Неупокоенные кости

И она в свою очередь глотнула вина.

Кровь бросилась Джилл в лицо. Сердце забилось быстрее, гнев горячей волной разбежался по жилам. На этот раз Кара перешла все границы, и возврата назад уже не будет. Только не после этих слов. Джилл сделала еще глоток вина и открыла рот, собираясь что-то сказать, но Кара ее опередила.

– Ты видела новости?

– Какие новости?

Неожиданный вопрос застал Джилл врасплох.

– На «Хемлоке» выкопали человеческие останки. Очень старые.

Щеки у нее только что буквально пылали, но сейчас она почувствовала, что бледнеет.

– Какие останки? Где?

– Под старой часовней. Случайно. Строители разбирали старый фундамент и… Теперь этим занимается отдел по расследованию убийств.

– Под часовней, где вы с Бобом венчались?

Кара только кивнула.

– А эти останки… тело… Уже известно, насколько они старые? Я хочу сказать – может, они лежат там давным-давно?.. Может, это какая-нибудь древняя индейская могила?..

– Я не знаю.

Глаза Кары заблестели от слез, и это напугало Джилл едва ли не сильнее всего.

– По телевизору говорят, останкам несколько десятилетий, – добавила подруга. – Я смотрела новости, пока плыла сюда на пароме. Диктор сказал, что тело принадлежит женщине и что на ней были высокие сапоги. На платформе.

Джилл словно кувалдой между глаз ударили. Теперь она узнала причину, из-за которой Кара сорвалась и вышла из себя.

– Эти останки… – мягко начала Джилл. – Они не могут иметь никакого отношения к тому вечеру. Это невозможно.

– Невозможно? Откуда ты знаешь? Или ты не помнишь, что в тот вечер она была в сапогах на платформе? В тот вечер, когда мы были с ней? Всем известно, что мы последними видели ее живой.

– Я не верю, что это она. Ребята говорили, что…

– Тебе не приходило в голову, что один из них мог солгать?

Еще тише Джилл сказала:

– Мы все лгали, когда рассказывали полиции о том вечере, Кара.

– Мы лгали полиции. Но что, если мы лгали и друг другу тоже?

Джейн

Глядя на останки девушки, которая оказалась беременной, Джейн невольно задумалась о своем ребенке. Она почувствовала себя одновременно и бесконечно уязвимой, и готовой яростно защищать эту давно умершую незнакомую девочку, лежавшую на стальном столе в оборудованной по последнему слову науки лаборатории.

Сообщение Эллы Квинн подействовало и на Дункана: когда он заговорил, голос его звучал довольно хрипло.

– Вы уверены? Ребенок… ну, зародыш… он действительно там, внутри?

– Адипоцир защитил эмбрион от разложения, – повторила Элла Квинн. – Вам, вероятно, приходилось слышать о знаменитой Мыльной Даме?.. Тело этой женщины извлекли из могилы в 1875 году, и сейчас оно находится в музее Мюттера в Филадельфии [16] .

Она немного помолчала, рассматривая останки Джейн Доу.

– Мыльная Дама находится там в специальной витрине из дерева и стекла, как спящая Белоснежка в гробу. На голове этой женщины сохранились пряди волос, хотя она умерла в 1800 году. Даже глаза практически целы – правда, они усохли и провалились в глубь черепа.

16

Музей медицинской истории Мюттера – музей медицинских патологий, старинного медицинского оборудования и биологических экспонатов; находится в Колледже врачей в Филадельфии.

– То есть она превратилась в мумию? – уточнил Дункан, уперевшись взглядом в темные кости.

– Что-то вроде того, хотя химические процессы, которые изменили ее тело на молекулярном уровне, и были совершенно другими. В случае с Мыльной Дамой мы имеем дело с естественной консервацией тканей трупа.

– …Ее ребенок сохранился в адипоцире, как муха в янтаре, – негромко сказала Джейн и повернулась к профессору. – Возможно ли получить образцы тканей эмбриона для проведения теста на отцовство?

– Думаю, это вполне реально.

Джейн и Дункан со значением переглянулись. Просто неслыханная удача. Прорыв в расследовании, которое, впрочем, только-только началось. Существовала, однако, весьма высокая вероятность, что отец ребенка, кем бы он ни был, еще жив, и анализ ДНК плода мог помочь его идентифицировать. А отцовство – это зачастую мотив.

– Сколько потребуется времени? – спросила Джейн.

– Несколько дней. Как я уже говорила, мы не хотим спешить, чтобы не испортить возможные улики. – Элла Квинн посмотрела на Джейн. – Кое-что мы уже нашли. Возможно, эти предметы помогут вам определить основные направления расследования.

С этими словами она подвела Джейн и Дункана к столу, на котором стоял металлический поддон для улик.

– В земле рядом с трупом мы нашли вот этот ключ на короткой цепочке, которой он крепился к маленькому кошельку для мелочи.

Наклонившись к столу, Джейн внимательно осмотрела кошелек и ключ, все еще покрытые землей и плесенью. Маленький кошелек на молнии, размером восемь на шесть сантиметров, или примерно три на два дюйма. На коже сохранился след тисненого узора, но разобрать изображение не представлялось возможным. Джейн, впрочем, показалось, что это какой-то стилизованный цветок.

– Когда мы очистим ключ от окислов, нам, возможно, удастся прочитать его номер, – сказала Элла. – В кошельке мы нашли пять мелких монет, они лежат вот здесь.

Она показала на другой поддон. Сердце Джейн забилось быстрее.

– Какого они года, удалось установить?

Элла Квинн чуть заметно усмехнулась.

– С микроскопом мы, возможно, выясним больше, но уже сейчас понятно, что это два канадских цента, два канадских десятицентовика и американская монета достоинством в двадцать пять центов. В обычную лупу можно увидеть, что это четвертак семьдесят четвертого года. Однако повторюсь: больше деталей мы получим, когда с монетами поработают специалисты.

– Значит, все-таки середина семидесятых, – вполголоса пробормотала Джейн, ни к кому в особенности не обращаясь.

– Ну это вовсе не означает, что она умерла именно тогда, – возразил Дункан. – Она могла носить с собой монеты, отчеканенные задолго до ее гибели.

– Могла. И тем не менее это сужает рамки временного интервала, – сказала Джейн. – Во всяком случае, о шестидесятых речь уже не идет.

– Думаю, нам удастся установить более или менее точную дату производства ее сапог.