Невеста фараона

– Точно, – он кивнул мне на котелок, от которого еще поднимался пар, – Хочешь?

– Ага! Щас! У меня ритуальные танцы по списку. Так что ты мне на этот раз подмешал? Надеюсь, у меня почки от твоих травок не отвалятся?

– Я смотрю ты зря время не теряла. Прочла медицинский трактат?

Вот черт! Я забыла, что в этом мире образованных людей раз-два и обчелся. А уж тех, кто знаком с анатомией, так и вовсе единицы. Забавно, что Ахмес один из них. Есть хоть что-то, чего он не знает? А по виду нормальный парень, не ботан.

– Что ты подмешал в вино этой ночью? – я решила вернуть разговор в нужное мне русло.

Он сделал глоток с явным удовольствием. Даже глаза прикрыл. Потом промурлыкал довольным котом:

– Сонное зелье и немного соединения с памятью. Мне показалось, что ты кое-что забыла, пока твоя Ба летала вне тела.

– Я вспомнила, но для тебя лучше бы забыла, – я миновала бассейн, и пошла к выходу, – Теперь я знаю, зачем я здесь. Но тебе это не понравится.

– И зачем же? – он поставил кубок на стол и уперся в меня требовательным взглядом. Зря старался напустить внушительности. Я видела, что он волнуется.

И жалеть его не стала.

– Секрет, – с этим и вышла из его мастерской. Пусть мучается. Хотя, должен же он сложить два и два и понять, что я делаю в царском дворце в разгар отбора невест в женский дом царя. Не на курсы кройки и шиться записалась, уж точно.

Опять же справившись у Ка Танеферт, я примерно представляла, как пройдет сегодняшний день. Нас, потенциальных невест или почетных гостей царского дома отвезут в храм Джесер-Джесеру, название которого переводится примерно как «Самое прекрасное место в этом мире». Самонадеянно, конечно, надеюсь, это не чудеса маркетинга. А то у нас такое сплошь и рядом. Продают под слоганом «Божественный вкус», а на деле оказывается химическая клубника. В этом храме нам предстоит показать свое умение в деле оживления статуи. Ну что тут сказать. Это как раз то, чего я делать не умею. Танеферт на этом возможно поднаторела, но у меня вряд ли получится. Так что мой план на сегодня не отсвечивать. Авось не заметят и на первую линию не поставят.

Неша проводила меня через живописные локации женского дома царского дворца, и вывела к центральному входу. И я тут же офигела. Площадь была полна народу. Парадно разодетого, в пышных париках, с обилием золотых украшений. В самом деле, эти ребята носят на себе ассортимент ювелирного магазина. У некоторых особенно ретивых поклонников желтого металла даже сандалии были из золота. Носить их было не просто, бедняги постоянно скользили на дорожках из мелкой гальки и особенно на площади, уложенной гладкими белыми плитами, но мужественно держались. Даже улыбались, хотя и вымученными улыбками. Я встала с остальными девицами, с удивлением обнаружив, что среди них я прямо-таки засидевшаяся в девках невеста. Обидно сознавать, но большей часть моих конкуренток не было и пятнадцати. Нас перезрелых ягодок насчитывалось от силы с десяток. И смотрели на нас соответственно: со смесью жалости и презрения. Я впервые за все время почувствовала себя неуверенно. Конечно, Танеферт нельзя назвать красавицей в классическом понимании. Да и лысый череп ей придает разве что шарма, но никак не привлекательности. Однако реакция на нее Ахмеса и мужчин из ночного клуба любителей клубнички под руководством Тамит убедили меня, что в этом мире она сойдет за очень даже ничего. Вон сколько золота за нее отвесили на ночных торгах. Так что оказаться среди юных девчонок, и почувствовать себя старой девой стало для моей самооценки холодным душем. Я поняла, что мне придется здорово постараться, чтобы заинтересовать царя своей персоной. Тем более, что никакого политического капитала у меня уже нет.

Нас рассадили в красочные носилки по двое. Каждые носилки тащила четверка загорелых плечистых мужиков в белых труселях, черных коротких париках и обмотанных цветочными гирляндами на манер новогодних елок. Только что огоньками не светились. В попутчицы мне досталась мелкая егоза, которой от силы было лет восемь. Неужели в этом возрасте уже выдают замуж? Я порылась в памяти Танеферт и ничего там не нашла. Когда ей самой было восемь, о свадьбе речь не заводили. Впрочем, в нашем мире, в средние века царские браки могли заключать чуть ли с самого рождения жениха и невесты. Были случаи, когда невесту отправляли в дом к жениху еще в детстве и она воспитывалась там до совершеннолетия. И уж потом играли свадьбу. Так что возможно все эти девчонки попадут в царский дом царя, где из них воспитают прилежных жен еще до совершеннолетия. А что, очень удобно.

– Ты кто? – мелкая девчонка оглядела меня заинтересованно. Слава богу без презрения.

Она была симпатичной, большеглазой с пухлыми губками и щечками. Портило все нарочито взрослый парик, подведенные глаза и красный лак на ноготочках. И обилие золота: серьги, браслеты, цепочки вплетенные в косички парика.

– Я Танеферт из города Инбу Хенж. А ты кто?

– Госпожа Тия, дочь начальника царских конюшен, – она вскинула подбородок так высоко, что стало понятно, начальник царских конюшен – это вам не простой дворник.

– Приятно познакомиться, Тия.

Я протянула ей кулак. И она, немного помедлив, дотронулась до него своим. А потом расцвела в счастливой улыбке. Ей нравилось все новое.

– У нас так не здороваются. Ваш город красив?

– Очень, – я покопалась в памяти Танеферт, даже глаза закрыла и от увиденных картинок у меня дух захватило. Выдохнув, я принялась живописать, – Белые стены домов и храмов утопают в зелени садов и розовых зарослях тамарисков. Ввысь взметаются позолоченные пики обелисков, а с Запада высятся, сверкая белизной огромные пирамиды. Девчонка слушала раскрыв рот, но потом вдруг нарочито пренебрежительно фыркнула:

– Пф, подумаешь пирамиды! А вот у моего папы колесница вся из золота!

Ну, понятно, надо похвастать. Я с трудом удержала улыбку. Поинтересовалась:

– Совсем-совсем целиком? Даже поводья?

– Да! – уверенно кивнула та.

– Но ведь трудно управлять лошадью золотыми поводьями. Они же не гнутся.

Она задумалась, а потом весело и искренне расхохоталась. И призналась тут же:

– Да я соврала. У колесницы и колеса не из золота. А из дерева. Но очень дорогого!

Тут наши носилки, очевидно, вытащились за территорию дворца и были встречены овацией. Я и не знала, что шествие планировалось с привлечением зрителей. Люди кричали, хлопали и даже топали. Я слегка отодвинула шторку. Кажется, весь город пришел поглазеть на то, как царские невесты едут к храм. За толпой мой цепкий взгляд нашел лавочников и еще каких-то торгашей, которые что-то предлагали праздному люду. Там же выступали уличные артисты: жонглеры, танцовщицы ми акробаты. Мне стало обидно. Я бы с большим удовольствием оказалась там, в гуще народа. Не такого разряженного, местами так и просто голого. Совершенно точно без всякого золота, а вместо париков по большей части с платками на головах, повязанный как у пиратов узлом на затылке. Но там на улице было весело. А мне тут приходится решать ребус за ребусом.

– Закрой! – Тия толкнула меня в бок. Я с удивлением на нее уставилась.

– Отец говорит, что глаза простолюдинов меня осквернят. И я не смогу стать супругой царской. Не смогу стать богиней на земле.

Ничего себе амбиции! Это в восемь-то лет!

– А тебе не жаль уходить из совей семьи? От родителей?

Девчонка задумалась. Потом пожала плечами и призналась:

– Жалко, конечно. Матушка меня любит, и нянька тоже. Но я должна стать единственной женой царя. Чтобы прославить свой род. Это важно! К тому же в царском доме игрушки лучше!

– Иначе и не может быть… А если ты не станешь единственной супругой царской? Ты же видишь, сколько нас.

– Стану, – уверенно заявила Тия, – Я ведь уже умею убивать.

Мне очень захотелось выйти из носилок прямо сейчас. Черт ее знает, не сочтет ли она меня опасной конкуренткой.

– Не бойся, – словно поняв мои страхи, она погладила меня по коленке, – Ты мне нравишься. Мы же друзья! И ты точно не станешь супругой царской. Ты же старая!

Я выдохнула. Хотя, конечно, расслабляться в присутствии юной конкурентки с опасными навыками уже не планировала.

Тем временем наши носилки миновали толпу зевак и оказались на большой ладье, которая поплыла на другой берег широкой реки. Воздух наполнился свежестью.

– А ты что умеешь? – поинтересовалась девчонка.

Я перебрала в уме свои навыки. На двоих с Танеферт тех, которыми я могла бы заинтересовать восьмилетнего ребенка, набиралось не так уж много.

– Смотри! – я виртуозно продемонстрировала фокус с бородой, под названием, отрубленный палец.

И, о чудо, привела ребенка в восторг. Вообще-то это всегда срабатывало. Отличный способ наладить контакт с детским коллективом. Проверено на практике. Этим летом я две смены отработала в летнем лагере «Совенок». И все мои отряды были как раз из семи-восьми леток. Еще можно попробовать игру «рука-нос, рука-ухо». Я показала это волшебное действие, которое, как правило, надолго вырубает из режима «орать и бегать» даже самых шкодливых малышей. Тия четко подходила по возрасту для всех моих развлечений. Она визжала от удовольствия, когда у нее получалось ухватить левой рукой правое ухо, а правой дотронутся до кончика носа, а потом стремительно поменять позицию: правой рукой схватить левое ухо, а левой тронуть нос. Потом я научила ее «соку-соку, бачи-бачи». И под конец закрепила успех чрезвычайно азартной игрой «камень-ножницы-бумага». Она даже узнавать не стала, что такое ножницы. Просто приняла как факт, что ножницы режут бумагу.