Невеста массового поражения

— Поживи подольше — увидишь, — фыркнула наставница. Намеки на дикость и дремучесть чернаков всегда ее раздражали, и вот теперь сыграли мне на руку, заставив забыть о звуке моего приземления. — Нормальная тут жизнь, Макса, не выдумывай. Если бы еще наши воду не мутили… Вот объясни мне, почему до сих пор не отправили те два десятка целителей, которых Па обещал мне еще три года назад?

При имени «Макса» я догадалась, с кем беседует Аленна, и удирать мне резко расхотелось. Как не послушать, о чем они будут болтать с моим будущим женишком, чтоб его Бездна проглотила.

— Не хотят к вам целители. Это же все на добровольных началах. Те, кто соглашается, они такие… В общем, тебе таких и даром не надо — шарлатаны и недоучки всякие.

— А нормальных Академия Стихий больше не выпускает?

— Говорю же, не хотят к вам нормальные. Ехать, говорят, далеко. Да и опасно…

— Ну, какое, к ифитам, «опасно»?! — возмутилась Аленна. — Да на Черном континенте нормальных целителей на руках носят! Что ты такое говоришь?!

— На меня-то что рычишь, — спокойно попенял Максиан. — Я ничего не говорю. Слухи, сестренка, ходят. А слухи — это такая штука… И, предвосхищая твой вопрос о преподавателях… Не хотят. Па можешь даже не терзать, он тебе ответит то же самое. Можем, правда, в качестве наказания…

— И превратить Черный континент в каторгу? — перебила наставница. — Нет, уж!

— Ну, на «нет» и суда нет, — буркнул государь-наследник.

Я словно воочию увидела, как они там внизу сидят и смотрят в разные стороны. Как гневно раздувает ноздри Аленна, и равнодушно пожимает плечами бессердечный принц. «Правильно, — с неожиданной яростью подумала я. — Ему-то что? Какая ему разница, что чернакских магиков некому толком учить?»

Раньше, еще до того, как Никс стал Правителем, одаренных чернаков высылали с континента. Для этих изгнанников в Академии существовал целый факультет. Бесплатный, между прочим. Но с тех пор, как старый, разжигавший войну Правитель Черного континента потерпел свое последнее поражение, одаренных больше не высылали. И не принимали. Белый континент в качестве «подарочка» ко дню заключения Вечного мира походя сообщил, что больше бесплатно учить чернакских магиков не будет. Сперва, на радостях, на эту ремарку не обратила внимания даже Аленна. Весь ужас происходящего проявился гораздо позже… Одаренные из обеспеченных семей совершенно не горели желанием после получения диплома обучать своих соотечественников. А небогатые студиозы оставались за бортом. И если для талантливых белаков без особых средств существовала возможность учиться в кредит, то с чернаков плату требовали сразу и в полном объеме. Насколько я знала, несколько десятков особо способных чернаков Аленна, потеряв надежду добиться чего-либо сквозь бюрократические преграды, отправила учиться за свои личные деньги. Но до их возвращения оставалось еще несколько лет.

Увлекшись воспоминаниями, я едва не прослушала, что беседа коронованных родственничков плавно перетекла на мою скромную персону.

— Не знаю… Честно говоря, я ожидал несколько иного. Зная тебя…

— О, моя дорогая ученица даст мне фору, — усмехнулась Аленна. — Иногда я не ругаю ее за какой-нибудь проступок потому, что, пока я решаю, по какому поводу ругаться в первую очередь, она совершает что-то новенькое.

— Использует сокровища короны в качестве украшений? Или таскает твои платья?

— Платья? — недоуменно повторила наставница. — Да она их ненавидит!

— Серьезно? У меня сложилось другое впечатление. По-моему, милая маленькая Оли превратилась в глупую модницу, — вздохнул Максиан. — Я помню, как она носилась по дворцу с мелкими, и как бесился Па, когда твоя ученица развалила то самое крыло дворца. А теперь… Разговоры о предках и тряпках, макияж этот безумный.

— Ну… Макияж — это, скорее, моя вина. Наш посол проявил ненужное усердие и поставил меня в идиотское положение. А разговоры о тряпках… Ты уверен?

— Еще как! Я с ней весь приветственный пир рядом просидел, чуть не взвыл от ее милой беседы с соседом. Модница и пустоголовая кокетка.

— А мне кажется, ты просто ищешь причины, чтобы не жениться, — подколола брата Аленна, пока я, лежа и судорожно стараясь не нашуметь, изображала победный танец диких троллей. Сработало!

— Да зачем их искать? Я и так не хочу на ней жениться. Это в любом случае какой-то педофилией отдает! Я ее из фонтана доставал, учил на варанах ездить. Она ребенок!

— Ну, не такой уж и ребенок. Ей несколько месяцев до совершеннолетия…

— А мне несколько месяцев до восьмидесятилетия!

— И что с того? Ты же не чернак, чтобы лет в триста отправиться на встречу с Безымянной… — наставница резко потеряла веселость.

— Твоему мужу не полгода до этого срока, — быстро сказал Максиан, мгновенно разобравшись в причинах плохого настроения сестры.

— Да… Я знаю. И постоянно ищу причину, почему так происходит. Чем чернаки отличаются от нас? И понимаю, что ничем. Все мои исследования, все эксперименты упираются в одно: никаких различий нет. Но они все равно умирают раньше… Намного раньше белаков!

— А может быть, они просто… чернаки?

— Угу, — отмахнулась Аленна. — Еще напомни мне расовую теорию того чокнутого монха… Как его там?

— Гадлер, кажется… К чему ты это вспомнила? Над этим бредом смеялись даже самые помешанные на чистоте крови аристократы.

— Да это я так… От безнадежности. Не могу понять, почему так происходит. Они просто стареют в несколько раз быстрее нас. Все… Попробую добиться от Па разрешения покопаться в Государственном архиве. Все равно свадьба Оли без меня не обойдется ни тут, ни там. Может быть, выясню…

— Можно подумать, что, кроме пыльных бумажек, тебе дома больше заняться будет нечем! — перебил Максиан. — И вообще. С исследованиями и прочими научными закидонами, это ты лучше к Алеку.

— А он сразу все бросит и помчится мне помогать, — невесело ухмыльнулась Аленна. — Знаешь же, как мы с ним ладим.

— Да ладно. Столько лет прошло, — отмахнулся Государь-наследник. — И вообще, жизнь слишком коротка, чтобы думать о смерти. Тем более, о чужой.

Наставница не ответила, а я, лежа на пыльной крыше, со всей ясностью поняла, что скорее выйду замуж за ифита, чем за этого легкомысленного и равнодушного дурака.

— Сразу видно, что ты никогда еще не любил, — в беседке зашуршала ткань, и я затаилась. — Женишься на Оли или нет, но рано или поздно ты влюбишься. Вот тогда мы снова поговорим на эту тему.

— Я влюблюсь? Да ни за что! А главное, в кого? Меня окружают одни пустоголовые дуры, мечтающие только о тряпках и королевских почестях…

Но эти возмущенные слова он выплюнул уже в спину сестре. Я видела, как она, словно споткнувшись, остановилась на песчаной дорожке, ведущей к беседке.

— Не думала, что придется напоминать об этом старшему брату, — бросила Аленна через плечо. — Но тебя окружают те, кем ты сам себя окружил.

Наставница ушла, а мне пришлось еще минут сорок проваляться на продуваемой всеми ветрами крыше беседки, слушая, как вполголоса бормочет что-то раздраженное Государь-наследник, и молясь, чтобы он сам не услышал, как бурчит от голода мой пустой живот. Наконец, убрался и он, и я спрыгнула на землю, чувствительно приложившись пятками.

Полчаса спустя принцесса Двух Континентов уже лежала в своей постели, переваривая вместо ужина подслушанный разговор. Теперь-то мне было понятно, чем в последние годы так усиленно занималась наставница, что почти перестала меня контролировать. И это занятие я одобряла. А вот Государь-наследник вызывал почти физическое отвращение. «Ничего, женишок незваный, непрошенный, — решила я, уже засыпая. — Ты не только на мне не женишься, ты проклянешь тот день, в который сам родился! Держись, Макака!»