Невеста Демона. Дилогия

–  Перестань, - еле выдавила я из себя, полуживая от страха.

–  Ты вернешься в царство и, клянусь, на следующий же день станешь моей женой. Потом ты получишь все, что пожелаешь.
– Одной рукой он уперся в стену над моим плечом, пальцами другой провел вдоль губ. И я уже ни знала, что пугает меня больше - угроза в его голосе или эти странные порывы, меньше всего напоминающие нежность.
– Хочешь путешествовать, пожалуйста, вместе со мной. Я дам тебе лучших магов в учителя и целые библиотеки великих книг. Хочешь, я принесу тебе голову Хананеля. Но ты станешь моей женой. Не прячь от меня глаза, Лилит.
– Демон был так близко, так опасно, так остро. Даже сквозь сковывающий страх я чувствовала внутри себя ту тягу, ту болезненную слабость к нему. Я нехотя подняла взгляд, а он зашептал: - Как я люблю твои глаза. И тебя люблю, моя нежность.

–  Тогда отпусти, - чуть слышно отозвалась я и опустила глаза.

–  Никогда!
– прорычал он мне в лицо.
– Ты хоть знаешь что такое любовь асура? Мы не глупые люди, которые размениваются любовью как мелкой монетой. Для нас нет ничего священней ее. А ты предлагаешь мне отпустить то, чего больше никогда не будет? Как это по человечески - предавать тех, кто вам верней всех.
– Его яростное дыхание откидывало пряди волос с моего лица, а я сжалась, опасаясь даже шевельнуться.
– Не хочешь быть моей женой? Хорошо. Но это не значит, что я тебя отпущу. Ты человек, Лилит. Просто человек. И я не желаю из-за прихоти глупой девчонки разрушать свою жизнь. Так или иначе, но ты будешь моей, по своей воле или нет.

–  А чего еще ожидать от демона, - зло выдохнула я, - созданного только разрушать. Я лучше по своей воле встану рядом с Хананелем, чем по принуждению с тобой.

–  Не смей так говорить, милая!

–  А ты запрети. Ну же, у тебя это великолепно выходит.

–  Запомни, малышка, узнаю, что ты меня предала, убью всех, кто будет рядом.

–  Мне выбирать!

–  Тебе подчиняться!

Сама не знаю как это получилось. Просто я вдруг с силой ударила его по лицу.

И тут же проснулась.

Рука побаливала, а из глаз хлынули горькие бабьи слезы. Я перевернулась на бок и уткнула лицо в рюкзак. Не помогло. Уже через минуту переполошившись, Катинка сидела рядом и отпаивала меня вечерним отваром. А я ревела и что-то говорила. Уже и не помню что, только главной была одна мысль - "все мужики - сволочи, и не важно - человек он или черт".

Отчаянно зевая, мы въехали в Табольск.

Небо уже заметно потемнело, предвещая не самую спокойную ночь. Как хорошо, что сегодня мы проведем ночь под крышей. Не хотела бы я оказаться под открытым небом в приближающуюся бурю. А она обещала быть шикарной. Уж поверьте ведьме.

Нагос уже мирно посапывала в найденной землянке, а мы, наконец, приехали.

–  Есть хочется, - вздохнула я.

–  Ага, - зевнула Катинка.
– И спать.

–  Сейчас приедем на постоялый двор, поедим да и комнатку снимем.

–  На какие шиши?

–  Заначка, - хмыкнула я.
– Не беспокойся о деньгах.

–  А не слишком многим я тебе обязана?

–  Потом отдашь. Сейчас главное хоть куда-то наконец приехать. Как же я хочу бадью побольше с горячей водой.

–  Ага, - кивнула Катинка, сидящая позади меня на Бинки.
– И постель с простынями.

Я завистливо вздохнула.

–  Ты чего, опять спать не будешь?
– тут же почувствовала все воровка. Ох, кого-то она мне напоминала. Такого очаровательного, фиолетоволосого умницу.
– С ума совсем сошла, сколько же можно.

–  Сколько нужно.

–  Тань, да что происходит? То ты истерики по ночам устраиваешь, то вовсе спать отказываешься. Что с тобой?

–  Ничего.

–  Да ладно.
– Она помолчала, а затем опасливо начала: - Я же видела, ты меня посреди ночи разбудила своими стонами. В тебя как бесы вселились, вертелась вся и даже светилась. Не хорошо так. Свет прям из груди шел.

–  Откуда?

–  Из груди. Золотой такой.

–  Ты могла раньше мне об этом сказать, - разозлилась я. Даже локтем ей наподдала, чтобы знала.

Растянув ворот рубахи, я достала золотую звездочку из странного вида камней, сверкающих в заходящих лучах солнца.

–  Ах ты, морда бессовестная, - выругалась я.
– Дотянулся таки до моей памятки, мракобес рогатый. Не, ну все испоганит, до чего только дотронется, черт клыкастый. Попадись мне еще, собственным хвостом удушу паразита. Катинка, поноси пока ее. А то в сумки я боюсь такую вещицу класть, а у тебя уж точно не сопрут.

–  А не страшно тебе отдавать такую дорогую вещь мне. Она наверное не мало стоит.

–  Она бесценна. В мире таких только восемь штук. Как я знаю, семь других навечно остались в сокровищнице одного королевства. Их зовут Звездами Принцессы.

–  Похожа на ту, которые появились у тебя вчера, когда ты о сук приложилась со всего маха, - хихикнула воровка, даже не зная насколько близка к истине.
– А откуда она у тебя, если такая бесценная?

–  У меня есть друг близкий в том королевстве. Ему даже при дворе предлагали остаться, - гордо заявила я.
– Только он, дурак принципиальный, отказался.

Но в Вольск ездит с завидным постоянством. Там ему всегда рады. За те два года к нему все как-то привыкли. Папа не имел ничего против присутствия молодого парнишки за нашими шумными обедами и ужинами, а порой и за завтраками. Сестры относились к нему тоже очень тепло, братья провели с ним не мало часов за своими мужскими делами и разговорами, в общем, прибавление в семействе прошло мирно. Только мачеха поначалу относилась к происходящему весьма настороженно, но вскоре и она смирилась. Даже Консуэла вскоре приняла нового ученика, который приблудился к ее группе, воспитывала и учила наравне с нами. Так что совместными усилиями мы вырастили великолепного придворно-боевого мага. Хотя бедному Вадьке пришлось не мало натерпеться от других учеников, а порой и преподавателей Академии. Но пойти против таких сильных и весомых магов, как Консуэла и Полуден, никто в открытую не смел, а они оба активно нас поддерживали.

Так что когда год назад, в очередной свой приезд, Вадик попросил у Филиппа одну из звезд, столь дорогих мне при жизни, тот особенно не удивился. Брат знал, как мы дорожили нашей дружбой.

Остальные же семь были переведены в ранг семейной ценности (что защищало их от продажи), уложены на шелковую подушечку и выставлены в хранилище дворца под именем "Звезды Принцессы".

Бедный Филипп так и не смирился со смертью своих сестер. Наши комнаты были навечно закрыты, а башня запечатана. А еще он назвал свою старшую дочь Татьяной, те, кто знал мое второе имя, все поняли. По словам Вадика, старый дуб малышке явно приглянулся.

А мне на данный момент приглянулся большой постоялый двор с таверной. Туда-то мы и направились.

От мысли, что сегодня смогу спокойно спать, я медленно млела. Ну что ж, посмотрим.

Поймай меня, любимый!

Ночь сегодня выдалась удивительно красивая. Небо в звездной дымке, легкий ласковый ветерок, серп луны, с усмешкой смотрящей на землю. И чего некоторым не спится?

Он подошел к сидящему на самом краю другу и, приподняв брови, спросил:

–  Ну и долго ты еще собираешься дуться?