Неверное пророчество

Неплохо бы еще посуды найти, подумала она. Нас больше становится. Незаметно для себя, она включила раненного орка, в свои, в те, о ком надо думать и заботиться.

Когда они вернулись к костру, там их ждал сюрприз. Раненый умирающий орк, уже не выглядел таким. Он сидел, прислонившись к сосне, и держал в одной руке нож, а в другой тот маленький непонятный топорик. Взгляд был осмысленным и ожесточенным. Видно решил воевать до конца.

– Он, что - совсем с ума сошел? Мы его лечим, кормим, а он на нас с топором?

– А, я тебе говорил, - торжествующе заметил эльф.
– Убийцы они. Ничего не понимают.

Глядя на них, орченок что-то пролаял на своем языке, постоянно задирая губу и показывая свои страшные клыки. Марианна повернулась к Лео.

– Что говорит?

– Все тоже, - усмехнулся тот.
– Что не сдастся, и не боится наших чар. Совсем похоже, рехнулся.

Поняв, что подняться он все равно не сможет, девочка сказала:

– Ну и пусть сидит, может поумнеет. Нам надо что-то приготовить поесть. Давай пока хоть морсу сделаем. Все ж меньше есть будет хотеться.

По-быстрому заварив брусники, они разлили морс по кружкам и присели. Вдруг орк бросил оружие, что-то опять забормотал и попробовал встать на колени. Это ему не удалось, раненая нога плохо слушалась. Он упал, но не отводил глаз от рук девочки. Та держала в руках кружку с письменами.

– Что с ним?

– Не знаю!

Они изумленно разглядывали раненного. Тот, все-таки умудрился встать на одно колено, отодвинув раненную ногу в сторону. После этого начал усердно кланяться девочке, повторяя:

– Горосаар! Каххум!

Отставив кружку, она бросилась к нему. Не сопротивляясь, он позволил уложить себя. На Марианну он теперь смотрел по-новому. Словно на какое-то чудо. Обожание и страх застыли в его взгляде.

Ловить рыбу эльфенок отказался.

– Я пойду, может, что-нибудь подстрелю. Мяса поедим.

– Хорошо бы.

Голод все больше давал себя знать. 'Хочу хлеба, - подумала девочка.
– И сладкого'. Выбрав из колчана несколько стрел, мальчик ушел. Марианна подбросила в костер сучьев и поставила котелок, чтобы развести новую порцию Галейнерии. 'Надо посмотреть рану'. Орк с готовностью подставил ногу. То, что она увидела, подтвердило слухи о легендарном лекарстве. Рана не только очистилась, но и уже начала затягиваться. Да и по раненному было видно, что ему стало намного лучше. Жар спал и его не трясло. Взгляд прояснился. 'Так дело пойдет, он завтра сможет ходить. Не зря эта смола такая дорогая. Его надо мыть, и переодевать, пока он зверем смотреть перестал' - решила она.

– Ого, что это?!
– Марианна побежала на встречу эльфенку. Тот волок на плече какую-то огромную птицу, держа её за длинную шею. Черно-красная голова с кривым клювом свешивалась на грудь. Распрямившиеся крылья тащились по земле.

– Грайверс, - сбрасывая птицу возле костра ответил тот.
– По-вашему глухарь.

Лео вел себя так, словно каждый день приносит такую добычу. Но сквозь деланное равнодушие, проскальзывала мальчишеская гордость за трофей. На радостях Марианна, чмокнула эльфенка в щеку.

– Ты, что?!
– смущенно отшатнулся тот, и быстро вытер щеку рукавом.

– Ты, заслужил, молодец!

Про глухарей она слышала, хотя ни разу не видела. Рассказывали, что эта птица осторожная и добыть её с луком можно только весной, когда они теряют голову от любви.

– Молодец, - повторила она.
– Нам не на один день хватит.

Проснувшийся орченок, тоже расширил глаза. Он переводил взгляд с птицы на эльфа, и впервые в нем не было вражды. Он, что-то удивленно пробормотал.

– Что он сказал?

– Да, так, - махнул рукой Лео, но вид у него был очень довольный.

– Ну, что?

– Говорит, что у них редкий взрослый добывал такую птицу.

– Он правильно говорит. У нас говорят то же самое.

– Слушай, - девочка осмотрелась.
– Давай все-таки переберемся поближе к ручью. Не хочу я ночевать рядом с мертвыми. Да и воды нам много надо.

Зачем нужна вода, она открывать не стала. Вещей было не так много, и перенесли они все быстро, хотя, ручей был не так уж близко. Главной проблемой стал раненный. Хотя он теперь не сопротивлялся и сам старался помочь, смотря преданными глазами на Марианну. Взяв его под руки, они понемногу перевели его к новой стоянке. Когда он с облегчением присел под дерево, остальные занялись по хозяйству.

Девочка принесла головешку со старого костра и развела новый. Эльф занялся птицей. Сидевший под деревом орченок, окликнул его и они обменялись кортокими репликами.

– Что?
– подняла от костра голову Марианна.

– Да помочь хочет, птицу разделать.

– Ну так пусть поможет, - обрадовалась она. Отношения налаживались.

– Нет, пусть сначала вымоется.

– Вот, и я хочу его сегодня помыть и переодеть. Пора его в нормальный вид приводить.

Правда, как все это проделать она еще не придумала. Эльфенок заканчивал с глухарем. У его ног лежала куча перьев, лапы и голова птицы. Тушка птицы оказалась меньше, чем ожидала девочка. Но все равно внушительной, им хватит на три раза. После того как он помыл и разделал мясо на куски, Марианна позвала его:

– Леонойль, иди сюда, надо поговорить с орком.

С видимой неохотой эльф подошел к ней. Орк вопросительно уставился на них.

– Спроси сначала как его зовут.

Выслушав вопрос, орченок повернулся к девочке:

– Горзах.

Эльфенок засмеялся.

– Что смешного?
– Марианна строго посмотрела на него.

– По-ихнему, это дикий кабан.

Она постаралась скрыть улыбку. Худой мальчишка никак не походил на кабана. Скорей бурундук.

– Скажи, что ему надо помыться. Вода уже подогрелась.

Когда орк ответил, Лео опять засмеялся. На вопросительный взгляд Марианны, он перевел.

– Он говорит, что воин не должен мыться до конца похода. Иначе он смоет свою удачу. Но если этого хочет Великая Каххум, то он исполнит её волю.

– Кто это - Каххум?

– Да это выходит ты, - глаза мальчика блестели весельем.
– Он тебя считает великой.

'Ладно, потом разберемся, за кого он меня принимает, - решила девочка.
– А сейчас надо воспользоваться этим'.

– Скажи ему, что Каххум хочет, чтобы он помылся.

Раненный заметно погрустнел, но согласно кивнул. Однако, когда увидел, что Марианна взяла с костра котелок с подогретой водой, отрицательно замотал головой и показал на ручей.

– В ручье будет?
– она повернулась к эльфенку.

– В ручье, - перевел тот.
– Ты не ходи, не хочет, чтобы видела.

– Ладно, только дойти помогу, ты за ним там присмотри. Я ужином займусь.

'Эх, - вздохнула она, вдохнув подымающийся над котелком пар.
– Овощей бы сюда. Был бы не суп, а обьедение. И хлеба'. Мысли о хлебе, постоянно мучили её. Она попыталась не думать об этом. 'Что мечтать о несбыточном?'