Невеста миллиардера

– Табита, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Вернешь, когда сможешь. Мы идем в гору, дорогая моя, - Эйден широко улыбнулся, - я это чувствую.

Но Табита покачала головой.

– Ты - может быть. Что касается меня, то тут более уместно выражение "катиться под гору". Она снова помрачнела.
– Меня пригласили на просмотр для следующей постановки.

– И что тут такого?
– Эйден пожал плечами. Ты пройдешь его.

– Может быть, но до сегодняшнего дня меня принимали просто так, без просмотра. Для меня всегда находилась партия. Все оттого, что я старею.

– Господи боже мой! Да тебе всего двадцать четыре!

– Мне двадцать девять, - поправила Табита, натянуто улыбнувшись.
– Я не могу принять деньги, не будучи уверенной, что смогу отдать долг.

– Ну пожалуйста, - не отставал Эйден, однако Табита была непоколебима.

– Нет, Эйден, шутки в сторону. Я должна выкарабкиваться сама.

– Ты уверена?

Табита решительно кивнула, и Эйден, слегка пожав плечами, отступился.

– Среди всех этих снобов настоящих друзей можно по пальцам пересчитать. А если бы вдруг исчезли все деньги, вслед за ними исчезли бы и девяносто процентов гостей.

– А вот твой брат считает, что я одна из таких.

Глаза Эйдена сузились.

– Таб, прости, если тебе от него досталось.

Хотя я ничуть не оправдываю отвратительное поведение Завье, но у него есть основания

относиться к окружающим с подозрением, тем более когда дело касается женщин. Недавно он испытал сильное разочарование.

– Наверное, эта женщина сумасшедшая, - задумчиво предположила Табита.

– Не сомневайся. Таб. Я не вру. Такое милое, доброе создание, как ты, не выдержит в его обществе и пяти минут. Я обожаю Завье, но и врагу не пожелаю испытать его черную ненависть на себе. Все кончится слезами, иначе и быть не может. Он сломает тебе жизнь. Но ты-то здесь со мной, не забыла? Не вздумай выдавать меня, строя моему брату глазки.

Табита рассмеялась.

– Я об этом бы на твоем месте не беспокоилась. Он ясно дал понять, что обо мне думает. И могу заверить, что это совсем не лестное мнение.
– Эйден поморщился, а Табита улыбнулась.
– Он убежден, что я преследую тебя из-за твоего богатства.

– О господи!
– Эйден дополнил свой наполовину опустошенный бокал.
– Узнай он правду, с ним бы случился удар.

Табита сама налила себе выпить, но, в отличие от Эйдена, попросила проходившего мимо официанта изрядно плеснуть ей в бокал содовой.

– Значит, он ничего не знает?

Эйден пожал плечами.

– Не уверен. Однажды он предпринял попытку поговорить со мной. Этот разговор можно охарактеризовать как ободряющую речь старшего брата.

Ну, ты можешь себе ее представить: "разберись в себе", "повзрослей наконец", "да в чем, черт возьми, твоя проблема?".
– Эйден залпом осушил бокал.
– В конце концов он спросил открытым текстом, не гей ли я.

– Так почему же ты не сознался?

– Я счел это несправедливым по отношению к нему. Я никогда не смогу сказать об этом отцу: это довело бы его до сердечного приступа, а все заботы в очередной раз легли бы на плечи Завье. Все и так сидят у него на шее.

Табита была заинтригована и придвинулась к Эйдену поближе.

– То есть как?

– Все дела ведет Завье. Отец очень болен.

Знаю, так по нему не скажешь, но это только вопрос времени. Ему требуется операция на сердце, но анестезия в его случае - большой риск.

Ни один хирург не пойдет на это, тем более что пациент - Чемберс.

– Но ему наверняка может быть предоставлено самое лучшее лечение.

Эйден невесело усмехнулся.

– И лучшие адвокаты. Я не хирург-кардиолог, но я знаю его состояние. Операция в этом случае невозможна - слишком уж велик риск. А сердце у отца до того слабое, что оснований скрывать правду у меня более чем достаточно.

Пусть лучше и Завье ничего не знает, и никто ничего не знает.

– Понятно.

Отпив из своего бокала, она почувствовала, как тепло растекается по телу. В глазах у нее защипало, и Табита поймала себя на том, что не сводит взгляда с гостей, выискивая Завье.

"Он разобьет тебе сердце, и ты будешь страдать, - увещевала она себя.
– Да, но что это за сладкое мучение!"

Праздник был в разгаре. Народ танцевал и резвился вовсю. Эйден и Табита сделали пару кругов по залу, но настроения у него не было, и он почел за благо вернуться к своей выпивке.

Табита начала прикидывать, когда удобно будет "уйти со сцены" и подняться наверх в их с Эйденом гостиничный номер. Завтра Табита скажет все, что положено в такой ситуации, и на этом ее миссия будет окончена. А чтобы дурачить своих родственников, Эйден пусть теперь поищет кого-нибудь другого.

В зал спустилась Марджори в сопровождении сумрачного Завье, и надеждам Табиты на незаметный уход не суждено было сбыться.

– Ах вот вы где, голубки. А почему не танцуем?

Табита изобразила на лице радостную улыбку.

– Эйден немного устал.

– Да, но у вас-то нет повода не танцевать. Табита вдруг в ужасе решила, что Марджори предлагает пойти танцевать с ней на пару! Но действительность оказалась еще хуже.
– Завье, почему бы тебе не потанцевать с Табитой?

Табита встрепенулась, собираясь запротестовать.

– С удовольствием.

Табита, вздрогнув, подняла голову, а когда Завье протянул ей руку, ничего другого, как согласиться, ей не оставалось. Поднявшись со своего места, она с тревогой обернулась на Эйдена в поисках поддержки, но тот уже пребывал в невменяемом состоянии.

Завье обвил рукой тонкую талию Табиты, и она сквозь платье ощутила жар, исходивший от его ладони.

– Кошмарная у вас ночка выдалась, верно?

Чтобы достать до уха Табиты, Завье пришлось сильно наклониться. Его жаркое дыхание щекотало Табите мочку.

– Разумеется, нет. Все были очень милы, солгала она, как надеялась, весьма убедительно.

Однако Завье позволил себе с ней не согласиться:

– Вы большую часть вечера просидели в одиночестве, притворяясь, что вам все безразлично. Я наблюдал за вами.

Табите показалось очень трогательным, что Завье заметил ее неприкаянность, а то" что он наблюдал за ней, ее приятно взволновало. Однако ответила она не сразу. Руки Завье на ее талии действовали на Табиту странным образом. Ей хотелось склонить голову ему на грудь и забыться под ритмы музыки.

– Так вы танцуете со мной из сочувствия?

– Нет, я ничего не делаю из сочувствия.

Табите отчаянно захотелось поверить ему, поверить в то, что его привлекла ее неземная красота (да хоть бы даже острый ум, черт возьми!). Но факт оставался фактом: на танец с ней Завье откомандировала Марджори.