Невеста горца. Долг перед кланом

На кресле сидит незнакомый мужчина, до жути похожий на моего папу.

Суровый, седой, с резкими чертами лица, одетый в строгий черный костюм. Его взгляд тяжелый, пронизывающий, такой, от которого хочется отступить назад и съежиться, но я заставляю себя смотреть прямо.

Мама стоит рядом, бледная, сжимая край платья в руках.

– Мина… – Голос у нее дрожит. – Это твой дядя Чингиз, брат твоего отца. Он приехал, чтобы повидаться с нами.

– Дядя? – повторяю я медленно, взглядом изучая этого незнакомца. В моей жизни никогда не было никакого дяди, папа вообще не говорил о своих родственниках и избегал вопросов о них.

Этот дядя он не сводит с меня глаз и это нервирует.

– Я приехал не просто повидать тебя, Мина, – его голос звучит твердо, властно, будто он привык отдавать приказы. – Я приехал, чтобы забрать тебя домой.

В голове гулко отдаются его слова. Забрать? Зачем, куда?

– Вы… вы что, шутите? – Я отступаю на шаг, отчаянно ища в маминых глазах ответы, но мама молча отводит взгляд в сторону.

– Ты дочь моего брата, – продолжает дядя. – И ты принадлежишь нашей семье. Теперь, когда его больше нет, я не могу оставить тебя здесь без присмотра.

Я судорожно вдыхаю воздух.

– Нет, – качаю головой. – Спасибо вам большое, что беспокоитесь, дядя, но я не хочу никуда уезжать. У меня есть мама, за мной не нужно присматривать, я уже взрослая.

Он даже не моргает.

– Ты – часть нашего рода. И по традициям ты должна быть под защитой своей семьи.

– Но моя семья – это мама! – Мой голос невольно повышается и судя по прищуренным глазам, ему это не нравится.

– Вижу, твоя мать не дала тебе нужного воспитания, раз ты смеешь так говорить со мной, – с презрением смотрит он на меня. – Я – не мой брат, Мина, я не собираюсь потакать женским капризам. Иди и собери свои вещи, иначе пойдешь как есть.

Я резко оборачиваюсь к маме. В отчаянии, в надежде, потому что этот человек с пронизывающим взглядом пугает меня до дрожи.

– Мам, скажи ему! Скажи, что это безумие и я никуда не поеду!

Она не смотрит мне в глаза.

– Мама?! – Я хватаю ее за руки, чувствуя, как меня накрывает паника.

– Мина… – Голос у нее ломкий, словно она вот-вот расплачется. – Я не могу… Я не смогу защитить тебя.

– Что?! – Мне кажется, будто меня ударили. – Ты просто отдашь меня незнакомым людям?! Я совершеннолетняя! Никто не может решать за меня, где мне жить!

Она быстро сжимает мои пальцы, словно умоляя замолчать. И шепотом, так тихо, чтобы дядя не мог услышать, произносит:

– Не спорь. Мы в опасности. Согласись, Мина.

Холод пробегает по спине. Я всматриваюсь в ее лицо, ищу там хоть крупицу понимания, но ее губы остаются плотно сжатыми.

– Он опасен, – ее голос дрожит, почти неслышный. – У него огромная власть, ты должна поехать с ним.

– Но…

– Не спорь!

Ее глаза наполнены слезами, в них ясно виден страх. Я разом замолкаю.

– Собирайся, – жестко повторяет дядя. – Мы уезжаем через десять минут.

Я дрожу. Мир рушится. Я снова хватаю маму за руки, сжимая их изо всех сил, как будто только она может спасти меня, но мама только тянет меня в коридор, в сторону моей комнаты, и заведя внутрь, плотно закрывает дверь.

– Мам, пожалуйста, – шепчу я, задыхаясь. – Не оставляй меня. Не отдавай меня ему!

Ее слезы падают на щеки крупными каплями.

– Я не могу, милая… – голос мамы срывается. – Если бы могла, я бы…

– Но ты можешь! – У меня дрожат руки. – Мы можем просто уйти! Обратиться в полицию! Давай позвоним в полицию прямо сейчас!

Она закрывает глаза.

– Это бесполезно, Мина. Ты не понимаешь, кто он. Полиция ничего ему не сделает, милая. Даже если мы сбежим, они найдут нас и будет только хуже.

Я застываю.

– Кто они?

– Род твоего отца, – закрывает она глаза в поражении. – Они найдут нас везде, ты не представляешь, как их много и насколько они влиятельны.

Мне кажется, мое сердце разрывается на куски.

– Мам, ну почему?! – Слезы текут потоком, и я бросаюсь к ней, вцепляясь в ее плечи. – Почему ты ничего не сделала? Почему вообще впустила его?

Она плачет.

– Я не думала, что они интересуются нашей семьей, Мина. Они отреклись от твоего отца, двадцать лет не виделись с ним. Как я могла знать, что они захотят тебя забрать? Ты же не ребенок, ты уже взрослая девушка, студентка, но их это не волнует. Мы не можем противостоять им, хорошая моя, – говорит мама. – Их семья сильнее, чем ты думаешь. Богаче, влиятельнее. Их власть распространяется не только по Кавказу. У них связи по всей России.

Я трясу головой, отказываясь понимать.

– Это не может быть правдой…

– Это правда. – Всхлипывает она. – Политики, бизнесмены, люди, которые держат целые города… Ты правда думаешь, что мы могли бы их остановить?

Я падаю на колени, зажимая лицо руками.

– Они бы убили меня, если бы я сказала “нет”, – едва слышно говорит мама. – И ты осталась бы совсем одна.

Я вскидываю на нее шокированный взгляд. Она вытирает слезы, но ее лицо жесткое, непреклонное.

– Ты поедешь, Мина. Потому что так нужно, – шепчет она.

– А что будет со мной? – спрашиваю я дрожащим голосом.

Она закрывает глаза.

– Я не знаю.

И в этот момент я понимаю – она сдалась. Она действительно не собирается бороться за меня.

Мама пытается утешить меня, обнимая, но я словно застыла, и внутри, и снаружи. Я уже не чувствую ничего, кроме шока, который охватывает мой разум. Я просто смотрю в пустоту, понимая, что моя жизнь изменилась раз и навсегда, а впереди меня ждет только пугающая неизвестность.

***

Я сжимаю зубы, чтобы не разрыдаться, когда дядя ведет меня к входной двери с сумкой, в которую я без разбора побросала свои вещи.

– Мам, – хриплю я, срываясь на шепот, когда в последний раз обнимаю ее. – Не отпускай меня… Пожалуйста!

Она вздрагивает и слабо касается моей щеки нежной рукой.

– Ты справишься, – тихо говорит мама, но сама не верит в это.

Дядя Чингиз недовольно цокает языком и хватает меня за локоть, заставляя сделать шаг.

– Не устраивай сцен.