Невеста мафии

Он был без остекления и ничем не отличался от балконов сверху. Видимо, руководство «Эдельвейса» не желало афишировать, что второй этаж дома стал приобретением клуба. В чем здесь причина – это я и хотел выяснить.

Я перебросил тело через перила и опустился на пыльный и загаженный голубиным пометом пол. Судя по всему, сюда действительно давно никто не выходил. И окно, в которое мне чертовски хотелось заглянуть, изнутри было забрано решеткой и вдобавок наглухо зашторено. На занавеску изнутри падал свет, но то, что происходит за ней, видеть я не мог. Хоть бы тень какая мелькнула. Тень девушки, танцующей перед клиентом или даже под ним. Зато я отдаленно услышал красивую медленную мелодию. Селин Дион исполняла свою знаменитую балладу из «Титаника». Насколько я знал, под такую музыку стриптиз не исполняют. Но под такие ритмы хорошо возлежать в объятиях красивой девушки после бурной встряски.

Я не стал дожидаться, когда откроется одно окно, и, перегнувшись через перила, попробовал заглянуть в следующее. Но и оно было зашторено.

Я уже задал себе вопрос, не пора ли мне обратно, когда заметил скобу, торчащую между двух окон. Я мог бы зацепиться за нее палочкой и протащить свое тело дальше по карнизу. Так я и поступил. Но, видимо, слишком резко перемахнул через балкон, поэтому промахнулся ногой мимо опоры и рухнул бы вниз, если бы изгиб палочки не зацепился за скобу. А так я просто повис, болтая ногой в воздухе.

Именно в это время снизу послышались голоса. Сила тяжести, схватив меня за ноги, упорно тащила вниз, и я боялся шевельнуть головой, чтобы палочка не выскользнула из зацепа. Еще я не хотел привлекать к себе внимание, поэтому замер в позе водосточной трубы, пока шумная компания не прошла мимо. Тогда я попробовал поставить ногу на карниз и едва сделал это, как слева от меня открылось вдруг окно, к которому я как раз и стремился.

– Хоть воздухом подышать, – услышал я монотонно прозвучавший женский голос.

Казалось, его обладательница разговаривает с кем-то, но ответа я не услышал.

– Хорошо, – повторила женщина таким тоном, как будто на самом деле ей было очень плохо.

Я подтянулся на палочке, но из-за порывистого движения она все-таки выскользнула из своего гнезда. К счастью, моя рука была поднята достаточно высоко, чтобы я смог зацепиться за скобу. Правда, палочка полетела вниз и с гулким стуком упала на бетонную отмостку дома.

– Кто там? – голосом, лишенным тревожных эмоций, спросила женщина.

Казалось, ей все равно, что происходит рядом и внизу, просто нужно было как-то отреагировать на шум, поэтому она и подала голос.

Я уже видел, что одна половина окна распахнута настежь, но в зарешеченной комнате за ним свет не горит. Одной рукой я крепко держался за скобу в стене, а другой дотянулся до решетки в окне.

Пока я перемещал тело к окну, мне все казалось, что к руке приложат что-нибудь горячее – раскаленный утюг, например, или паяльник. Но ничего такого не произошло, и я смог наконец заглянуть в комнату и увидеть женщину, стоявшую за решеткой. Вернее, это была девушка, причем потрясающе красивая. Во всяком случае, такой она казалась мне в свете уличных фонарей, который падал на нее со стороны окна. Другого света в расшторенной комнате не было.

– Ты кто такой? – без всякого страха, но и без особого любопытства спросила она.

– Бэтмен, летаю тут от нечего делать.

– А-а, Бэтмен, – с улыбкой недоразвитого ребенка отозвалась девушка. – Где-то я это уже слышала.

Она была в спортивном костюме, куртка которого была застегнута под самое горло. Волосы стянуты в хвост на затылке, косметика на лице отсутствовала. И при всем при этом она была чертовски хороша собой.

– От кого? – насмешливо спросил я.

– Не помню, – всерьез ответила она.

– А ты попробуй вспомнить.

Надо сказать, я чувствовал себя достаточно комфортно. Ноги на карнизе, руки крепко держатся за прочные прутья решетки, с боков и с тыла никто не подпирает, спереди не атакует – если не считать пьянящего очарования женской красоты, от которого слегка немели пальцы рук.

– Не хочу вспоминать, – покачала она головой.

– Почему?

– Лень. Да и зачем?.. Ты что здесь делаешь? – почти без интереса спросила она.

– Я же Бэтмен. А Бэтмены обычно спасают людей.

– Ты хочешь спасти меня?

– А надо?

– Не знаю.

На какое-то мгновение она задумалась, соображая, нужна ей помощь извне или нет, но нежелание напрягать извилины очень быстро разгладило ее лоб. Или она по своей природе такая ленивая и глупая, или ее чем-то накачали. Я больше склонялся ко второму.

Я всматривался в темноту за ее спиной, пытаясь уловить посторонние звуки, но, судя по всему, в комнате она была одна. Но в щели между дверью и полом я видел полоску света. Возможно, это помещение выходило в коридор, и вряд ли там не было людей.

– А от кого тебя нужно спасти? – спросил я.

– Не знаю… Мне здесь хорошо, – монотонно-заученно и совсем неубедительно сказала она.

– А где твои родители?

– В Самаре.

– А ты почему здесь?

– Потому что здесь у меня работа.

– Ты сама захотела здесь работать?

– Нет, не хотела… Но сейчас хочу, – будто спохватившись, добавила она.

– Ты сама сюда приехала? – наседал я.

– Нет, меня привезли… Но сейчас я сама хочу сюда приехать, – логически несогласованно сказала девушка.

– Ты уже здесь. Тебя уже сюда привезли…

– Да, и мне здесь нравится, – в ее словах звучала робкая и фальшивая радость, а в глазах я видел натуральную тоску.

– Тебе здесь нравится, потому что тебя научили так говорить.

– Ты кто такой? Ты что здесь делаешь?

В ее взгляде я увидел слабо выраженную, но все же тревогу. Ее нужно было сбить с толку, и для этого, как мне казалось, не стоило выдумывать что-то выдающееся.

– Как тебя зовут? – просто спросил я.

– Эльза.

– А как мама звала?

– Лиза.

– Для мамы ты Лиза. Для мамы, которая любит тебя и ждет. А для кого ты Эльза? Для тех, перед кем танцуешь?..

– Я танцую?.. – на мгновение задумалась девушка. – Да, танцую… Я дарю людям радость…

– Ты даришь им радость, а они зовут тебя Эльза. Ты даришь им радость, а они пользуются тобой. Ты даришь им радость и что за это получаешь?

– Что я за это получаю?.. – в заторможенном каком-то раздумье спросила Лиза. – Я получаю их самих.