Невеста на службе

вставить пару слов. Принц, незаметно для самого себя почти пообещал моей матери сводить ее

воспитанника в театр. К слову сказать, пышнотелый Марик уже настолько освоился перед

камерами, что усиленно налегая на сливовый пирог, вставил несколько реплик, разбавив этим

стройную мамину речь. Поэтому она, ослепительно улыбаясь, проворковала:

— Конечно, дорогая. Например, в одиннадцать лет тебя провожал домой этот пренеприятный

мальчишка из соседнего двора, хотя я ясно дала понять, что общаться с противоположным

полом тебе рановато.

Я до сих пор помню этого застенчивого мальчика, который плелся позади меня и настойчиво

просил разрешения понести портфель. Из-за его симпатии меня заставили выучить три

огромных произведения для фортепиано за один день.

Максимилиан закашлялся. В его прошлом точно уж присутствовали и более серьезные

прегрешения, и потому эта ситуация ему серьезной показаться не могла. Как и большей части

телезрителей.

— Я считаю, не такой уж это и страшный проступок, — улыбнулся принц. Но поглядывал на

мою мать уже с легкой задумчивостью, наверное, понял, что все заявления о моей

непоседливости стоит делить, как минимум, на три. — Например, у меня в четыре года было

настойчивое желание поджечь шторы. Да-да, но руководила мной не охота устроить пожар, нет, мысли мои занимал исключительно научный интерес. Мне хотелось узнать, как быстро

разгорится ткань. Она была очень плотная, знаете, похожа на плащевку, и не горела, а тлела.

Самое интересное, что я к этому опыту серьезно готовился — отыскал где-то зажигалку, учился

ей пользоваться.

Я представила маленького мальчика в богатых одеждах, который спрятался ото всех нянек и

старательно чиркал колесиком зажигалки. Отчего-то, четырехлетний принц в моих мыслях

представал лопоухим, курносым и лохматым, и чем-то неуловимо напоминал мальчишку, который когда-то хотел меня проводить. Меня затопила волна нежности, но не к Максимилиану, а к тому ребенку из моих мечтаний, который так хотел провести опыт.

— Как мило, — проворковала моя мать, но с таким видом, что было понятно — будь

Максимилиан ее сыном, ему бы пришлось туго. Возможно, его бы даже отлупили. Хотя о чем

это я? Его бы точно отлупили. — Мальчики такие непоседы, но спешу заметить, Марик —

идеальный ребенок.

Противный Марик, пользуясь тем, что внимание камер направлено на принца и мою мать, показал мне язык.

— Судя по вашему примеру из прошлого, Рэйя тоже была, да и остается идеальной, — хохотнул

принц. — Только уже не ребенок.

— Вы правы, — криво улыбалась Виттория. — Но чего стоит даже ее демарш с этой глупой

секцией борьбы! Разве это занятие для девочки?

Я с силой сжала в левой руке вилку, и удивительно, что она не погнулась.

— Ты занималась борьбой? — натянуто улыбнулся Максимилиан. Он видел, что встреча

приобретает негативный оттенок, и спешил сменить тему. Глубоко вздохнув, я постаралась

успокоиться, но ответить мне не удалось.

— Конечно, занималась! — мать раздраженно бросила приборы в тарелку. Я досадливо

поморщилась — этот дешевый спектакль когда-то знаменитой актрисы был совсем некстати. —

Это сразу понятно, ведь сейчас она не играет в императорском оркестре, а работает в этом

СИБ, — название службы, которая денно и нощно защищает ее покой, Виттория прямо-таки

выплюнула, интонацией демонстрируя все презрение, которое испытывала к месту моей

работы.

— Дорогая, — проснулся отец от своих мечтаний. — Сейчас не лучшее время для выяснения

отношений.

— Да, наверное, — блеснула глазами моя мать, но приборы опять взяла в руки и попыталась

улыбнуться. Вышло у нее это преотлично, то ли и впрямь талант не пропьешь, то ли не таким

уж и сильным было возмущение. Мама успокоилась, а вот я — нет.

Ослепительно улыбнувшись (выходило у меня не так хорошо, как у родительницы), я вытерла

салфеткой рот, и сказала:

— Ты что, папа, маменька отлично понимает, что свои претензии ей удастся высказать в лучшем

случае, лет через пять. После сегодняшнего ее поведения возобновлять наше общение я не

собираюсь.

Максимилиан смотрел на меня очень серьезно, положил свои приборы и даже привстал.

Надеюсь, мыслей, что я начну драку, у него не появились — такие подозрения на мой счет были

бы даже оскорбительны.

— И насчет этого ребенка, — ничуть не заботясь о том, как я буду выглядеть в глазах

телезрителей, я ткнула пальцем в Марика, который не переставал жевать. — Мама, перестань

кормить парня и дай ему хоть немного свободы! Иначе, когда у него появится возможность, он

сбежит точно так же, как и я! Ваше Высочество, — я повернулась к принцу. — У вас, кажется, было мало времени, думаю, пора возвращаться во дворец.

— Да, конечно, — Максимилиан вышел из-за стола, поблагодарил мою маму за обед и, подхватив меня под руку, повел на выход. Операторы возражать не решились, хотя сцена

прощания тоже, наверняка, была в их съемке очень важна. Но думаю, горячих моментов им на

сегодня хватит — одно признание Максимилиана в поджоге чего стоит.

Принц проводил меня к машине. Двор был пуст, зрители разошлись по домам — не думали, что

мы освободимся так рано.

— Рэйя, — принц приподнял мой подбородок. Я подняла на него глаза и с удивлением

почувствовала, что дрожу: то ли от нервов, то ли от холода — пальто я оставила в квартире.

Представляю, с каким удовольствием мама его выбросит. — Мне очень жаль, что так вышло.

— Что именно? — удивилась я.

— Сегодняшний обед, и вообще…у тебя очень жесткая мама.

— Максимилин, — я закрыла глаза, пытаясь найти в себе силы сказать этому чудесному

человеку о своем предательстве. — Мне нужно тебе кое-что сказать…

Я с удивлением и даже испугом ощутила на своих губах мягкое прикосновение. Принц легко и

нежно поцеловал меня, и когда я в страхе распахнула глаза, нерешительно улыбался.

— Давай мы поговорим об этом на сегодняшнем свидании. Осталось совсем немного времени, ты сможешь потерпеть? Не хочу, чтобы тебе сейчас, на нервах, приходилось что-то говорить, объяснять, извиняться…