Неверный. Месть подам горячей

Полина поправила волосы, нервно облизнула сухие губы и села обратно за столик.

Официантка как раз принесла заказанный Николаем алкоголь, и Полина схватила свой бокал и осушила его залпом. Закашлялась, но быстро подавила приступ и обреченно посмотрела на меня.

– Я знаю, что тело подменили. Эксперт, который делал тест ДНК, сохранил все данные, в том числе настоящий отчет о вскрытии. Он согласен дать показания, если ему заплатят и обеспечат защиту от Ивана, а пока скрывается, - выпалила Полина.

– Где он сейчас? – спросил Сабуров сухо.

Полина нервно сглотнула:

– Мне нужны гарантии, что вы меня защитите.

– Вы их получите, когда я буду уверен, что информация достоверна, а ваш эксперт существует, - тон Николая стал еще холоднее.

Он перехватил у меня инициативу, и я не возражала. Только жадно ловила каждое слово. Если Полина не лжет, то это реальная возможность посадить Ивана за мое «убийство», когда мы разрушим его империю. Удар нужно нанести четко, когда муж останется без прикрытия и не сможет воспользоваться связями в полиции и криминальном мире. Нам срочно надо проникнуть в особняк и установить "жучки".

Я придумала, как это сделать. Дело за малым - убедить Сабурова мне помочь. А ему мой план точно не понравится.

Глава 33

Глава 33

– Нет, и это не обсуждается, - отрезал Николай, нервно прошелся по гостиной и мотнул головой, усмехнулся жестко, - Маша, как тебе такое только в голову могло прийти. Он же убить тебя хочет, и ему насрать, кто перед ним Ева, Мария или, блядская, Глаша. Ты же умная женщина, все сама понимаешь, так откуда такие идеи?!

Сабуров оперся одной рукой о подоконник, второй нервно провел по светлым волосам, задержался на шее и помассировал поморщившись.

Я стояла посреди гостиной, как актриса на сцене, дававшая главное представление в своей жизни. Играла роль смелой, отчаянной шпионки, готовой проникнуть в стан врага.

Судя по выражению лица Стаса, он мой план тоже не одобрял. Детектив устроился в кресле, вытянув ноги, и не сводил взгляда с начищенных носков ботинок, словно на них были написаны ответы на самые сокровенные вопросы бытия.

Мужчины! Хотелось фыркнуть, развернуться и уйти, громко хлопнув дверью. Только это никак не разрешило бы наши проблемы, а лезть в логово дракона я не собиралась без прикрытия. В конце концов, Ник был прав. Ивану без разницы, кого убивать Еву или Машу. Но вовсе не все равно, кого трахать.

Еву он хотел. И это давало нам крошечный шанс подобраться к нему ближе, проникнуть в особняк и поставить «жучки».

– Вас обязательно обыщут на входе, Вербицкий вам не доверяет, надо придумать, как замаскировать оружие и прослушку, - задумчиво произнес Стас, продолжая изучать свои ботинки.

Сабуров повернулся к нему и испепелил взглядом, если бы Ник умел убивать глазами, уверена: от детектива не осталось бы и горстки пепла. Стас его проигнорировал.

– У меня есть идеи, как спрятать устройства, но оружие… увы, максимум, что удастся пронести – это нож, - детектив потер тонкие сухие губы, - да, в этом есть смысл.

Ну, слава богу, хоть одного удалось перетащить на свою сторону. Я знала, что просто не будет, что Сабуров примет мою затею в штыки, но на такой яростный отпор все-таки не рассчитывала. Спор начался еще в машине, когда мы покинули ресторан, и я коротко изложила свой план, и не прекращался в моей квартире, где нас ждал Стас. Детектив попросил участкового, которому доверял проверить, что случилось с Марфой, и ждал нас обсудить, что делать, если Иван вышел на нее.

– Ева… блядь, Маша, как ты не понимаешь, я только нашел тебя и не готов снова потерять, - произнес Николай глухо, - я делал все, чтобы защитить тебя, а теперь ты сама хочешь пойти в логово зверя.

«Хочу» не то слово, которое выбрала бы я сама. У нас просто не было выбора. Максимум на что удалось уговорить пойти Полину – это рассказать о том, что изменилось в особняке за последнее время.

После моей «смерти» Иван увеличил число охранников, поменял систему сигнализации, установил больше камер. Сделал из особняка неприступную крепость, которую не взять штурмом.

Все дела, касавшиеся криминала, он вел в особняке. Персонал был предан ему безоговорочно, потому что все, вплоть до горничных были обученными наемниками и в случае угрозы уничтожили бы противника.

Полина почти ничего не знала о делах отца и будущего мужа, но жизнь в особняке изучила досконально. Пришлось, чтобы выжить. О многом ее предупредил отец, чтобы девушка не наделала глупостей и была осторожна.

Неудивительно, что из молодой счастливой невесты с фотографии, сделанной на помолвке, Полина превратилась в женщину на грани нервного срыва.

Из ресторана она вместе с людьми Сабурова отправилась к эксперту за доказательствами моего "убийства".

Странно, но чем больше горячился Николай, тем спокойнее становилась я сама.

– Пусть Иван многое изменил в особняке, но это все еще мой дом. Никто не знает его лучше меня, я пройду там, где другие и не подумают, - произнесла ровным тоном, не сводя взгляда с голубых глаз Сабурова, - я знаю укромные уголки, ходы и лазейки для прислуги, чтобы незаметно обойти посты охраны.

– А камеры? Их ты, как обойдешь? Накинешь мантию-невидимку? – Сабуров не удержался от сарказма.

– С ними разберется Дарлинг, она придумала, как взломать систему еще пару месяцев назад, но у нас не было человека, который бы согласился установить прослушку, - я проигнорировала его выпад, не время злиться и фонтанировать эмоциями, если хочу убедить Сабурова в своей правоте, - мы продумали план давно, Ник. Но у нас не было человека, который бы согласился его осуществить.

– И поэтому ты решила сделать все сама?
– вспылил Сабуров и прикрыл веки, - Маша, я не знаю, как еще донести до тебя, что Иван - выродок, способный на все, если даже то, что он пытался тебя убить не действует.

Я подошла к Сабурову, положила ладони на его плечи и легко погладила, успокаивая, усмиряя моего охотника.

– Больше некому. Если бы это было просто, то ты давно сделал это сам. Иван поверит мне в одном случае, если убедится, что я предала тебя и заняла его сторону.

– И как же ты хочешь ему это продемонстрировать? – спросил Сабуров, расслабляясь, чуть подаваясь ко мне, но не обнимая, показывая, что победа в споре все еще не одержана, что в любую секунду он может снова уйти в глухую оборону, и я ничего от него не добьюсь.