Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой

– Незабываемое зрелище. С такой страстью балы ещё не открывали, – произнёс монарх, хлопнув дракона по плечу и хитро покосившись в мою сторону. – Думаю, теперь ты не злишься, что я вынудил тебя жениться? О такой супруге можно только мечтать.

– Ну что вы, ваше величество! Каждый день ставлю свечку за... ваше здоровье! – хмыкнул Арамазд.

Думаю, не только я, но и Медисон понял, что он чудом не произнёс «За упокой». Король дёрнулся, нахмурился, но промолчал. А я задумалась: почему? С чего вдруг он позволяет герцогу Лонлин так с собой разговаривать?

– Надо кое-что обсудить, – предпочёл сменить тему монарх и повернулся ко мне. – Герцогиня позволит на пять минут украсть её супруга?

– Разумеется, – натянула я на лицо улыбку и присела в реверансе.

Оставаться одной было страшновато, но и спорить с правителем не вариант. Мужчины ушли. Правда, заскучать я не успела. Я изучала предложенные закуски, когда рядом возникла дородная женщина в вульгарно обтянувшем жировые складки платье. Взяв тарелочку, она сгребала на неё всё, что попадалось под руки, и как бы невзначай обронила:

– Шикарный танец, да и пара вы красивая. Жаль, что жить вам, герцогиня, осталось недолго!

15

ЭЛЬМИРА.

Меня как пыльным мешком по голове ударили. В полной прострации смотрела на уже что-то жующую даму и пыталась собраться с мыслями.

– Почему это мне недолго жить осталось?

– Ну как же, судя по тому, какая между вами страсть, забеременеете вы быстро, а после родов – всё! – прошамкала она, противно причмокнув.

– Что всё?

– Так проклятье же! Жёны герцога Лонлин умирают при родах. И мать генерала так скончалась, и две его супруги, вы третьей будете.

Рожать от Арамазда я, естественно, не собираюсь, но что-то мне поплохело! Да, он сам говорил, что дважды вдовец, но со всеми этими интригами я как-то не задумывалась, отчего скончались мои предшественницы. Да я даже того, что матери у Стенли и Весты разные, не знала! Поразительная беспечность!

– Милочка, что-то вы побледнели, – протянула дама сочувственно.

Вскинув голову, заметила в её маленьких мышиных глазках злорадство. Так вот почему на меня так смотрели. Заранее радовались моей скорой кончине. Так, ясно, что мне это не грозит, а как же Эль? Неужели они с отцом не знают о проклятии? Не думаю, что она до такой степени влюбилась в герцога, что стало наплевать на собственную жизнь. Ага, а отец так проникся этой любовью, что отправил любимую дочурку на верную смерть. Надо бы завтра порасспросить папеньку.

– Вам показалось, – ответила я спокойно и отошла от стола, так и не попробовав королевские яства.

Пошатнувшись, остановилась. Мне и в самом деле плохо! Голова кружилась, сознание оплетал вязкий туман, пол под ногами угрожающе качался. Но и это ещё не всё: к горлу подкатил тошнотворный ком, а спину покрыл липкий пот.

Так, мне срочно нужно на свежий воздух, только где его взять? Осмотрела бальный зал, люди расплывались в причудливые корявые фигуры, от этого зрелища я хихикнула, на душе вдруг стало легко и захотелось веселиться. Вот как может быть плохо и хорошо одновременно?

– Здравствуй, Эльмочка, ты сегодня чудесно выглядишь. Впрочем, как всегда, моя богиня! – раздался рядом гнусавый голос.

Повернулась, и не без усилий сфокусировала взгляд на рыжем мужчине. Худощавый, невысокого роста. Глубоко посаженные невыразительные глаза, нос картошкой, губы узкие, почти бесцветные и множество веснушек по всему лицу. В целом, внешностью мужик обладал отталкивающей, а плотоядная улыбка это только подчёркивала.

Но мне до того, как он выглядит, дела не было, я могла думать только об одном: надо выйти на улицу, иначе меня вырвет прямо посреди зала! Помня, что когда пришли, мы с Арамаздом поднимались на второй этаж, я спросила:

– Где здесь балкон?

– Ты не меняешься, солнышко! Пойдём, провожу и составлю тебе компанию.

Странно, конечно, но если ему нравятся девушки, изрыгающие содержимое желудка, пусть поприсутствует, мне не жалко.

Правда, согласия рыжий не ждал: подхватив меня под локоток, он уверенно пересёк зал и открыл застеклённую дверь, пропуская даму вперёд. Почувствовав прохладный ветерок на горящих огнём щеках, я едва ли не бегом преодолела расстояние до перил и, облокотившись на них, глубоко задышала.

Помогло. Тошнота отступила, окружающая действительность перестала плыть перед глазами, пол хоть ещё не успокоился, но качался уже не так сильно. Облегчённо расслабилась... и тут же напряглась вновь!

К спине прижалось чьё-то тело, а по талии скользнули ладони, явно пробираясь к груди. Тошнота вернулась мгновенно, но теперь она была вызвана чужими прикосновениями.

Резко ударила локтем обнаглевшего мужика, отточенным движением попадая в солнечное сплетение. Крякнув, рыжий отступил и согнулся пополам, открывая и закрывая рот, безуспешно пытаясь сделать вдох.

– Ты очешуел, кобель облезлый?! – рявкнула, грозно сведя брови на переносице.

Мужика наконец отпустило, но, вместо того чтобы осознать насколько не прав, он вдруг шагнул ко мне, прижимая своим телом к перилам, больно врезавшимся в поясницу.

– Эльма, к чему эти игры? Ещё скажи, что не узнала. Нам же было так хорошо с тобой, я часто тебя вспоминал, так почему бы не повторить? Я и ты, ты и я... тёмный балкон и уйма народу за стеной. Прямо как в наш первый раз. Тебе же понравилось, – прошептал он и, склонившись, потёрся носом о мой висок.

От отвращения меня передёрнуло. Ну всё, сейчас точно вырвет!

Обеими руками упёрлась в тщедушную грудь, со всей силы оттолкнула озабоченного придурка и зашипела:

– Что ты городишь? У между нами ничего не было и быть не могло!

Конечно, я понимаю, что он меня с сестрёнкой перепутал и от этого ещё более мерзко. Она что, действительно вот с этим, посреди бала на балконе? Фу, даже думать об этом не хочу! Уж лучше представлю, что он обознался – так менее противно.

– Ну как же мы с тобой...