Невеста фараона
Шрифт:
К храму Джесер-Джесеру у меня появилась поклонница. Которая поклялась не убивать меня ни при каких обстоятельствах. Только если царь выберет меня главной женой, то есть супругой царской. Но это особый случай. Тут я должна ее понять и простить. На том и порешили.
Выйдя из носилок, я замерла в удивлении. Храм действительно был прекрасен. Он находился далеко, у самых гор. К нему вела длинная в полкилометра аллея из белого камня, с широкими ступенями, по краям которой росли пальмы и на постаментах замерли причудливые каменные звери с туловищем льва и золотой головой барана. Но все это было не так важно, как то, что этот храм я уже видела! Видела, когда мама потащила нас всех на экскурсию, оторвав от пляжа и бара allinclusive. Я помню, как всю долгую дорого стенала, что мне дела
Глава 14. Танеферт
Нос не дышал, горло горело так, словно в нем демоны огонь жгли, в ушах шумело.
– Я умираю… – я не шутила. В моем мире такое состояние считалось весьма критичным.
– Да брось, доча, – у Даши оказывается, на редкость легкомысленная мать, – От простуды еще никто не умирал. Ты не пойдешь в институт?
– Я иду к горизонту… – простонала еле слышно.
Прохладная ладонь тут же легла мне на лоб.
– Надо же! – не то изумилась, не то восхитилась результатом матушка, – Не такая у тебя и высокая температура, чтобы бредить. Не больше 38. Потерпи, аспирин скоро подействует.
И вот что она имела в виду? Хотелось плакать. Мне в этом мире довольно часто хочется пустить слезу. Тут все к этому располагает. И суровый климат и расслабленные жители. Как одно с другим сочетается только богам известно.
– А цветочки красивые. От кого?
Я скосила глаза на тумбочку у кровати. Мама за тем и появилась в моей комнате, чтобы показать букет. Она принесла его в красивой разноцветной вазе.
Я скривила губы. Ясно от кого. От Романова, больше я ни с кем дружбу за последние сутки не завела. Если только…
– Кислым не пахнут?
Мама уставилась на меня удивленно. Потом наклонилась над букетом, принюхалась и пробормотала:
– С чего бы им… – а потом разогнулась и усмехнувшись, легонько шлепнула меня по руке, – Шутишь, да?
Вообще-то нет. Если букет прислала наложница Оксана, то, вполне возможно, она попытается меня им отравить. Или хотя бы покалечить. В моем мире жрецы умеют наделять цветы смертельным ароматом, который с каждым вдохом разъедает внутренности до тех пор, пока они не начнут кровоточить. Впрочем, сейчас я, кажется, защищена от любых запахов. В нос словно затычки вставили.
– Горе ты мое! – мама вложила мне в руку маленький флакон с длинным носиком, – По два пшика, не больше!
Я с удивлением рассмотрела подарок.
– Даш, ну ты чего! – мама вставила мне в ноздрю эту штуковину и два раза энергично надавила. В голову мне хлынули едкие брызги. Я закашлялась, из глаз тут же полились слезы. Впрочем, почти сразу дышать стало легче. Со второй ноздрей я уже сама справилась.
– Все, отдыхай. Пойду приготовлю тебе горячий шоколад.
Мама вышла, оставив меня размышлять, как просто жить в этом мире. Спустя пять минут нос задышал, и уходить за горизонт решительно расхотелось. Телефон тренькнул сообщением. Ну да, 25-е за это утро от Романова. И почему ему так важно знать «Как ты?» и «Проснулась уже?». Я опять не ответила. Вместо этого зашла в соцсеть, залипла на полчаса на коротеньких видео. Вот если бы в моем мире придумали нечто похожее, то мои великие предки не отправились бы покорять Куш и Палестину. Не предпринимали бы долгие и опасные экспедиции в далекую родину Богов Пунт. Да и вообще, в стране бы никто не сеял и не собирал урожай. Всем было бы, как тут принято выражаться, насрать! И как в этом мире люди еще не вымерли?
Я не успела додумать мысль, как увидела это! Какая-то девица с глупым лицом тараторила в камеру:
«…в городе построено несколько пирамид. Одна из самых больших – это пирамида Эфиопа. Вход в нее охраняет сфинктер.
Это мифическое вещество…»Она несла еще какой-то бред, но то, что я увидела за ней повергло меня в шок. Там высился Пер-Хевер. Не совсем такой как наш, которого восстановил и защитил от песков пустыни великий царь Менхеперура, да живет он в вечности и бесконечности. Наш правитель, ушедший за горизонт чуть меньше года назад и оставивший нам своего наследника, нынешнего царя Небмаатра, да будет он жив, здрав и невредим. Я набрала в поисковике Пер-Хевер, но ничего не нашла. Подумав, вспомнила, что девица говорила, про пирамиду Эфиопа. Набрала это сочетание. И замерла, пялясь в экран.
– Даша, детка! Что случилось?
Я и не заметила, как в комнате опять появилась мама. Она стукнула чашкой с горячим шоколадом о тумбочку, присела рядом, заставила посмотреть на себя. Только я ничего не видела. Слезы лились из глаз и были как никогда искренними.
– Милая…
Наверное, она не знала, что делать. И не могла понять моей реакции. Да и где ей? Такое никто не поймет из живущих. Только те несчастные, которые однажды проснулись в чужом теле и увидели свою родину в руинах. Мой прекрасный город, мой дом, моя жизнь, теперь лишь прах и желтый песок. Я не в другом мире. Я в своем, только в будущем. Настолько далеком от меня, что моей страны уже давно нет. А все, что от нее осталось туристы растащили на сувениры.
Я почувствовала, как мамины руки обнимают меня, создавая вокруг нас родной, знакомо пахнущий кокон стабильности. Объятия матери. Самая крепкая броня против любых атак и невзгод. Как давно у меня ее нет? Если так посудить много-много тысяч лет. Я уже не смогла сдерживаться, горечь, отчаяние и страх вырвались из меня с рыданиями. Мне хотелось очистить тело, изгнать из него все плохое, что мешает дышать ровно. Мне хотелось принять мою новую жизнь, новую семью, новую себя, но я не могла. Перед глазами стояли руины некогда прекрасных Пер-мер, чьи навершия светились благородным золотом, на белых гранях которых играли красно-оранжевые всполохи уходящего за горизонт великого бога Атума(в мифологии Древнего Египта бог Ра имел три ипостаси: Утренний жук-скарабей Хепри, полуденный в величие силы Ра и вечерний старец Атум. Закатное солнце считалось воплощением третьей ипостаси Ра Атумом).
Прекрасный город мертвых, вечный город, все еще существовал. А вот от моего дома, не осталось и следа. Мой родной Инбу-Хенж(древнее название Мемфиса, переводится как «Белые стены». Город располагался недалеко от современного Каира. Известные пирамиды на плато Гиза и Сфинкс считаются частью некрополя Инбу-Хендж), моя страна Та-Хемит(«Черная земля»)– ничего больше не существует. Время – самый могучий и безжалостный враг всего сущего. Он снова победил. Я без корней, без семьи, без родины, – былинка на ветру, которой некуда вернуться.
– Да что же с тобой такое! – мама качала меня в объятиях, пытаясь успокоить, – Даша, тебе кто-то написал гадость в комментариях? Да? Ну, это же ерунда! Подумаешь!
Я усмехнулась сквозь слезы. Действительно, стала бы я рыдать из-за такой фигни. Я же не Даша!
– Ну вот! – она восприняла мою ухмылку как добрый знак, - Давай ка, успокаивайся. Тут к тебе кое-кто пришел. Если вытрешь глазки, я его позову!
– Извините! – мы обе вздрогнули и уставились на…, ну да, на Романова, который стоял в дверях и вид имел такой, что казалось, готов был кинуться к нам третьим с объятиями, и очень сожалел, что не решается, – Но я уже здесь.
– Хм! – мама сдвинула брови.
У Даши всегда было много друзей. Она очень общительная девушка. И в этом я ей завидую. Так что мама ее уже давно научилась принимать гостей в своем доме со стоическим спокойствием. Сейчас она глянула на меня и поинтересовалась:
– Выпроводим или пусть остается?
Мы обе смотрели на него долго и изучающе. И он даже немного смутился. Опять на его щеках проступил тот румянец, против которого я бессильна.
– Я могу быть полезен.
– Ладно, Даша, раз ты сразу не кинула в него чем-то увесистым, пойду приготовлю и ему горячий шоколад.