Невеста поневоле

– Не обещала! – Фыркнула, а сама за ней. Кучер остался при карете бубнить. Иду, и понимаю, эта девка та еще пройдоха!

Пошли вдоль кромки леса. Ощущаю, будто темнеет все вокруг. Деревья выше становятся, гуще, стволы уродливее, окружающие звуки тише и осторожнее. Зловещая атмосфера наплывает. А Пальмира только ускоряется, продираясь сквозь кусты и островки пшеницы. Видимо, посевы тут заброшенные.

– О Лафине думать брось, – произнесла как бы между делом малявка. – Не знаю, на кой лысый владыка ей принцесса понадобилась, но точно не для выкупа. Кстати, пришли.

– После леса, покажешь дорогу до Балейска, – бурчу, а глаза расширяются от зрелища.

Зловещий лес передо мной стоит, будто вырос внезапно. Ближайшие ветки переплетены так, что просвета не видно. А на них, словно специально для особо одаренных цветочки синие, зеленые и розовые на вьюнках украшают чертовщину всю эту.

Впечатление такое, что не лес, а куст огромный передо мной, диаметром в километр. По закруглению видно, что чаща обособленная. Очень даже обособленная! Не природы это рук дело! Магией веет приставучей.

– Дуаль такими лесами славится, – елейно пропела и вперед уверенно пошла. – Не отставай и платочек на рот перевяжи. Попадет пыльца, начнешь видеть всякое, от чего и меня убить захочешь, и сама на себя руки наложишь.

– А можно я тебя тут подожду?! – Простонала.

– Ты обещала трусиха, давай шагай, со мной не пропадешь, – брякнула и скрылась с головой. Проглотил ее лес зачарованный!

Затаив дыхание и перевязывая платок на нос, словно я грабитель поезда на диком западе, следую за Пальмирой.

***

Сапожки встречаются с твердой землей, переходящей в массивные корни, словно нескончаемый уродливый червь застыл. Пальмира ведет по узкой тропке, по краям которой будто обрыв. Иллюзия, оптический обман, что составили корни. Дорожка разветвляется. В одну сторону она шире, в другую более зловеща, потому как корень, пронизывающий землю, аркой навис. Под него ведьмочка и шмыгнула. Я за ней, уклон пошел, очутились в канаве. Пахнет черноземом. Снова развилка и дерево с корнями вырванное. Вижу основание, а там дыра и полость внутри. Глаза светятся чьи–то.

– Стой, – шепчу сквозь платок. Пальмира как раз с дырой уже собирается поравняться. Та встала, недоумевая, и вдруг улыбнулась.

– Ты думаешь там кто–то есть? – Шепчет заговорчески и вдруг выдает: – Бу!

Из отверстия жуки стали вылетать! А эхо от ее крика раз пять повторилось. И кажется, несколько раз не ее это было эхо… Сглотнула. Передернуло меня от жуков таких. Толи светляки это, а может уроды, подобные тем, что в Анжерии с черноком. Три десятка их вылетело и к кронам устремилось.

– Такой укусит, у тебя сразу и корни оживут, – усмехнулась и дальше потопала.

– Слушай, – шепчу, догоняя. – Ты сказала, надо будет просто напугать кого–то…

– Да, лешего, – произнесла так, словно речь о том, что надо у младенца конфетку отнять.

Встала, как вкопанная. Трясет меня. Страх и мой, и извне на меня нагнетается. Будто музыка зловещая в ушах, ужаса нагоняет. Тут ведь и птицы не поют. А вот корни иногда потрескивают, словно деревья ходят. Если бы не была в Анжерии, в такую бредовую мысль и не поверила б.

Пальмира у поворота заметила, что тушуюсь. В позу встала «руки в боки».

– Чем больше боишься, тем быстрее он тобой овладеет.

– Кто он?!

– Лес, – ответила вымученно, вернулась, взяла за руку и дальше потянула, приговаривая. – Трусиха, Валерия, ой трусиха. А еще виконтесса называется…

Отдернулась, словно меня кипятком обдало.

– Откуда ты знаешь?! – Смотрю на нее, ощущая, что она совсем не невинная девочка, какой казалась мне. И ей не тринадцать лет!

Пальмира сузила зловещие глазки. А я сглотнула. Стоит ли предпринимать что–то и провоцировать. Может просто договориться?!

– На твоем кольце метка, – ответила сквозь зубы. – Титулы читать умею, сколько перевидала лордов в доме бабки. Не веришь мне? Ты ж такая черная и сильная. Можешь весь лес с корнями вырвать. Особенно если лешего побьешь.

– Сдался мне твой леший, – нервны мои сдают. Пальмира снова за руку берет, но мягче, бдительность ослабляет, вот зараза.

Стали подниматься, прям по корню шириной в метр. Вскарабкались на прямую площадку. Впереди мощный дуб обозначился. А вокруг него пустота из чернозема, ни травинки, ни листочка. Только сверху черные кроны нависли, солнце плотно заслоняют. Лучи едва сюда доходят с дальних просветов. Уже и на ночное зрение можно смело переключаться.

Ствол дуба метров пять в обхвате, в зарубках весь, мох в некоторых местах растет, а кое–где следы черные. Поджечь его пытались, наверное. Неподалеку все же разглядела обособленные пригорки зеленые с цветочками, словно уменьшенный вариант Поляны миров. Красиво расположились. Декоративность эта не от природы точно, тут рука чья–то приложена… или лапа.

Воду увидела, лужица, корнями обрамленная между пригорками с цветами. Мурашки бегают по моей спине. Это зловещая сказка говорит о том, что тут чей–то дом.

Пальмира смотрит на мою реакцию, наслаждаясь ею.

– Это сердце леса, – прошептала тихо–тихо. – С него все начинается, одно зернышко с дуба волшебного, и разрастается такое чудо.

– Где леший–то? – Шепчу, меня начинает трясти. Энергетика витает, ауры ощущаются, сплетения магические мимо летают, будто мы пешеходы у шоссе, а они машины, что проносятся, нас не замечая.

– А вот, перед тобой он, – выдала, кивая на дуб.

– Не поняла? – хриплю, мурашки по спине все бегают, нервно хихикая.

– Посмотри повнимательней вокруг, – произнесла Пальмира трепетно.

Увидела… Тела, вернее спины людей. Пригорки эти не пригорки вовсе! А люди мертвые. Но запаха ведь нет. И не разлагаются они, а будто спят. Голые спины, на которых одежда давно истлела… Ужас накрыл медным тазом. Мироощущение в раз поменялось. Хочу уйти из этого кладбища. А девка эта монстром мне кажется. Искуситель в виде девочки, заманивший очередного идиота на пиршество для лешего.

Волосы зашевелились у меня не только на затылке, когда она к дубу пошла, а тот скрипнул в ответ! Вибрацию под ногами я четко ощутила.