Неверный отец. Счастье в конверте

– А ты ужинал? – уточняю с заботой.

Потянувшись за апельсином, одну дольку я бросаю себе в рот, морщась от кисло-сладкого сока, а вторую подношу к его губам. Он проглатывает ее целиком, облизывает мои пальцы, а после – целует ладонь, словно в благодарность. Не отводит сосредоточенного взгляда от экрана.

– Так, готово, - шумно выдает Герман, будто всё это время не дышал. Захлопывает крышку ноутбука и наконец-то обращает всё своё внимание на меня.
– Ну что, Амина Демина, назад пути нет.

– С тобой – куда угодно, - выпаливаю искренне.
– Герман, я очень скучала по нам, - шепчу, смотря на него снизу вверх. Мягко улыбаюсь, когда наклоняется к моему лицу и заключает его в горячие ладони.

– Я на стену лез без тебя, - хрипло говорит, покрывая поцелуями лоб и щеки.
– Раньше я и представить не мог, что на свете есть такая женщина, которая способна подсадить меня на крючок. Но ты.… - проводит большим пальцем по губам, - особенная.

– Обычная, - пожимаю плечами, краснея от его комплиментов.

– Моя любимая.

Целует меня, ласкает всё откровеннее – и подминает под себя.

Я в его власти. Телом и душой.

Фрукты слетают на пол, тележка со скрипом отъезжает к стене, когда я случайно упираюсь в нее ногой, паспорта прилипают к обнаженной спине и вместе со мной вдавливаются в матрас. Запустив руку мне под поясницу, Герман находит несчастные документы и отбрасывает на тумбочку. Они нам ещё пригодятся в ЗАГСе, иначе он наплевал бы на всё.

Мои губы горят от поцелуев, дыхание рвется, стоны непроизвольно вылетают из груди.

Мы вдвоем погружаемся в хаос, но в этом хаосе Герман не срывается, а держит в узде свою животную страсть. Сегодня он нежен и осторожен как никогда.

– Я скучала, - постанываю в его алчный рот. Оставляю царапины на плечах, кусаюсь. – Я так люблю тебя. До безумия. Так люблю, Герман, - на имени срываюсь в крик.

Мы сгораем и возрождаемся, как фениксы из пепла. Мы теперь другие, обновленные. После всех падений и ошибок мы научились любить друг друга. Без условностей.

– Ты моя жизнь, Амина, - вторит мне Герман.

Знаю…. Нам нельзя друг без друга.

Два лебедя. Или погибнем в разлуке, или станем самыми счастливыми вместе.

Выбор очевиден, и я его наконец-то сделала.

Амина Демина…

Глава 30

На следующий день

Герман

Сердце выбивает рёбра, легкие сдавливает тисками, в висках стучит кровь.

Каждый шаг приближает меня к судьбоносной встрече, на которую я и не надеялся. Каждый метр пути превращается в марафонскую дистанцию. Каждая секунда кажется вечностью.

Выдержка подводит, сознание путается от переживаний, но нежная ладонь Амины в моей руке придает мне сил. Она мой якорь, и я благодарю провидение за то, что мы вместе. Без неё я бы не справился.

– Всё будет хорошо, Герман, - шепчет Амина, сплетая наши пальцы. И я ей верю.

На обледенелом крыльце беру ее под локоть, чтобы не поскользнулась, распахиваю дверь – и мы входим в небольшое, теплое помещение физкультурно-спортивного клуба для детей и подростков.

Именно здесь, по информации моих людей, работает тренером по самбо Михаил Панкратов. Я поручил специалистам выяснить всё о личности, под которой последние семь лет живет мой брат. Какой же неожиданностью для меня было узнать, что он сирота... Вырос в детдоме, после учебы ушел на флот и вплоть до трагедии служил ефрейтором на том же крейсере, где и наш настоящий Миша. Видимо, там и были перепутаны их документы.

Брат вряд ли расскажет, что случилось, ведь он практически ничего не помнит и считает себя другим человеком. Одиноким… Отсюда его дикое желание скорее обзавестись детьми любым способом. Это у нас семейное – идти напролом к цели.

– Добрый день, мы хотели бы поговорить с Михаилом Панкратовым, - вежливо окликаю женщину в холле, и она замирает. Смотрит на меня не моргая, хмурится, будто я сказал что-то очень подозрительное.

– Эм-м-м, Михаил….
– мямлит она после паузы.

– Верно, Михаил Панкратов, - твердо повторяю и чувствую, как Амина робко дергает меня за рукав. – Нам сказали, что он здесь тренирует. Где его зал? Проведете?

– Одну минуту, - женщина растерянно поднимает указательный палец, взмахивает им в воздухе, еще раз окидывает меня внимательным взглядом. – Подождите.

И сбегает, скрывшись за дверью кабинета директора.

– Хм-м-м, - задумчиво выдыхаю, потирая подбородок.

– Герман, ты же похож на Мишу, - тихо смеётся Амина. – Думаю, его коллега вас перепутала и решила, что он сошел с ума, спрашивая сам о себе.

– Тцц, черт, - сдавленно ругаюсь.
– Что ж, пойду ей все объясню. Посиди здесь, пожалуйста, - бережно провожаю мою рыжулю к лавке, что стоит у стены. – Неудобно, наверное? – сокрушаюсь, когда она неловко опускается на самый край.

– Всё нормально, не волнуйся. Иди.…

Киваю. Запоминаю её улыбку, которая стала для меня путеводной звездой. Разворачиваюсь, чтобы направиться в директору, как путь мне преграждает толпа ребятишек в куртках и со спортивными рюкзаками за спинами. Они спешат на тренировку, и я с доброй улыбкой уступаю им дорогу.

– Здравия желаю, дядь Миш, - бойко орет кто-то рядом со мной, а потом неожиданно рявкает: - Бой!

Не успеваю отреагировать, как пацан лет четырнадцати наносит четкий, выверенный удар мне в бок. Не сильный, но неожиданный. Закашливаюсь от шока, но не двигаюсь с места, застыв каменным истуканом посередине холла.

– Что-то вы сегодня не в форме, дядь Миш, - скептически тянет мелкий хулиган, закидывает сумку на плечо и, скрипя подошвами об пол, убегает в зал.

Я молча провожаю его растерянным взглядом, заторможено провожу рукой по животу и только спустя пару секунд наконец-то понимаю, что произошло. Губы невольно растягиваются в улыбке.

– Боже, ты в порядке? – ахает Амина позади меня.

– В полном, - выставляю ладонь, жестом попросив её оставаться на месте, и победно усмехаюсь. – Теперь мы точно знаем, что он здесь.…

Надежда окрыляет, и я готов лететь в зал вслед за оравой подростков. Но возвращается та самая женщина, которая приняла меня за Михаила. Вырастает передо мной, нервно кружит по мне глазами и с трудом выдавливает из себя некое подобие вежливой улыбки.

– Панкратов сейчас занят, - говорит и сама себе не верит. Понимаю. – Вы не могли бы подождать в тренерской? Я его позову.

– Как скажете, - покорно развожу руками, заглядывая через её плечо в коридор, где постепенно стихает шум и топот детских ног. Вздыхаю с тоской и иду в противоположную сторону.