Невеста Демона. Дилогия

Но потом мой нос уловил чудный запах свежего хлеба и травяного отвара. Значит, Катинка уже встала и сбегала вниз, к жене хозяина дома, которая всегда готовила и на нас. На губах сама собой расплылась улыбка, я так наивно надеялась, что все произошедшее на прошлой неделе лишь страшный сон. Сейчас прибежит малышка Эдита, залезет ко мне под одеяло, и мы будем болтать о всякой чепухе и смеяться. А потом придет возмущенная Катинка и потребует прекратить валяться и топать завтракать.

Хм, только почему-то мне кажется, что лежащий в данный момент в моей постели, вовсе не Эдита. Шарахнув наугад файрболом, я открыла глаза.

На меня смотрел донельзя обиженный Элестс. Брови у него опалило, но других повреждений не обнаружилось. К сожалению.

–  Катинка!
– пришлось мне сесть. Как только та сунула нос в дверной проем, я поинтересовалась, тыкая пальцем в сторону развалившегося эльфа.
– Что этот делает в моей постели?

–  Это тебя надо спросить. Я, конечно, никогда не интересовалась, с кем ты в нее ложишься, считаю это личным делом каждого. Но мой сестринский долг предупредить, будь осторожней.

Впервые за долгое время я покраснела как маков цвет.

–  А ты чего лежишь, - посмотрела подруга в сторону мужчины в моей постели.
– Сейчас она придет в себя и надратые уши покажутся тебе легкой расплатой.

Элестс вздохнул, встал и молча вышел из моей спальни.

–  Ты чего растерялась?
– насмешливо спросила Катинка.
– Такой красавец занял стратегическое место в твоей постели, а ты на помощь зовешь. Словно девица невинная.
– Потом она поменялась в лице, прикрыла дверь и подсела ко мне.
– Ты что, правда?…

–  Сама догадайся.

–  Но как, в твоем-то возрасте?

–  Да мне все время как-то не до этого было.

Катинка вздохнула.

–  Совсем вы с магией своей сбрендили.

–  Ой, а сама-то! Кто нос-то воротит от всех?

–  Это мое дело, - гордо задрала нос она, а затем рассмеялась.
– Иди, умывайся. А то наш эльфийский шантажист совсем уж заждался, когда ты соизволишь поднять свою… дорогую, с постели.

Накинув халат и подхватив свои вещи, я вышла из спальни и направилась в ванную комнату. Освежив уставшую кожу чудными травяными настоями, сделанными по книге Аскара, вернулась на кухню.

Скромненько сев на стул, я засунула нос в накрытую салфеткой плетеную корзинку. Запах оттуда шел изумительный.

–  А ну, руки убери, - замахнулась на меня поварешкой подруга. С кухонной утвари сорвалась капля чего-то белого и склизкого, нашедшего свой приют на шелковом костюме эльфа.

Тот обиженно посмотрел… почему-то на меня.

–  А у нас сегодня опять каша?

–  Как всегда. Когда я приучу тебя нормально питаться, - философски вздохнула Катинка.

–  В моем понимании нормально, это когда кусок мяса сопровождает что-то, ну не знаю - картошечка, зеленушечка и другие продукты. А не наоборот.

–  Какая же ты…

–  Сама лучше что ли?

Подавившись аргументом, подруга заткнулась.

А я запустила руку под салфетку и, отщипывая кусочки от булок, медленно кайфовала.

Ровно до тех пор, пока Элестса не скинуло со стула и не отбросило к противоположной стенке.

–  Что с тобой?
– удивилась бросившаяся его поднимать Катинка. Все же добросердечная она. Хоть и вредная.
– Ударился сильно?

–  Это он на запретку нарвался, - пожала я плечами, кладя в рот очередной кусочек.
– Не надо лезть куда не просят. Тоже мне, умник.

Обиженные глаза эльфа уставились на меня. Можно подумать, это я пыталась сканировать его ауру.

Перейдя на свой особый взгляд, я смогла рассмотреть сильное свечение его ауры. Даже по эльфийсим меркам. Хм, допросим позже. С пристрастием.

Тоскливо посмотрев в тарелку с кашей, я вздохнула:

–  Ну хоть изюма кинь. Это же есть невозможно.

–  Знаешь что, совсем зажралась. По осени ты даже на пустую, без молока, кашу была согласна. А теперь нос воротишь?

Засопев, я уставилась в слизкую кашу.

–  Ладно, милая, посмотрим, когда ты еще по магазинам пойдешь, - пробормотала я, прекрасно зная, что она слышит.

Катинка фыркнула и демонстративно отвернулась к закипающему чайнику.

Не веря своему счастью, я принялась рьяно дубасить ложкой по тарелке, изображая просто зверский голод. А затем двумя легкими движениями материализовала густую, столь ненавистную мне жижу, где-то за окном. Потом измазала губы ложкой и сделала предостерегающий жест эльфу, со смешинками в глазах следившему за нами.

Заглянув в мою тарелку, Катинка одобрительно хмыкнула. О да, она в своих кулинарных талантах не сомневалась. Отчего страдали все живущие с ней под одной крышей мученики несварения.

Из маленького чайничка, в котором она заварила мой любимый травяной сбор, разнесся приятный запах, сразу напомнивший мне о практических походах против нежити боевой командой Вольской Академии Магии, под предводительством мэтра Полудена. Многим тогда не удалось выжить. В основном гибли от смеха.

Чай мы пили уже втроем. Я пихала в себя сладкие пирожки, пока они не перестали влезать. Создалось впечатление, будто если мне заглянуть в рот, то увидишь кусочек последнего проглоченного пирожка - ела я, почти не жуя, это чтобы не отняли.

Откинувшись на кушетки, я постанывала от переедания и заботливо поглаживала свой округлившийся животик. Вполне за беременную сойду.

–  Перестаньте издавать такие будоражащие кровь звуки, - скосил на меня глаза Элестс. Тоже, кстати, существенно переевший, выпечки-то Катинка по привычке купила на все наше семейство. А в азарте схватки за очередной кусок мы и не заметили, как съели все.
– Вы заставляете меня думать вовсе не о деле.

–  Думать можешь о чем угодно. Мне все равно как-то не до дел. Ой, как мне плохо!

Лежащая на подлокотнике кверху пузом саламандра громко рыгнула, выпустив приличную струю огня.

–  Вот это точно неприличные звуки, - хихикнула Катинка.
– И куда в нее лезет?
– риторически удивилась она. Мы уже сколько раз проверяли: как Уголька ни корми, все равно мало. Словно в топку кидали.

Взяв вышеупомянутую обеими руками, я подвесила бессильное обожравшееся тельце за подмышки. Образовалась занятная фигура - тонко, о-очень толсто, тоненько.

–  Такое ощущение, словно она драконье яйцо съела. При том целиком. Слушай, Уголек, ты у меня скоро отъешься до состояния Элвила. Теперь я понимаю откуда берутся драконы, от чересчур разожравшихся ящеров.
– Саламандре надоело висеть болтающейся колбаской, и она с укором и возмущением посмотрела на меня.
– Ой, какие мы нежные, - вздохнула я, возвращая дракошу в ее полумертвое блаженство на подлокотнике.