Невероятная частная жизнь Максвелла Сима

— Через одну милю поворот налево, к Южным озерам.

— Господи, как я волнуюсь, Эмма. И даже не пытаюсь это скрыть. Впрочем, от тебя ведь ничего не скроешь, да? Ты знаешь обо мне все, что только можно знать. Ты — всевидящее око.

— Поворот налево, к Южным озерам. Затем четверть мили прямо, затем чуть левее развязка.

— Не пойму, почему я так нервничаю. Когда мы с Каролиной в последний раз говорили по телефону, она была настроена вполне дружелюбно. Наверное, проблема в том, что не дружбы я хочу. Мне этого мало. Наоборот, когда она мила со мной, мне от этого даже хуже делается.

— Возьмите левее и выезжайте на развязку, сверните на первый же съезд.

— И я очень надеюсь, что Люси не слишком изменилась. Она всегда была таким нежным ребенком. Нам было так легко вдвоем — никаких недоразумений, как это хочет представить Каролина в своем… пакостном рассказике. Люси, она простая, без сложностей. Она тебе понравится, вот увидишь.

— Следуйте прямо.

Пока мы ехали по А684, спустились сумерки. Миновали придорожное кафе — всего-навсего переносной сарайчик, украшенный георгиевским флагом с пятью крестами и множеством указателей, приглашавших в «Мир Беатрис Поттер», — спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз, мы торопимся. Вскоре сквозь дождь и сгущавшуюся тьму впереди засверкали огни Кендала.

— Привет, Макс.

Стоя на пороге, Каролина положила руку мне на плечо и поцеловала в щеку. Я длил это приветствие, твердо решив, что первым я его не оборву, вдыхал ее запах, обнимал — на самом деле, едва касаясь, — тело, которое когда-то я так хорошо знал.

— Уф… а это твоя машина? — Высвободившись, Каролина направилась к садовой калитке, чтобы взглянуть поближе на «приус». — Красивая. Такие здесь не часто встретишь.

— Она принадлежит фирме, — пояснил я.

Каролина одобрительно кивнула:

— Здорово. Впечатляет. Похоже, твоя карьера идет в гору.

Дождь более или менее прекратился. Я разглядывал дом: маленький, словно игрушечный, сложенный из местного камня. Мне вдруг страшно захотелось переночевать здесь, а не в «Травелодже», где я уже зарегистрировался. Но ничего подобного мне не предложили.

— Брр, хватит торчать на холоде, — сказала Каролина и повела меня в дом.

— Классная прическа, между прочим, — рискнул сделать я комплимент, следуя за Каролиной на кухню.

Прежде с волосами у нее была полная беда. Она не знала, что с ними делать, и в результате получалось нечто несуразное: не длинные и не короткие, не волнистые и не прямые, не светлые и не каштановые (ей даже с цветом не удавалось определиться). Но сейчас кто-то всерьез занялся ее головой, и Каролина выглядела более стильно, чем когда-либо. Каштановые волосы со светлыми прядками — очевидное решение, если подумать. Глядя ей в спину, я заметил, что она изрядно похудела — килограммов на пять, если не больше. Облегающий кашемировый свитер и джинсы в обтяжку подчеркивали изгиб бедер и ягодиц. Выглядела она великолепно. Лет на десять моложе, чем та женщина, которую я помнил. Ей запросто можно было дать тридцать пять. Рядом с ней я чувствовал себя старым, дряблым, расплывшимся.

— Ставлю чайник, — предупредила Каролина.

— Отлично. — Я-то надеялся, что меня угостят бокалом вина или чем-нибудь покрепче, но, видимо, придется пить чай. — А где Люси?

— Наверху. Красоту наводит. Вот-вот спустится.

— Отлично.

По дороге, в машине, я воображал, как Люси стремглав сбежит с лестницы и бросится на шею своему папочке. Похоже, я и тут не угадал. В общем, самый теплый прием мне оказал щенок коричневой таксы: выскочив из угла кухни, щенок тоненько лаял и силился допрыгнуть хотя бы до моих коленей. Я подхватил его в прыжке и прижал к груди.

— Значит, ты и есть Рочестер? — Я гладил щенка по голове, пока он меня жадно обнюхивал. — Хорошая собачка.

— Откуда ты знаешь, что его зовут Рочестер? — спросила Каролина, ставя передо мной чашку с чаем.

— Что, прости?

— Откуда тебе известно его имя? Мы взяли его всего две недели назад.

О боже, ну конечно, о приобретении домашнего животного мне рассказали, когда я был в образе Лиз Хэммонд, — глупейшая ошибка с моей стороны, но я так и знал, что когда-нибудь попадусь. Ничего не оставалось, как соврать:

— От Люси. Она упоминала в письме о щенке.

— Правда? Я и не знала, что вы с Люси переписываетесь.

— Ну, ты же не можешь знать всего.

— Что верно, то верно. — Каролина сгребла с блюдца два использованных чайных пакетика и выбросила их в ведро для компоста. — Я даже не знаю, что ты делаешь в наших краях. Говоришь, собрался в Шотландию?

— Именно. Точнее, на Шетланды.

— Продавать зубные щетки?

— Типа того.

— Гм, неплохо. Я уж думала, ты никогда не уйдешь с той работы.

— Похоже, иногда полезно получить хороший пинок под зад. Что, собственно, и произошло с твоей подачи. Когда вы с Люси уехали, многое… я о многом задумался, так скажем.

— Знаю, я причинила тебе боль. — Каролина смотрела в свою чашку.

Я опустил глаза на свою:

— Не мне тебя судить.

Больше мы к этому не возвращались.

— Куда ты ее ведешь? — нарочито бодрым тоном поинтересовалась Каролина.

— В китайский ресторан в центре города, — ответил я. (Люси всегда любила китайскую еду.)

— Говорят, это хороший ресторан. Мы там еще не были.

— Потом расскажу тебе, что это за место.

Беседа наша прервалась, когда в кухне появилась высокая, длинноногая девочка-подросток с темными растрепанными волосами, некоторым переизбытком косметики, с обязательной кислой миной и соблазнительной женской фигурой, подчеркнутой разрисованными джинсами и коротким полосатым топом в обтяжку. Я не сразу понял, что это моя дочь. Люси подошла и наскоро — я бы сказал, отрывисто — поцеловала меня.

— Привет, пап.

— Люси? Ты выглядишь… — Я подыскивал нужное слово, но затем решил, что такого не существует. — Ты выглядишь… вау! Просто обалденно.

Определенно, моя дочь сильно преобразилась, переехав в Кендал. Если ее мать сбросила лет десять, то Люси повзрослела года на четыре, по меньшей мере. Я не узнавал маленькую девочку, с которой расстался жутким субботним утром полгода назад… (Неужто я способен вспоминать об этом? До сих пор я даже не пытался воскрешать в памяти ту сцену — слишком невыносимо. А у человека имеются механизмы, которые управляются с разными невыносимостями, — этакие предохранители в мозгах.) …Тем жутким субботним утром, когда Люси и Каролина уезжали в нанятом фургоне, сложив свои вещи сзади, уезжали в Камбрию, и обе не смотрели на меня, только вперед — остекленевшим взглядом, и, когда я помахал им, они не ответили…