Неупокоенные кости

– Так кто же все-таки сидел в той коричневой машине? – спросила сержант Мунро.

Хелен беспомощно пожала плечами:

– Этого я так и не узнала. Когда я снова выглянула на улицу, машины уже не было. Одно время мы боялись, что водитель может объявиться, сообщить в полицию, что видел, как Аннелиз вошла в дом, но этого так и не произошло. Я думаю, он просто испугался, ведь… Ну, вы понимаете… Возможно, это был взрослый мужчина, которого этой ночью ждали в совсем другом месте, а не… Как бы там ни было, он так и не заявил о себе, но все эти годы мы знали: где-то есть человек, который может раскрыть нашу ложь.

– Где в тот вечер была Фейт?

– Слава богу, она ночевала у подруги. Поймите одну вещь, детектив: Фейт так никогда и не узнала, что произошло с ее сестрой. Конечно, когда несколько лет назад Фейт нашла дневник, она поняла, что ее сестра годами подвергалась насилию, но про тот вечер она ни разу меня не спросила. Не задала мне ни одного вопроса. У нее не такой сильный характер, как у Аннелиз. Фейт предпочитает не знать, потому что так проще и безопаснее. Правда, нельзя исключать, что она что-то чувствовала, подозревала и в конце концов это подействовало на нее. Возможно, именно поэтому она и вышла замуж за того ужасного, жестокого человека и так долго не могла с ним порвать.

– Значит, вы решили похоронить Аннелизу, – сказала сержант Мунро, возвращая допрос в прежнее русло. – Где?..

– Под часовней на горе Хемлок. Ну вы знаете… Курт как раз там работал – компания «Даймонд пасифик» наняла его в качестве субподрядчика. После длинных выходных на День труда он должен был залить бетоном земляной пол в подвале часовни – у них там возникли какие-то проблемы с грунтовыми водами… У моего Курта были золотые руки, его все очень ценили как хорошего работника, к тому же он всегда вел себя так мягко и по-доброму… Порой мне даже не верится, что он мог…

– То есть подвал часовни вы сочли самым подходящим местом? – перебила сержант Мунро.

– Ну да… – Хелен несколько раз кивнула. – Мне приходилось бывать там раньше, и я видела этот прекрасный цветной витраж с Богоматерью и младенцем… Я думала… – Слезы брызнули у нее из глаз. – Я думала, она сумеет позаботиться о моем ребенке и о… о ее ребенке от Курта.

Слезы ручьями текли по щекам Хелен, голос сел.

– К тому же там всегда было так красиво и тихо… Курт знал, что на День труда на базе вообще никого не останется, особенно ночью, а еще там бросят кучу всяких инструментов – лопат, кирок и прочего. Он знал, что пол в подвале готов к заливке бетоном. Курт сказал, что, если мы сумеем ее там закопать, а потом снова выровнять грунт, она будет в полной безопасности, тем более что заливкой поручили заниматься ему.

– Или вы будете в безопасности? – холодно уточнил капрал Муртаг.

Хелен не ответила, только опустила взгляд на сложенные на столе руки.

– Когда вы впервые заподозрили, что ваш муж спит с вашей старшей дочерью? – спросила сержант Мунро.

– Не могу сказать… – очень тихо проговорила Хелен. – Я… я очень старалась ничего не замечать. Наверное, в глубине души я догадывалась, что что-то не так, но я никак не могла в это поверить.

– А когда Аннелиза сообщила вам обо всем открытым текстом?..

– Я и тогда не поверила. Просто не нашла в себе сил посмотреть правде в глаза. Она говорила, а я хотела только одного: чтобы она… чтобы все это исчезло. – Хелен вытерла слезы. – В тот день Аннелиз для меня раздвоилась. Она оставалась моей милой дочуркой и одновременно была той ужасной, плохой вещью, которая угрожала нашей жизни. Нет, я бы никогда не убила свое дитя намеренно, но раз уж так получилось… Когда Аннелиз показала мне свой живот с ребенком Курта внутри, она превратилась в то самое чудовище, которое угрожало всем нам, и я инстинктивно попыталась от него избавиться. Это был защитный рефлекс, не больше… С тех пор я жалела об этом каждую секунду, каждую минуту и каждый час своей жизни – жалела каждый день и каждый месяц на протяжении всех сорока семи лет.

Хелен помолчала, снова вытерла глаза, высморкалась.

– И я молила Бога, чтобы вы поскорее пришли…

Джейн

После отъезда представителей Королевской прокуратуры атмосфера в рабочем зале полицейского участка сделалась еще более мрачной и гнетущей. Ни сама Джейн, ни ее команда не ожидали подобного финала. Работы оставалось еще много: допросы членов «шестерки», юридические баталии с когортой адвокатов, представлявших интересы подозреваемых, оценка дееспособности Курта Дженсена и решение вопроса о том, может ли он быть допрошен и подвергнут суду, и так далее, и тому подобное… Кроме того, они по-прежнему не нашли доказательств, что вечером третьего сентября семьдесят шестого года именно Нокс Реймонд поджидал Аннелизу в коричневом седане. Женатый полицейский занимался сексом с несовершеннолетней и, зная, что в тот день Аннелиза все-таки вернулась домой, не сообщил об этом властям, совершив таким образом акт препятствования правосудию.

– Теперь я понимаю людей, которые говорят, что интересуются новостями и в то же время боятся их, – мрачно заметила Юсра. – Черт, никому не хочется узнать, что мать убила своего ребенка или что она даже не попыталась спасти дочь от сексуального насилия со стороны родного отца.

– Надо еще раз допросить Нокса Реймонда, – решила Джейн. – Я предполагаю, что он увидел Аннелизу на вечеринке, куда приехал по вызову. К этому времени он уже вступил с ней в близкие отношения, познакомившись с девушкой в закусочной «Лучшие пончики», где она подрабатывала. Кроме того, в семьдесят шестом Реймонд ездил на «Додже» цвета «коричневый металлик». Вероятно, на вечеринке он и Аннелиза разговаривали и Реймонд сказал, что, когда смена закончится, будет ждать в своей машине в конце Линден-стрит.

– Эта теория также объясняет, почему никто не заявил, что видел, как девушка вошла в свой дом, когда вернулась после вечеринки, – добавила Мелисса. – Женатый сотрудник Канадской конной полиции, да еще с ребенком на подходе, трахает пятнадцатилетнюю школьницу – это сильный удар по репутации.

– Да он просто наложил в штаны от страха, что его привлекут за убийство, – высказался Дункан.

– Возможно, во время официального допроса нам удастся что-то из него вытрясти, – предположила Джейн. – Но я уверена: всего этого не было бы, – она показала на доску с фотографиями, – если бы Курт Дженсен не насиловал дочь и не сделал ей ребенка. Преступление одного погубило добрый десяток самых разных людей. Стремление Аннелизы скрыть тот факт, что она забеременела от собственного отца, употребление ею спиртного, неразборчивость в связях, ревность Робби Девиня, ложь Кары Константайн, которая пыталась завладеть им для себя и в результате оговорила Дэррила Хендрикса, отчаяние Хелен, убившей в приступе ярости собственную дочь, и ее совместные с мужем действия по сокрытию трупа – все это имеет только одну причину: Курт Дженсен был психически болен, а его жена не сделала ничего, чтобы его остановить.

– Круги на воде, которые расходятся все шире… – проговорил Дункан, внимательно рассматривая фотографии на доске. – Курт сыграл роль запала. Когда он сработал, взрывная волна начала распространяться во все стороны, круша жизни.

Он поглядел на коллег.

– Но зато теперь, сорок семь лет спустя, большинство причастных наконец-то получили ответы на свои вопросы.

И Джейн, которая тоже разглядывала лица детективов, вдруг почувствовала – ей это по плечу. Давние висяки, нераскрытые преступления, которым уже много лет. Она может их раскрывать и приносить людям освобождение, облегчать боль. Вполне достойная цель, если на то пошло, и достаточно мощный стимул, чтобы не опускать руки. А главное, теперь, когда она возьмется за очередное старое дело, с ней будет испытанная команда, на которую можно положиться.

– Спасибо за работу, друзья, – сказала она негромко. – Впереди еще немало всего, но главное мы сделали. Мы добились справедливости для Аннелизы Дженсен и Дэррила Хендрикса. А теперь ступайте по домам и постарайтесь как следует отдохнуть…

Нокс

Нокс был в трех часах езды от дома. Его рыбацкий кемпер мчался по извилистому шоссе Даффи-Лейк – точнее, по его особо опасному горному участку, где даже в это время года водители рисковали попасть под лавину или камнепад. Наверное, разумнее было бы ехать помедленнее, однако Нокс никак не мог совладать с собой – он бежал, спасал собственную шкуру, направляясь на дикий, безлюдный север Британской Колумбии.