Невеста на службе

это до того, как принц решил выпить в компании раскрепощенных девиц, так что можно

считать, что предложение им было сделано не всерьез.

— Слишком уж Макс хочет занять престол, — продолжил Виктор. — Считает, что им

перестанут командовать. Не понимает он, что после коронации, желающих поруководить станет

еще больше, и если их вовремя не поставить на место, фактическим правителем станет кто-то

другой. Но, надеюсь, что в принце возобладает кровь Ригаринов, и опасения мои не

подтвердятся, — регент мне подмигнул.

К дому пятой жертвы мы добрались в рекордно короткие сроки. Спешу заметить, произошло это

из-за того, что Виктор пренебрег услугами автопомощника и за руль сел самостоятельно. Вроде

бы регент не лихачил — нарушения правил я не заметила, но не было этой черепашьей

скорости, которая была присуща автомобилям, управляемым автопомощникам, мы обгоняли

впереди движущийся транспорт, сигналили велосипедистам, слишком уж нагло двигавшихся по

дороге, и дрифтовали на пустынных поворотах. Так что к жертве мы заявились неприлично

счастливые. Пришлось спешно делать серьезный, я бы даже сказала, удрученный вид и

объяснять, зачем явились. Пятая жертва была старше остальных — возраст ее приближался к

сорока годам, и к происшедшему она относилась философски. Рада была, что удалось сбежать, усматривая в этом какой-то тайный смысл ее существования, и только-только оправившись, поступила в медицинский университет, мечтая в будущем стать хирургом.

— Мое призвание — спасать жизни. Судьба вызволила меня из такой переделки, так что я

должна вернуть должок, — серьезно заявила она, когда ее рассказ о злодействе Хопсвуда

подошел к концу. Печально, но ничего нового жертва рассказать не смогла. От такого заявления

Виктор поперхнулся кофе, который ему заботливо сварила женщина и с трудом откашлялся.

Кстати сказать, регент остался неузнанным. Думаю, никому и в голову не могло прийти, что Его

Величество может свободно разгуливать по улицам, да еще и заявиться к кому-то в гости.

Стоило нам покинуть дом, Виктор привлек меня к себе и мягко промурлыкал: — Мы очень

быстро справились, не находишь? Как насчет того, чтобы уделить мне время?

— Обязательно, — я хитро улыбнулась. — Но вначале нам нужно заглянуть в СИБ.

Виктор досадливо поморщился, но спорить не стал. Предупредил только, что в отделение

заходить не будет — там его точно узнают. Такое условие меня вполне устраивало. Мы

подъехали к месту моей службы, Виктор остановил машину на стоянке, и откинул кресло.

— Ты надолго?

Я прикинула.

— Минут сорок должно хватить.

— Возьми мой пиджак.

Погода была по-весеннему хорошая — вышло солнце, прогревая воздух, снег уже сошел, но

мокрая старая трава еще не высохла. Платье горничной, в которое я была одета, не было

рассчитано на долгие уличные прогулки, и потому предложением регента я воспользовалась.

Конечно, выглядела я немного странно, но зато точно никто во мне не узнал бы невесту Его

Высочества, которая каждый эфир меняет наряды.

Со стоянки было два выхода — один вел прямо к ступеням здания, где размещалась СИБ, а

другой выводил на оживленную площадь. Уверена, Виктор заметил, что двинулась я отнюдь не

в отделение, но окрикивать не стал. Правильно, по возвращении я собиралась все объяснить.

В Центральном районе почти все здания были высотными, но нашлись особо упрямые люди, которые с переездом и последующим сносом родного жилища мириться не собирались, и

оставались жить в своих домиках в один этаж, более подходившим Клайфсбету. Вот одним из

таких упрямцев и был сторож СИБ, который, по словам Мариссы, забрался в архив. Должность

сторожа в силовой организации была номинальной. В обязанности его входило блюсти по

ночам сохранность хозяйственного хранилища, причем не от кого-то, забравшегося в него

извне, а от своих же. Отчего-то, руководство СИБ было уверено, что в темное время суток все

сотрудники желают украсть дополнительный комплект формы, или же мечтают о старой

списанной мебели.

Свежеотремонтированный за счет государства дом сторожа стоял сразу за площадью —

чиновники не могли допустить, что им приходится видеть из окна столь нелицеприятное

зрелище и поэтому выделили деньги на его реконструкцию. Я быстрым шагом добралась к

калитке, и уверенно толкнула дверь. В соответствии со временем суток, сторожу полагалось

отсыпаться перед сменой, и не застать его дома я не боялась. Честно говоря, как не опасалась и

разбудить, уверенная, что он, как обычно, пьет. Как оказалось, я ошиблась. Полусогнутый, всегда гладко выбритый старичок, с головой, лысой, что моя коленка, затеял уборку. Увидев

меня, он обрадовался, с готовностью отбросил полинявшую, то ли от воды, то ли от старости

тряпку и предложил войти. Я и вошла, с интересом оглядываясь. Чиновники навели лоск не

только снаружи дома, но и внутри — везде стояла новенькая мебель и хорошая бытовая техника.

Наверное, они надеялись, что таким образом старичка задобрят, и он согласится переехать, но

из роскоши, на которую он лично не потратил и копейки, сторож тем более, никуда уезжать не

собирался.

Сторож проворно поставил на стол чашки, сообразил чай, печенье, но вопреки моим ожиданиям

и его привычкам, спиртного не было видно. Я с трудом припоминала, как же зовут мужчину

напротив меня: вроде бы Сихал, но могла и ошибаться, поэтому решила обойтись без имени.

— Как у вас дела? — решила я начать издалека, наблюдая за тем, как сторож наливает в кружки

чай. Кружки были до скрипа чистые — заслуга посудомоечной машины, подаренной

чиновниками.

— Как сажа бела, — тяжело вздохнул старичок и с ненавистью взглянул на коричневый