Неверный отец. Счастье в конверте

– Не похоже, - прищуриваюсь, чтобы внимательнее изучить старое здание.
– А тебе нравится это место?

– Неухоженное и требует много вложений, но если привести его в порядок….
– мечтательно тянет, и в этот момент я уже четко знаю, где мы будем жить.
– В этом доме есть душа, - неожиданно выдает она и поворачивается ко мне. Красивые глаза горят азартом и предвкушением, но этот огонек вдруг гаснет, когда Амина сама же пугается своих желаний.
– Ладно, забудь. Глупости. Поехали к Мишане, он там соскучился и проголодался, наверное.

– Бабуля присмотрит за ним, ты и так постоянно рядом, - заключаю в ладони ее раскрасневшееся на морозе лицо, невесомо целую в щеку. – Идём со мной, - подмигиваю Амине и смело направляюсь к соседям.

– Герман, ты что задумал? Это взлом с проникновением, - заговорщически цедит она, а сама послушно плетется следом по замерзшей земле.

Шокировано следит, как я, интеллигентный человек с высшим медицинским образованием, заслуженный врач и далеко не бедный мужчина, ищу лаз в заборе. Отодвинув пару досок, галантным жестом приглашаю Амину. Она недовольна моим хулиганским поведением, но любопытство побеждает – и через пару минут мы уже вместе, под руку, как настоящая семейная пара, шагаем к дому.

– Мы же не пойдем в дом? Он чужой! – моя слишком честная женщина предпринимает последнюю попытку образумить меня, а я тем временем интуитивно нахожу ключ в небольшом бочонке на крыльце. – Герман Янович, прекратите немедленно!

– Тш-ш-ш, Амина, давай шустрее, пока нас не поймали, - с трудом открыв заклинивший замок, я распахиваю скрипучую дверь. – Добро пожаловать.

Укоризненно цокнув языком, она всё-таки переступает порог. Неуверенно заходит внутрь, смахивает паутину с зеркала в прихожей, чихает от пыли. Уперев руки в бока, по-хозяйски озирается по сторонам.

Домик небольшой, но действительно уютный. Можно пристроить к нему застекленную веранду, поднять крышу и добавить жилую мансарду, а внутри сделать косметический ремонт. На заднем дворе поместится оранжерея, вокруг – разобьем сад.

Амина права: идеальное место для нашей семьи. Мы сами его создадим.

– Тебе нравится, - повторяю утвердительно, проследив за её реакцией. Замечаю слабый кивок, который наполняет меня энергией и решимостью. – Я найду официальных владельцев, и этот дом станет нашим. Переедем, как только он станет пригодным для жизни.

– Герман, ты так спешишь, - всхлипывает Амина и растерянно взмахивает ресницами.

По румяным щекам едва заметно прокладывают дорожки две слезинки. Надеюсь, это от счастья или на фоне гормонов. Плакать от горя я ей больше не позволю.

– Да нет, Амина, я уже опаздываю, - касаюсь ладонью ее живота.

Она тоже опускает руку. Сталкиваемся пальцами, переплетаем их, и я нащупываю на безымянном – кольцо, которое сам же и подарил ей, когда делал предложение. Я так и не услышал заветное: «Да».

– Послушай, любимая, у тебя было достаточно времени, чтобы подумать, - притягиваю её к себе и ловлю смущенный взгляд.
– Выходи за меня, - выпаливаю на одном дыхании, а она вздрагивает, словно между нами пронесся разряд тока.
– Маленькая, скоро у нас будет ребёнок, и я знаю, как для тебя важно родить в браке. Я хочу, чтобы ты официально стала моей женой. Больше никто не посмеет упрекнуть тебя в чём-то, даже твои родители. Амина, ты будешь моей по закону, - шепчу ласково прямо в её губы.

Она сомневается, но при этом тянется ко мне. Становится на носочки, обвивает нежными руками напряженную шею, прижимается всем телом к торсу, не оставляя ни сантиметра свободного пространства между нами.

Мы опять единое целое. Как раньше.

Не выдерживаю – и целую её. Сначала аккуратно и трепетно, будто мы заново знакомимся. Я вспоминаю её неповторимый вкус, съедаю эту сладость, но никак не могу насытиться. Амина мягко отвечает мне, после чего у меня срывает крышу.

Я так скучал по её нежности, что сейчас вместо удовлетворения ощущаю боль. Зарываюсь пальцами в шелковистые волосы, надавливаю на затылок – и углубляю наш поцелуй. Я словно после длительной жажды и полного обезвоживания припадаю к желанному оазису. Внутри все горит и жжётся. Я рискую погибнуть, но продолжаю пить из этого источника.

Амина тоже на грани....

Мы неистово терзаем друг друга, не успевая дышать.

– Любимая моя, родная, - нашептываю пылко, покрывая ее горящее лицо поцелуями. Не могу оторваться, но заставляю себя сделать это. – Я не выдержу больше ни дня без тебя – сдохну к хренам, - ругаюсь на эмоциях и буквально умоляю: - Амина, прости меня и останься.

Её теплые, пухлые губы касаются моей щеки, затем - лба, скулы… Она словно слепая – и распознает меня наощупь. Не руками, а поцелуями.

Улыбаюсь, и Амина чмокает меня в приподнятый уголок рта.

Моя девочка. Только моя.

Ревностно прячу ее в капкане рук, как самую редкую драгоценность.

– Давай.… попробуем, - едва различимо лепечет она, но слова, которых я так долго ждал, тонут в трели телефонного звонка.

– Да твою ж мать! – рычу и яростно бью себя по карманам, доставая сотовый. – Что, бляха? – зло рявкаю в трубку, не выбирая выражений.

– Герман Демин? – деловито звучит на той стороне линии.

– Да, - подтверждаю напряженно.

Проклятая интуиция вопит об опасности, моя нервозность передается Амине, и она устремляет на меня испуганный взгляд. В тишине пустого дома отчетливо слышится голос из динамика:

– Когда вы сможете подъехать в центральную больницу? Вас ждут в родильном отделении.

– А что случилось?

– На вашей смене умерла роженица, а вы оформили опеку над её сыном…

– Да, всё верно, – хмурюсь, свободной рукой успокаивающе поглаживая Амину по спине. Она дрожит, предчувствуя что-то плохое. Мне тоже не по себе.

– Нам удалось найти её родственников. Они приехали – и теперь хотят забрать ребёнка.

– Скоро буду, - чеканю резко и отключаюсь.

Встречаемся взглядами с Аминой. Понимаем и чувствуем друг друга без слов.

– Герман, но мы не можем отдать Мишу непонятно кому! – вдруг вскрикивает она, и красивые глаза наполняются слезами. Успела всё-таки привязаться к малышу, да и я сердцем понимаю, что она права.

Порывисто обнимаю её, пока не расплакалась, целую в макушку.

– Я разберусь. Не волнуйся, тебе нельзя, - приговариваю ласково, хотя внутри все бурлит от негодования. – Я всё решу, маленькая.

Обещаю, но не знаю, каким образом. И что ждет меня в больнице...

Чёрт! Как же я устал.…