правовом государстве предусматриваются нормы, обеспечивающие личную безопасность с неотъемлемым правом на самозащиту с помощью оружия.

Только таким образом можно если не свести на нет, то хотя бы остановить безудержный рост преступности в нашей стране.

«Человек и закон», 1990 г.

Ждём, товарищ участковый!

Краевая курортная газета «Кавказская здравница», заканчивая обсуждение темы «Выборы участкового», попросила Мариам Ибрагимову высказаться по этой непростой и многогранной проблеме. Мариам, не колеблясь, проанализировала выступления каждого участника дискуссии, дав свою оценку.

Статья начальника ОВД Кисловодского горисполкома В.П. Буцевицкого «Предлагаю выбирать участкового», опубликованная 22 октября 1988 года, начинается с констатации факта, свидетельствующего, что за последние годы в силу ряда причин произошёл отрыв участкового от населения обслуживаемого района города. Однако причины этого отрыва автором не вскрыты.

Обеспокоенный положением дел в подведомственном ему отделе, в поисках пути перестройки работы, Буцевицкий предлагает начать с выборов участковых уполномоченных. Естественно, одними выборами участковых, будь они семи пядей во лбу, выйти из сложившегося положения нельзя.

Видимо, потому последовал резонанс со стороны ессентучанина А. Бойко, озаглавленный «Есть ли из кого выбирать?» в тоне, показавшемся мне резковатым. В свою очередь, напрашивается вопрос: где и когда подобные выборы происходили из числа случайных лиц? И разве не может руководство отделов внутренних дел совместно с партийно-комсомольскими и профсоюзными организациями выдвинуть и предложить общественности несколько подходящих кандидатур, одну из которых избиратели могут предпочесть? Тесные контакты с населением с помощью общественности, домовых и квартальных комитетов, на мой взгляд, можно осуществить при следующих основных условиях.

Во-первых, закреплением к участку уполномоченного на длительное время, ибо частая их сменяемость ведёт к тому, что ни жители района не знают своего участкового, ни участковый – подопечных. Считаю, что мало одного закрепления на длительный срок, необходимо и проживание участкового в том же районе города, желательно рядом с опорным пунктом. Это позволит быть самому участковому на виду у населения и лучше знать и видеть тех, кого он опекает.

Во-вторых, необходимо повысить права участковых, дать им возможность самостоятельного применения хотя бы элементарных мер воздействия по отношению к нарушителям.