Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь

Марк морщится. Не в силах оставить злость и мгновенно сосредоточиться.

Он не должен потерять контроль.

Вдох-выдох.

Ферсвины задумали приплести к своему табору эрлу клана Харш, который славится своей магией.

Это действительно перезапустило бы энергетический поток и вдохнуло в Поля новую жизнь.

Мотивы остальных, например, Марты и Беливра, скорее всего, более искренние.

Знали ли они, что Клара легко может погибнуть после такого действа?

Рычание застревает в глотке.

Она дёргается.

Боится.

Боится его.

Приподнимается уголок губ. Будто усмешка.

Но это не она.

Почти никогда не она.

Другое.

Нужно обращаться, верно схватить её, чтобы ни одна пуля не достала. Прорвать барьер.

Нужно... рассказать ей. Предупредить.

Её всю жизнь убеждали, что мир прост, как три монетки: где-то вдали спрятаны миры, о которых она думать не должна, иногда попадаются мелкие вредители типа синявок и мякишных зверьков, загораются волшебные огни...

Но всё это якобы лишь отголоски иных миров, которые не могут слишком уж влиять на людей.

И магии, которой люди могут управлять, нет.

Тогда как Галлада полна магических академий и департаментов.

Всё это — одно.

А сводный брат, и без того любивший припугнуть раньше от дурного характера, без предупреждения оборачивающийся огромным пепельным волком — совершенно другое.

Не так он себе представлял своё чёртово грандиозное разоблачение.

Девчонке бы хоть хаала налить сначала!

— Так вот, дело в том, что я...

У него трещат кости.

— Марк... — слабый голос Клары перерастает в крик. — Марк!

Он не сразу понимает, что произошло. Позади снега, впереди снега, воздух трещит, её нигде нет, как и табора.

Поль не медлил... Он собирался с силами, чтобы сделать даже больше, чем может. Откинуть оборотня подальше.

Настолько, чтобы можно было провести обряд.

Ведь если всё выйдет, ферсвинам ничего не будет стоить исчезнуть.

Им открыто в сотню раз больше дорог, троп и туннелей.

Марк кривится.

Недальновидное решение.

Он чувствует мускусные, дымные и солёные ноты даже здесь.

Казалось, и в столице негде было укрыться от этого терпкого запаха.

Оборот происходит за один едва уловимый миг.

Перед волчьим взглядом стоит она: хрупкая, испуганная, беззащитная...

— Эрик, — прикрикивает Клара по другую сторону снегов, — чтоб ты знал, я очень зла! А вы, господа и дамы, вставайте в очередь. Буду раздавать подарочки на Урахад.

Глава 16. Итог ферсвиновой заварушки

Как бы Клара не буйствовала из-за шайки-лейки подсвинков, она понимает, что противопоставить им нечего.

— Что с Марком?

Она не знает, как Поль это сделал, но какое это сейчас имеет значение?

И что сводный собирался, чёрт возьми, сказать?

— Всё в порядке с твоим волчонком...

— Волчонком?

— Маленькая, наивная девочка, — Поль облизывается и прижмуривается резко, словно от боли. — Всё тот же Утёс, всё те же наследники клана. Заложники замка с завязанными глазами до восемнадцатилетия. Про вас даже сказки сказывают и песни поют. Но ты ничего не знаешь, правда?

Раз она им так нужна...

Можно было бы пригрозить тем, что...

Револьвер вырывают из рук, её обступают.

— Чёрт! — Клара плюётся. — Подумай лучше, у тебя ещё есть шанс!

Ферсвин качает головой:

— Ничего личного, девочка, но никого другого в возрасте инициации нет. Если у тебя нет никакого дара, ничего не случится. И тогда уже будем решать, что с тобой делать.

— Дара?

За спиной ей туго связывают руки, на шею вешают бусы цвета яшмы. И в таком виде отводят в круг, вокруг которого горят четыре костра.

— Магия — это не только дар, но и проклятье. Она не даёт никаких преимуществ в обществе, в отличие от денег. Но твой предки всё же считали её честью. И за много поколений обзавелись традицией. Не говорить детям до инициации о ней. Не спугнуть волнениями силу, что оказаться может у кого угодно. Магия ведь не передаётся по крови. Но ваш клан она любит. Или дело действительно в традиции? Все в вашем роде обладали магией, все были заперты в замке детство и юность.

Клару трясёт, но поверить в это оказывается легче, чем в безумие целого табора.

Она вспоминает тысячу моментов, которые это объясняет. Старые сказки, кое-где странные слова матери и её поведение, злость Марка, ведь он должен был следить за языком постоянно, жутковатый временами взгляд Вельвета...

— Но если всё так, — хмурится она, — и тебе нужен источник силы, то разве ты не делаешь себе хуже?

Её ставят на колени, рядом оказывается заплаканный, дрожащий Эрик.

Клара не смотрит на него, будто подсвинка для неё больше не существует.

Как и всех остальных ферсвинов.

Она говорит только с Полем.

Ведь лишь он всё решает здесь.

— Да, но тебя уже привели, и я не уверен, что смогу дождаться инициации. Если магия в тебе есть, она может открыться раньше, а может и нет, но это всё же внесёт изменения в силу табора, и мы сможем уехать.

— А если она есть, но прямо сейчас ты спугнул её во мне?

— Спугнул? А ты боишься?

— Нет, — мрачно усмехается Клара, — я злюсь.

— И это прекрасно.

У Клары сердце колотится в горле, но она убеждает себя, что найдёт выход в любом случае.

У Эрика подрагивают плечи, в мыслях всё ещё бьются её слова, такие твёрдые и острые, словно лезвия ножей.

Я не боюсь, а злюсь, я не боюсь, а злюсь, я не боюсь, а злюсь...

Почему он так не умеет?

Обряд начинается, ферсвинки танцуют, поют и смеются, ферсвины бьют в барабаны.

Клара ловит взгляд Лекса. Какой-то слишком открытый и ехидный для того, кто только что метался между шатрами, не зная где спрятаться от «чужаков».

Она прижмуривается и шипит, когда Поль оставляет на ладони глубокий порез.