Невеста мафии
Шрифт:
– А вот этого я вам не прощу, подонки! – в бешенстве прохрипел я.
Именно прохрипел, потому что скрутившая меня боль не позволяла мне говорить нормально.
– Это тебе за подонков!
Сильный удар превратил в сгусток боли и вторую почку. На этот раз я не сказал и слова. Во-первых, оно уже было сказано, а во-вторых, я боялся очередного удара.
Меня подняли на ноги, но, поскольку идти я не мог, не повели, а волоком потащили к машине, впихнули внутрь и отвезли в ГУВД. На этот раз меня все-таки закрыли в камере для временно задержанных. То, что у меня
Часа через два за мной пришел бодренький молодой капитан с пружинной походкой, открыл решетчатую дверь и кивком показал, чтобы я следовал на второй этаж.
– Не могу: ноги не держат. И ты это знаешь… В больницу мне нужно.
– Ничего не знаю, – пожал плечами капитан.
Но настаивать на своем предложении не стал. Закрыл дверь, ушел, а через некоторое время ко мне спустился уже знакомый по сегодняшнему вечеру полковник Белогуб, начальник следственного отдела ГУВД.
– Что, капитан, опять двадцать пять? – уничижительно усмехнулся он.
– Дважды два четыре, – огрызнулся я.
– В людей стреляем?
– А что, есть заявление?
– При чем здесь заявление?
– При том. Пусть пишут заявление. Пусть будет следствие. Пусть этот притон на уши поставят.
– Какой притон?
– Ночной клуб «Эдельвейс». Там на втором этаже девушек держат. Красивых девушек. Накачают наркотиками и клиентов заставляют обслуживать, всеми частями тела…
– Кто тебе такое сказал? – недоуменно посмотрел он на меня.
– Знаю… Потому что знаю, потому и хотели убить.
– Кто хотел?
– Те, из-за кого я стрелял. Между прочим, в воздух…
– По ногам.
– Под ноги, – поправил я. – Опять же предупредительный выстрел.
– Никто не собирался тебя убивать.
– Давайте заводите уголовное дело, я не против. Заодно проверку в клубе устроим. Я утверждаю, что девушек там держат на наркотиках…
– Это бездоказательно.
– Вот я и говорю: давайте проведем официальное расследование, подключим прокуратуру города, области. А заодно выясним, кто крышует «Эдельвейс», кто выставляет там милицейский пост, который избивает сотрудников уголовного розыска в угоду хозяевам и тайным покровителям клуба…
– Кто вас избил?
– Кто конкретно? Фамилий не знаю, но обязательно выясню. У меня в одной ноге пуля побывала, а другая сломана. Меня в больницу везти было нужно, а я здесь. И еще в камеру заперли… Это называется перебор, полковник. Большой перебор. И, уж поверьте мне, я так просто это дело не оставлю!
Белогуб досадливо поджал губы. Немного подумал, что ему делать в этой ситуации, и, ничего не сказав, вышел. А минут через пятнадцать за мной прибыл врач «Скорой помощи». Он осмотрел мои ноги прямо на месте и велел срочно грузить на носилки.
Глава 10
Марцев торжествующе улыбался, вручая мне мою же палочку. Как будто это была наградная шашка за боевые заслуги.
Я взял ее рукой, подмышку которой подпирал костыль.
– Еще пригодится.
– Как нога? – участливо спросил он.
– Спасибо,
хреново.Я повернулся к нему спиной и на двух костылях вытолкал свое тело из прихожей в гостиную.
«Скорая помощь» доставила меня в травматологию, где у меня выявили вывих и трещину в малой голенной кости. Суставы вправили, на ногу наложили гипс, а меня самого пару дней продержали в больнице, после чего отправили долечиваться домой.
– Что, болит? – участливо спросил Марцев.
– Душа болит.
Простреленная нога уже почти зажила, и я даже мог переносить на нее, правда, осторожно, вес всего тела. Но из-за перелома я вынужден был передвигаться на костылях.
– Чего?
– Дома приходится сидеть. А у меня дела.
– Какие дела?
– А ты не знаешь. Этот проклятый клуб…
– Дался он тебе, – нахмурился Марцев.
– Нечисто там. Как пить дать, нечисто. Девушек на наркотиках держат, они там все как чумовые…
– Кто тебе такое сказал?
– Сам видел… Там у них комнаты на втором этаже, они там живут, в город не выходят…
– На втором этаже?
– Да в том-то и дело. Со стороны кажется, будто второй этаж сам по себе, а если разобраться, это часть клуба…
– Ну, если и часть клуба, что здесь такого?
– Но ведь они держат это в секрете?
– Не знаю, никто из этого секрета не делает. Я был в этом клубе, там у них на втором этаже комнаты для приватного танца. Для стриптиза это вполне нормально, если ты не знаешь.
– Там не только приватные танцы, там самый настоящий публичный дом.
– Мы уголовный розыск, а не полиция нравов, нас это касаться не должно, – парировал Марцев. – Тем более ты уже понял, кто крышует «Эдельвейс».
– С этого и надо было начинать, – уныло кивнул я. – Крыша у «Эдельвейса» серьезная…
– Да, кстати, с тем случаем, когда тебя задержали, уже разобрались. Сержант, который тебя бил… Его уже уволили…
– Зачем уволили? Чтобы я шум не поднимал?
– А он тебе нужен – этот шум?
– Нет, мне шум не нужен. Мне результат нужен. Мне убийцу Стеклова нужно найти… Кстати, Горожанов знал покойную Зуйко. У них даже приватный танец был…
– И что с того? – как на безнадежно больного посмотрел на меня Марцев.
– Ну как что с того! Хитрит Горожанов, выкручивается…
– Уже выкрутился.
– Его что, отпустили? – без особого возмущения спросил я.
Судебная ДНК-экспертиза – дело серьезное и долгое, за два дня ее не сделаешь. И я готов был к тому, что Горожанова могут выпустить за отсутствием улик, вернее, готовых результатов.
– Отпустили, – кивнул начальник.
– А экспертиза?
– Уже готова… Не Горожанова ты ранил на кладбище, кого-то другого. Не было его там…
– Значит, под рукой у него было не два, а три человека. Надо искать этого третьего.
– Как, если двоих уже нет?
– Через Горожанова надо искать.
– С Горожановым у нас проблемы, – сказал и скорбно опустил глаза Марцев.
– Неужели убили? – всполошенно спросил я, вспомнив, как лихо в этом деле уничтожались свидетели.