Невеста для ректора

— Кэртемеш… Кэртемеш аглир! — заявил он, уставившись мне в глаза еще до того, как с моей руки сорвалось заклинание. И я тут же застыла, замерла. — Второй и третий блок, Джой! Добро пожаловать в наши ряды! Теперь ты с нами навсегда!

А я… Я собиралась ударить по ним Огненной Волной, а затем приложить Боевыми Молниями, но вместо этого растеряла всю свою магию. Ослепла и оглохла, захлестнутая тем, что происходило в моей голове.

Стояла, не в силах пошевелиться.

— Ты всегда была нашей деточкой! — пропела Клара. — Закрой глаза и почувствуй ее!.. Сейчас, сейчас она к тебе придет… Ощути всю мощь Бездны! Ощути свою принадлежность к ней… Ко всем нам, Джой! Пойми, что мы больше, чем братство. Мы теперь одна семья…

Я хотела им сказать, что меня это не возьмет, потому что я буду всегда ненавидеть их за то, что они сделали. Со мной, с Патриком, с моими родителями.

Но не сказала, потому что блоки в голове окончательно исчезли, а мой разум захватило то, что так долго скрывалось в темных подвалах моей памяти.

Но стоило мне начать дышать и снова увидеть мир — еще до того, как я в полной мере осознала свое прошлое и произошедшее со мной в настоящем, — я сделала то, что собиралась.

То, чего так долго ждала.

Еще до того, как я осознала себя новой, я получила в распоряжение всю неизмеримую мощь магов-отступников вместе с их бесконечным резервом. Именно тогда я ударила по Мертенсу и Кларе той самой Огненной Волной, вложив в нее всю свою ненависть и отчаянье.

За то, что растили нас с братом, как животных на убой, чтобы мы совершили для них смертоубийство — прикончили короля Эдварда, а после посеяли хаос в Аквитане.

За это я собиралась поквитаться — не только с ними, но и с остальными магами-отступниками, кто прибыл сегодня на стадион.

Глава 18

Моего удара они не ожидали.

Быть может, думали, что я буду растеряна и подавлена всей той массой воспоминаний, которая хлынула в мой разум сразу же после падения ментальных блоков. Или же окажусь оглушена из-за моего первого контакта с Бездной.

Так и случилось, но произошло это далеко не сразу.

Я подозревала, что освобожденное прошлое вместе с трансформированной сущностью, которая столько лет пряталась где-то очень глубоко в моей голове, изменит меня безвозвратно. Поэтому я сопротивлялась ей изо всех сил, оттягивала время, не давая этой чудовищной смеси проникнуть в мой разум и отравить мое сознание.

Сделать меня монстром в человеческом обличии.

Но когда я наносила первый удар по Мертенсу и Кларе, то уже осознала силу, которой стала обладать. И еще то, что магия — огромные ее пласты — пришли в движение лишь по мановению моей руки. Да что там руки — одного моего желания хватило, чтобы они стали послушны моей воле!

Мертенс и Клара, уверена, обладали похожей силой, но, чтобы ею воспользоваться, фальшивым родителям нужно было сперва снять с себя последний ментальный блок. Они не смогли, потому что Мертенс сначала снимал его с меня, а Клара с нетерпением ожидала, когда я испытаю все оттенки наслаждения во время воссоединения с ее Хозяйкой-Бездной.

Именно поэтому их раскидало в разные стороны сорвавшейся с моей руки Огненной Волной. Не поранило — в последнюю секунду они все-таки успели выставить защиту. Впрочем, в следующее мгновение этих двоих уже припечатало связующим заклинанием к каменному боку Чайной Беседки. Еще одним заклинанием я погрузила их в стазис — он вышел у меня моментально, хотя до этого я лишь читала о нем в книгах.

Это меня не удивило. Ну что же, Бездна давала своим носителям почти бесконечный магический резерв и дополнительные умения, которыми до этого они не обладали.

Наконец, я накинула на фальшивых родителей иллюзорное заклинание, чтобы их не нашли раньше времени, и затравленно оглянулась… Но мне повезло, никого поблизости не оказалось. Скорее всего, все студенты давно уже отбыли на стадион, где вот-вот должно начаться второе испытание.

Во время него на нас собирались спустить с привязи магических монстров — жутких тварей, измененных магией. Только вот самой жуткой тварью из всех теперь была здесь я… И еще те четырнадцать, которые ждали начала бойни на стадионе.

Вернее, пятнадцать, потому что был еще брат Патрик, который тоже оказался магом-отступником. Нас с ним растили много лет, чтобы открыть правду в нужный момент и чтобы мы могли послужить Бездне.

Бездна…

Стоя посреди беседки, я обреченно закрыла глаза, потому что услышала внутри себя ее голос.

Она пела, звенела в моей голове… Говорила со мной, звала ласково.

Нет, ничего не приказывала. Просто предлагала.

Обещала подарить мне весь мир, протягивала бесконечную магию и немыслимые способности. Для этого мне нужно было просто взять… Просто обладать, и она ничего не собиралась просить у меня взамен.

Безусловная любовь — вот то, что я чувствовала в голосе Бездне. Она была готова даровать ее мне, словно… Словно любящая мать, которая обожает своего ребенка и хочет, чтобы у него было самое лучшее.

Возьми, говорила она мне. Пользуйся. Будь счастлива с моим Даром…

Но я ей не поверила. Потому что знала, что это ложь.

Это вранье, и так не бывает! И расплата за подобный «подарок» — потеря самой себя и ненависть ко всему живому, а потом смерть или же мучительное существование в тюрьме для магов-отступников.

Нет, сказала я ей. Я не приму тебя, потому что ты мне не нужна. Убирайся вон из моей головы!

На это Бездна замерла недоуменно, а я с отчаяньем поняла, что это невозможно и за годы трансформации мы с ней стали единым целым. Ее уже не вытравить и не убить — только если вместе со мной.

Хотя я не хотела, меня насильно заставили на это пойти!..

Потому что в голове появились картинки из детства, напитанные жутким, пронзительным чувством отчаянья. Нет, я не видела гибели своих родителей — если Мертенс не соврал об их смерти, — но помнила, как несколько фигур в черном взломали погреб в нашем доме, где мы прятались с мамой и братом, и вытащили нас наружу.

Затем нас разделили, и маму с тех пор я уже больше никогда не видела.

Отец ушел из дома еще в самом начале войны. Вступил в один из партизанских отрядов, которые сопротивлялись захватчикам — нападали и уничтожали их патрули, — тогда как мама пыталась выжить вместе с нами в городе. Ей это хорошо удавалось, пока однажды нас все же не нашли.

Дальше воспоминания стали совсем уж отрывочными. Я знала лишь то, что нас с братом отвезли в жуткое место в Красных Скалах, откуда меня забрали те, которых я потом стала звать своими родителями.