Невеста для ректора

Меня это снова порядком удивило — отец обычно ничего и никогда не забывал. Но тут он поднялся и ушел, а мы остались вместе с мамой. И я решила, что момента лучше и не придумать.

— Почему ты не сказала, что вы с папой поставили блоки еще и на свою память? — спросила у нее.

Она дернулась, расплескав чай.

— С чего ты решила, Джой?! — отозвалась мама, старательно растягивая губы. Потому что на этот раз я больше не сомневалась в том, что улыбка у нее была фальшивой.

«С того, что вы не узнали Алекса, мама! Как можно не узнать родного сына, если только у вас в головах не стоят те самые блоки?!»

Именно это я собиралась ей сказать, но все-таки промолчала. Потому что на миг мне показалось, что от мамы — такой спокойной, улыбчивой, со сложенными на коленях руками — веет опасностью.

Она всегда казалась мне слабым магом, но неожиданно я почувствовала, как вокруг нас всколыхнулись магические потоки. Резко, сильно всколыхнулись — нет, она не была на такое способна!..

Тогда каким образом?!

— Потому что я встретилась с Томасом Гленхемом, — сказала ей, не в силах отделаться от мысли, что все эти годы она старательно скрывала от меня свой магический потенциал.

— Ах, значит, Томас Гленхем!.. — протянула мама недовольным голосом. — Отец уже много раз говорил, Джой, что тебе не стоит с ним общаться! Томас всегда был маленьким противным лгунишкой. Дрянной мальчишка, очень плохой!.. Он до добра тебя не доведет. Послушай моего совета и не разговаривай с ним больше!

— Странно, — сказала ей. — Папа говорил, что мы с Гленхемами не одного поля ягоды, а ты заявляешь, что Томас лжец и дрянной человек. Кто из вас прав?

Мама нахмурилась еще сильнее, а я продолжила:

— Томас один из участников Турнира, и было бы странно, если бы я не стала с ним общаться и всячески его избегала. Это вызвало бы слишком много вопросов. Как и у меня вызывает слишком много вопросов тот факт, что вы перестали общаться с Гленхемами. Что они сделали вам такого, о чем им самим невдомек?! И еще, почему вы не открыли двери поверенным, когда те приехали, чтобы купить наш старый дом?

Мамина рука снова дрогнула, и чай опять пролился на блюдце.

— Джой, — наконец, словно собравшись с мыслями, произнесла она строго, — я не понимаю, к чему эти расспросы! Мы твои родители, и мы имеем полное право запретить тебе иметь дело с тем человеком. И еще мы имеем полное право решать, с кем будем общаться, а с кем не собираемся.

— Имеете, — согласилась я, — но для этого нужно хоть какое-то разумное объяснение или же повод. Я пока не вижу ни одного, ни другого.

— То, что случилось в прошлом, осталось в прошлом… — затянула мама старую песню, но на этот раз я покачала головой.

— Мама, — сказала ей, — я решила больше ничего не хоронить в своем прошлом, потому что я собираюсь все вспомнить. И то, что на самом деле произошло с Патриком, и то, в чем так провинились Гленхемы. Поэтому сразу же после Турнира я отправлюсь в Магический Докторат и попрошу, чтобы они сняли блоки с моей памяти.

А деньги… Деньги я уж где-нибудь раздобуду, потому что мои родители вряд ли мне их дадут. Вернее, я даже спрашивать у них не стану, потому что…

На миг мне показалось, что этих людей я совершенно не знала.

Мари Селдон смотрела на меня во все глаза, а я думала: как же странно, что ни я, ни Алекс нисколько не похожи ни на нее, ни на отца. Совершенно другой тип, никакого сходства!

Конечно, мы с Алексом могли походить на неведомых бабушек или дедушек, но… О них я тоже ничего не знала. Никто и никогда не заговаривал о родственниках в этом доме, потому что наше прошлое осталось в прошлом.

— Ты приехала, чтобы об этом нам сказать? — дрогнувшим голосом спросила мама. — Ты… Джой, ты что-то вспомнила?!

Кажется, она порядком испугалась. Побледнела из-за своей догадки, затем бросила быстрый взгляд на лестницу, на которой уже раздавались шаги отца.

Он возвращался.

— Да, — сказала ей, — я кое-что вспомнила.

— Но ты не должна была!.. — выдохнула мама. Затем, округлив глаза, повернулась к подошедшему к столу отцу. — Густав, она начала что-то вспоминать!

И я тоже на него посмотрела.

Он был Светлым Магом, очень сильным, и до этого я много раз ловила себя на мысли: как же странно, что папа работает простым писарем в Казначействе! Неужели ему не нашлось места получше? Как можно переписывать изо дня в день одно и то же и не сойти с ума от скуки?!

— Не волнуйся, Мари! — произнес он успокаивающе, повернувшись к моей маме. — Все хорошо. И да, Джой может начать кое-что вспоминать. Но это уже ничего не изменит…

— Папа, о чем вы сейчас говорите?! — выдохнула я.

— Скоро все закончится, — произнес он, уставившись на меня странным, гипнотизирующим взглядом. Затем, словно опомнившись, произнес: — Как только закончится Турнир, мы с тобой обязательно отправимся в тот Докторат, и ты сможешь снять свои ментальные блоки.

— Вот так все просто? — удивилась я. — А как же ваши слова, что я сразу же сойду с ума, стоит мне хоть что-то вспомнить?

Он пожал плечами.

— Теперь я своими глазами вижу, что ты уже достаточно взрослая и вполне готова к правде. Но сперва вы должны хорошенько постараться на Турнире.

— Почему он для вас так важен, этот Турнир?!

Он не ответил, и я поняла, что запуталась окончательно.

— Папа, скажи мне, что происходит? Достаточно уже лжи, я хочу знать правду!

Но, как оказалось, лжи еще недостаточно, надо еще и еще. Больше и больше!..

— Вот, — сказал он мне вместо ответа. — Это пришло сегодня вечером, — и протянул мне свиток. — Подкинули под дверь за полчаса до твоего приезда. Очень похоже на анонимную записку.

И я неверяще уставилась на свиток в его руках.

Пергамент, перевязанный темной траурной летной, один в один напоминал те, которые с завидной регулярностью появлялись в моей комнате несколько дней назад. Потом записки перестали приходить, но сейчас, получалось, мне прислали еще одну.

Четвертую.

Причем подкинули на крыльцо моего собственного дома.

Но как такое возможно?! К тому же о моей поездке домой этим вечером знали только Лиззи, Алекс и Берк. Я доверяла им как самой себе, и они не могли… Нет, они не могли быть в этом замешаны!

Тогда кто?!

Выходило, если только мои родители, потому что я тоже поставила их в известность. А больше и некому… Или же все совсем сложно.

Я уставилась на них, пытаясь понять… Осознать чудовищность своей догадки.