Невеста для генерального

— Ты не переживай, — продолжает он, — всему, что нужно, я тебя научу.

А-а, так вот что он подумал?

Я хлопаю ресницами в немом шоке. Открываю рот, но тут же закрываю. Бесполезно. Обучит он меня, видите ли. До него не доходит, что дело в нем самом, а не в статусе и чем-то там еще. И сколько бы я ни пыталась объяснить, не поймет.

Ладно, буду говорить на его языке. Языке сухих фактов.

— Максим Романович, вы обещали, что этот вечер последний, и после этого наш контракт я могу считать оконченным. Я свою часть сделки выполнила. Отвезите меня домой, пожалуйста. Или вы не хозяин своему слову?

Судя по тому, как Рокотов расплывается в ухмылке, я ляпнула что-то не то.

— Ты права, Кира. Эта сделка завершена.

Чую подвох. И он не заставляет себя ждать.

Максим Романович подается вперед, пристально смотрит мне в глаза.

— Предлагаю новый контракт. Сколько ты хочешь за то, чтобы сыграть роль моей невесты? Миллион? Два? Три?

— Десять! — бросаю в ответ я.

На его лице на секунду проскальзывает недоумение.

— А ты не промах, — хмыкает он.

И снова включает внутренний калькулятор. Вижу, как прикидывает что-то в уме.

Вообще-то, я назвала такую баснословную сумму как раз для того, чтобы он передумал. Мне от него никакие деньги не нужны.

Однако Рокотов в итоге выдает:

— Я согласен.

— Я пошутила. Я не продаюсь! — вскакиваю с места.

— Все имеет свою цену, Кира. Даже ты.

— Вот как? И вы?

— И я, — невозмутимо кивает он.

— Тогда в чем проблема? Купите себе другую невесту!

— Это невозможно, Август Адольфович видел именно тебя.

— Это не мои проблемы. Оставьте меня в покое!

Я поднимаю руки к шее, бешусь, что получается не сразу, однако в итоге снимаю колье и кладу его в руку Рокотова.

— Держите. На этом все.

Иду к выходу на ватных ногах.

— Мы не договорили. — Максим Романович говорит тихо, но его тон словно проникает внутрь, пробирает до мурашек.

Я разворачиваюсь и прищуриваюсь.

— Ну что вы мне сделаете? Привяжете к себе наручниками?

— Хорошая идея.

— Не смешно!

— Мне тоже не до смеха.

Рокотов со злым выражением лица идет ко мне, и я испуганно вжимаюсь в дверь. Что он задумал?

Он упирает ладони выше моей головы с обеих сторон.

— Ты чего? Я не сделаю тебе больно, Кира, не надо бояться.

Затем проводит ладонью по моей щеке, и я дергаюсь в сторону, да только некуда — я в его тисках.

— Сейчас ты не в состоянии связно мыслить. Отвезу тебя домой, и ты хорошенько подумаешь.

— Максим Романович! — восклицаю я, но не договариваю: он кладет указательный палец мне на губы.

— Ты подумаешь, Кира, — ледяным тоном повторяет он. — И назовешь свою цену. И хватит уже выкать. Я для тебя Максим.

Нехотя киваю. Но лишь для того, чтобы положить конец этому затянувшемуся театру абсурда.

Ничто не заставит меня изменить решение.

Именно так я думаю ровно до следующего утра.

Глава 22. Кого там еще принесло?

Кира

Ну почему, когда можно поспать подольше, я всегда просыпаюсь ни свет ни заря?

Вот и сегодня открываю глаза в полседьмого. Приказываю себе: спи, Кира. Куда там!

Валяюсь еще с полчаса, ворочаясь с боку на бок. Нет, больше не усну. Приходится вставать.

Перед глазами то и дело мелькают картинки вчерашнего вечера. И никак их, противные, не выкинуть из головы. Не выкидываются, и все тут.

— Ты подумаешь и назовешь свою цену, — кривляю я Рокотова, глядя на себя в зеркало ванной. По лицу стекают капельки воды.

Я провожу пальцами по губам, которые он вчера целовал. И ведь хорошо целуется, гад этакий! Хотя чему я удивляюсь: с его-то опытом…

Бреду на кухню, чтобы сварить себе кофе. Наливаю полную кружку, какое-то время наблюдаю за игрой пузырьков на поверхности, вдыхая яркий аромат зерен. Делаю первый глоток и со вздохом отодвигаю от себя. Не лезет.

Еще бы, я, по-моему, сейчас целиком и полностью состою из эмоций, больше ничего не поместится.

Вскакиваю с места, с грохотом отодвигая стул, топаю в зал. Надо посмотреть, не откликнулся ли кто на мое резюме. Работа сама себя не найдет.

Однако и это не выходит. Смотрю в монитор, а вижу лицо Максима Романовича.

Включаю сериал, чтобы отвлечься. С тем же успехом.

Рокотов разрешил мне подумать аж до вечера. Посмотрите, какой щедрый!

Тут и думать нечего: я откажу. Решительно и бесповоротно.

Что до причин, так они есть у меня. И самая первая: он жуткий эгоист и хамло. Несносное самоуверенное хамло. Своей короной уже и облака может разводить, такая она высокая. Как откроет свой рот, так оттуда непременно вылетает какая-нибудь гадость.

Я уверена, он меня поставит в такие жесткие рамки, будет так наседать, что я взвою. Носи то, ходи так, говори только этак и так далее.

Тут два варианта: кто кого прибьет первым. Лично я уже представляю себя с подушкой в руках. Крадусь к спящему Рокотову и душу его, душу. Шкурка от банановой кожуры, на которой он поскользнется, тоже неплохой вариант. А ведь мы еще даже не жили вместе.

Что до денег… О, он же каждую копеечку заставить отработать. И его методы мне точно не понравятся.

К тому же я знаю, что такое большие деньги и к чему они приводят. Нашей семье они приносят одни несчастья. Не зря бабушка говорила: не жили богато, нечего и начинать.

Стоит только вообразить, что владею огромной суммой, а она уже давит, как камень. Никакой радости, один страх. Сердце екает, я сразу вспоминаю Пашку и что случилось, когда он получил свои три с половиной миллиона рублей. Нет, я лучше как-нибудь по-старому.

К тому же жилье у меня есть, у мамы тоже. Ее долг закрыт, работу я найду. Существовать за чужой счет — это не по мне.

Слишком дорого мне обойдется сделка с Рокотовым. Жить с ним вместе, видеться каждый день, общаться. Я иллюзий не строю, знаю, это не навсегда. И пусть он эгоцентричный и упертый, я все равно на него реагирую так, как не должна. Уже. А что будет дальше? Каково мне будет слышать его бесстрастное «Давай, до свидания»? Что мне потом, на душевные раны прикладывать купюры вместо подорожника? Нет, лучше разойтись сейчас и жить своей жизнью.