Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

Однако Бофор не хотел больше говорить на эту тему и повернул разговор с графом и маркизой д'Эстрад на другой предмет.

А в это время маркиза де Помпадур изъявила желание съесть мороженое, так как в зале стало душно. Камер–юнкер принес ей на подносе блюдечко с мороженым. Когда маркиза взяла блюдечко и золотую ложечку, камер–юнкер удалился.

Паж Леон, как всегда, был возле своей повелительницы.

Маркиза попробовала мороженое, но после первой же ложечки оно показалось ей противным.

— Невкусное мороженое, — сказала она пажу. — Оно слишком сладкое.

— Может быть, принести другое? — спросил паж, забирая у нее блюдечко.

Но маркиза больше не пожелала мороженого.

— Мороженое невкусное, — сказал паж лакею и повару, которых эти слова очень удивили, так как все хвалили мороженое, и даже сам король с удовольствием отведал его.

Когда Леон вернулся к маркизе, она была необычайно бледна. Вдруг у нее закружилась голова. Паж принес кресло. Маркиза потребовала своих дам, и их позвали.

— Мне стало дурно, — сказала маркиза, — я хочу удалиться.

В своих комнатах она пожаловалась на сильную головную боль и сейчас же ушла в спальню. Придворные дамы тут же послали за докторами.

Виконт де Марильяк отыскал герцога Бофора.

— Госпоже маркизе, кажется, стало дурно… — доложил он так, чтобы слышали д'Аржансон, Машо и маркиза д'Эстрад.

С быстротой молнии по залам разнеслась весть, что маркиза де Помпадур внезапно заболела и была едва в силах выйти из зала. Эта весть возбудила различные мнения, надежды и опасения при дворе.

XX. В ВЕРСАЛЬ

Туманным холодным вечером, в среду, Адриенна отправилась в дорогу. Спутники по почтовому дилижансу кутались в пледы и мирно дремали. Адриенна же была слишком взволнована. В воскресенье она надеялась быть в Париже и всю дорогу обдумывала предстоящие хлопоты, представляла свою аудиенцию у короля — как и что она будет говорить.

Наконец настало воскресенье.

К вечеру почтовый дилижанс въехал в Париж и остановился у почтового двора. После такой дальней дороги Адриенна чувствовала себя разбитой, но тотчас отправилась к своей тетушке, которая жила на острове посреди Сены. Старушка была немало удивлена, увидев Адриенну, а когда девушка сказала, что она только что возвратилась из Тулона, тетушка всплеснула руками.

— Ты приехала из Тулона? Но ведь это так далеко отсюда! Святая Дева! Такое путешествие! — восклицала добрая старушка. — Сейчас же ложись в постель, у тебя глаза слипаются. Когда выспишься, обо всем расскажешь.

Адриенна давно уже не спала в чистой, опрятной постели и, охваченная приятными ощущениями, быстро заснула. Однако волнения были так велики, что во сне она вскрикивала и металась.

«Что сталось с девочкой… — думала старушка. — И к королю надумала идти… Господи, чем это все кончится?»

На следующее утро Адриенна проснулась рано. Она с помощью тетушки умылась и оделась как можно лучше. Пока старушка помогала ей одеваться, Адриенна рассказала обо всем, что с ней произошло.

— Да ты настоящий чертенок! — удивленно рассмеялась тетушка. — В твои лета я бы ни за что не решилась идти к самому королю.

— Но скажите сами, тетя, — возражала ей Адриенна, — разве не священная моя обязанность спасти бедного Марселя?

— Это так. Тут ты права. Но берегись, чтобы герцог не узнал о твоем намерении. Не показывайся ему на глаза, не то — все пропало, а ты — погибла. Я помню, как поступили с бедным садовником…

— Не бойтесь за меня, тетя, — ответила Адриенна. — Я верю, что достигну своей цели. Надо спасти жизнь Марселя.

— Какое несчастье, что ты так привязалась к нему! — сокрушалась старушка.

— Почему же несчастье, тетя? — удивленно спросила Адриенна.

— Он тебе доставляет только заботы и горе.

— Разве можно на это жаловаться? Разве можно из-за этого оставлять того, кого любишь, тетя? Разве не священная наша обязанность помогать тому, кто невинно страдает?

— Я говорю только, что это несчастье, что ты его полюбила.

— Если бы я теперь оставила Марселя, он был бы совершенно одинок на свете. Его благородная мать умерла, друг Виктор арестован и привезен сюда, в Париж, и я не знаю, что с ним сделали. Я — единственная надежда Марселя, а вы советуете мне оставить…

— Я говорю только, что было бы лучше, если бы ты совсем не знала его, Адриенна.

— Это Божья воля, тетя. И я счастлива, что могу жить для Марселя. Я люблю его.

— Если бы я только могла поверить, что тебе удастся этот поход к королю…

— Тетя, мне пора, я должна идти во дворец.

— Ах ты моя красавица! — говорила старушка, со всех сторон оглядывая Адриенну. — Во всем Париже не найдется девушки краше тебя. А потому именно и остерегайся. Во дворце происходит всякое…

— Не беспокойся, тетя, меня защитит моя любовь, — ответила Адриенна с таким воодушевлением, что старая женщина только покачала головой.

Адриенна попрощалась с тетушкой, пообещала, что до отхода почтового дилижанса в Тулон еще зайдет к ней, села в лодку и переплыла на другой берег реки. По дороге в Версаль она встретила пустую придворную карету, дала кучеру денег, и тот согласился довезти ее до королевского дворца.

В двенадцать часов дня Адриенна была уже в королевском дворце. Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди, когда она вышла из кареты. «Мужайся, Адриенна! — говорила она себе. — Ты ведь пришла, чтобы спасти Марселя».

Но как попасть к королю?

Она вошла через отворенную дверь подъезда в большой двор дворца и огляделась. У входа во дворец стояла стража. Через двор проходил камердинер, вид которого внушил ей доверие.

Быстро и решительно подошла она к нему и поклонилась.

— Я хочу к королю, — сказала она.

— К королю? — переспросил он, с улыбкой взглянув на нее. — Да, вы для этого довольно красивы, но все-таки пропустить вас нельзя.

— Я должна видеть короля по очень важному делу, — продолжала Адриенна.

— Какое же это дело? — спросил камердинер.

— Просьба о помиловании.

— Это совершенно не касается короля. С этим вы должны обратиться к министру Рулье.

— К министру? А где я могу его видеть?

— Здесь, во дворце.