Неверное пророчество

– Чтобы выбраться куда-нибудь надо идти по дороге. Но это опасно. Мы с тобой легкая добыча для любых бандитов.

Эльфенок вскочил, и протестующе заявил:

– Ничего не легкая! Пусть попробуют!

Девочка примиряюще продолжила:

– Да, ты молодец, метко стреляешь из лука. Но у тебя всего одна стрела.

Мальчик хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой и снова сел у костра.

– Я предлагаю идти к реке. Где-то недалеко течет Белая. У реки всегда живут люди.

Заметив, что он хочет возразить, она быстро добавила:

– А пока мы будем идти через лес к реке, мы скорей всего встретим ваших. И, самое главное - орки боятся воды! Значит к реке они не сунутся!

Мальчик помолчал, показывая, что он обдумывает её предложение, потом серьезно сказал:

– Ладно, давай пойдем к Белой. А ты знаешь в какую это сторону?

– Нет. Но я думала в лесу есть какие-то приметы, чтобы узнать в какой стороне будет река.

– А точно!
– повеселел, что-то вспомнив, маленький эльф.
– Я знаю. Мы найдем реку!

Марианна закинула на плечо сумку, Лео одел через плечо свой маленький лук и помахивая стрелой, пошел первым.

Ранняя осень только начала вступать в свои права и, если, не приглядываться, казалось, что еще продолжается лето. Солнце, пробивавшееся через листву, ласково грело землю. Эльфенок с ходу нашел тропу.

– Звери тоже ходят к речке, - объяснил он.

Сначала тропку было почти не видно, за кустиками голубики и высокой травой, но постепенно Марианна пригляделась. Теперь она уже не останавливалась, и не смотрела с вопросом на отошедшего в кусты маленького следопыта, когда тропинка исчезала в зелени. Осмотрев лес впереди, она замечала разрыв в кустиках и смело шла туда. 'Так я и по лесу научусь ходить как эльф' - самонадеянно думала девочка.

Маленький светлорожденный постоянно уходил в лес, что-то высматривая. Отойдя на несколько метров в сторону от тропы, он в своем зеленом наряде растворялся между стволов. Сначала она пугалась, и один раз даже начала кричать.

Мгновенно вынырнувший из кустов малыш, скорчил недовольное лицо и погрозил ей пальцем:

– Ты, что? Лес не любит, когда шумят.

– Я думала, ты меня бросил, - виновато ответила Марианна.

– Не бойся, - покровительственно сказал мальчик.
– Я всегда рядом. Никто тебя здесь не тронет.

В одну из таких отлучек и произошло это. Тропка вышла к ручью. Это был уже настоящий лесной ручей. Он весело гремел перекатами и маленькими водопадами, зажатый между поросших ивняком берегов. Пучки прошлогодней травы, застрявшие в кустах на высоте роста Марианны, говорили о том, что весной ручей превращается в маленькую реку.

Тропа здесь была хорошо набита, видно зверье часто путешествовало по ручью. Слева начали подыматься небольшие, сплошь покрытые брусничником, взлобки. Деревья словно не желая лезть на них, расступились. Девочка заметила вывалившиеся на тропу гроздья ягод, и наклонилась. У неё захватило дух. Все взлобки были усыпаны крупной красной брусникой. Она еще не набрала настоящей спелой темноты, но белые бока уже исчезли. Возле своей деревни, девочка никогда не видела такого. Она хотела позвать эльфа, чтобы он тоже полюбовался, но прикусила язык, вспомнив его наставление.

И вовремя. Подняв голову, она обомлела. Шагах в тридцати, на краю горки, почти у самого леса пасся медведь. Он запускал пасть в самую гущу ягодника, и словно гребнем, прочесывал зубами кустики. От страха зверь показался Марианне огромным. Не зная, что делать она застыла на четвереньках.

Эльфенок появился вовремя. Словно ниоткуда он возник ниже по тропе. Приложив палец к губам, он показал девочке, чтобы она молчала. Сам же сошел с тропы, и вдруг пошел прямо на медведя. Тот наконец заметил пришельцев. Поднял голову и уставился на малыша маленькими злыми глазками. 'Что он делает?!' - ужаснулась Марианна.

Медленно приближаясь, эльф заговорил на своем певучем языке. Медведь наклонил голову, вслушиваясь в речь мальчика. Глаза его посоловели, он присел на задние ноги, и вдруг уронил голову и закрыл глаза. Зверь спал.

Эльфенок подошел к мгновенно обессилевшей девочке, и улыбнулся:

– Я же говорил, ничего не бойся. Лес - это мой дом. Пойдем, пусть поспит.

Когда они отошли на порядочное расстояние, к Марианне вернулся дар речи:

– Я уже думала, все, конец. Что ты с ним сделал?

– Да, ничего. Заговорил. Сказал, что он хочет спать. Медведь глупый, поверил мне. Вообще он сам виноват. Пасется себе, по сторонам не смотрит. А если бы охотник?

– А правда, почему он нас не учуял?

– Ручей сильно шумит, - начал важно объяснять эльфенок.
– И ветерок дул от него на нас.

Днем они погрызли холодного мяса, оставшегося от вчерашних рябчиков. На сладкое была ягода. Напились прозрачной холодной воды из ручья, и двинулись дальше. Вечером остановились у маленькой лесной заводи. Ручеек здесь разливался, образуя небольшое озерко. Мальчик прошел к перекату выше по течению и вернувшись объявил, что на ужин у них будет жаренная рыба. Марианна уже так уверовала в его таланты, что ни капли не засомневалась.

– А как мы её пожарим? У нас не сковородки, ни масла?

– Увидишь, - опять заважничал эльфенок. Ему нравилось удивлять девочку.

– Можно я посмотрю, как ты будешь рыбу ловить?

– Хорошо, только с далека, а то спугнешь.

Он забрел в воду ниже переката. Ручей здесь растекался и было мелко. Наклонившись, мальчик опустил в воду руки. Марианна сидела шагах в десяти на берегу, и не видела, что там в воде. Вдруг Лео дернулся и, выпрямившись, выкинул на берег серебристую продолговатую рыбину. Выгибаясь, та запрыгала в траве. Побоявшись, что она ускачет обратно в воду, девочка подбежала и схватив рыбу за хвост унесла выше. Выбросив еще пять рыбин, мальчик вышел из воды, и, с трудом шевеля посиневшими губами, попросил:

– Иди разведи костер. Будем жарить.

– Слушаюсь, князь!
– засмеялась Марианна. Собрав рыбу, они вернулись к лагерю. Эльф срезал шесть палочек из прибрежного ивняка. Насадив на них непотрошеную рыбу, он воткнул палочки вокруг костра.

– Теперь надо только смотреть, чтобы не сгорела, поворачивай, как пожелтеет.

Сам он присел к костру и выставил ладони к огню. Девочка вспомнила, рассказы о том, что эльфы плохо переносят зимние морозы. Значит это правда. Сама она очень любила зиму. Ну, вот, хоть в чем-то я крепче его, подумала она.

Скоро вдоль ручья потянулся умопомрачительный запах рыбы, готовящейся на открытом огне. Сняв пожелтевшую и даже чуть начавшую чернеть рыбу с прутиков, мальчик ловко ободрал ломкую шкуру. Оголилась белая парящая мякоть.

– А кишки?
– на всякий случай, спросила Марианна.

– Смотри.

Он зацепил двумя пальцами и выдернул из рыбы внутренности. Они вышли целиком в побелевшем, заварившемся пузыре.

– Откуда ты все это знаешь? Ты же сын правителя? Неужели тебя этому учили?