Невеста смерти

Ровно через десять минут он вернулся. В одной руке — пакет с медикаментами. Очень много, из него прямо-таки торчали упаковки бинтов, баночки перекиси, блистеры каких-то таблеток. В другой руке… большая толстая книга.

— Что это? — изумленно спросила Алиса.

— Справочник по хирургии, — серьезно ответил он.

Отложил пакет, принес с кухни пару подносов, и принялся устраивать на них баночки с антисептиками, бинты, вату, кривые иглы и толстые коричневые нитки. Открыл книгу где-то посередине, и несколько минут внимательно изучал текст с иллюстрациями.

— Не собираешься же ты…? — ужаснулась Алиса.

— Собираюсь. Прости. У нас нет другого выхода. Нужно, чтобы все зажило правильно.

Несколько мгновений Алиса молчала, с трудом осмысливая происходящее. Голова отчаянно закружилась. Алиса ощутила это даже, лежа. К горлу подкатил новый приступ тошноты.

Так, стоп. Просто признай все как есть.

Месяц назад тебя увел к себе смерть. Спас от гибели. Оказался хорошим и заботливым. Пообещал вечную молодость и длинную-предлинную жизнь. Теперь же у тебя сильная травма ноги. И этот самый смерть пытается спасти тебя снова. Это необходимо… то, что он хочет сделать, просто необходимо. У тебя один вариант — довериться ему. Другого не дано.

Просто… страшно. Очень страшно.

Алиса невольно заплакала.

— Просто… мне страшно, Доминик, — сквозь слезы прошептала она. — И … это ведь больно?

Его лицо дрогнуло, но в остальном оставался совершенно спокоен. Алиса вообще давно заметила, что, когда нужно действовать, он умудряется сохранять полное спокойствие.

Он накрыл сильной ладонью ее руку, посмотрел в глаза.

— Больно не будет. Это я могу, — чуть криво усмехнулся. — Давай, ты будешь спать, пока я буду зашивать рану?

— Нет, — Алиса покачала головой. Идея «общего наркоза» искушала, это было бы так просто. И в то же время в ней было что-то неприятное. В любом случае, Алиса хотела видеть, как Доминик зашьет ее ногу — если сможет. — Если можно по-другому — то нет.

— Ладно. Тогда ты просто не будешь чувствовать боль. Смотри мне в глаза, — последняя фраза прозвучала властно, так, как звучал его голос в самом начале их знакомства.

И Алиса залипла в его взгляде. Черные блестящие глаза словно внушали ощущение надежности, говорили «все хорошо». В них было приятно — и плескаться на поверхности, и тонуть в безбрежном черном океане.

«Все хорошо», — говорил океан. И Алиса верила, специально верила. Хоть знала, что Доминик тоже волнуется. И никогда не простит себе, если сделает что-нибудь не так.

От отдалялся медленно, так чтобы не утратить зрительный контакт до самого конца.

… И ей действительно было не больно все это время. Ни пока Доминик обрабатывал рану перекисью, какой-то еще смесью, раздвигал края. Ни потом, когда собранно, поглядывая в книгу «шил», завязывал узелки где-то внутри, чуть позже — снаружи.

Шов получился ровный, даже чем-то красивый. Хоть Алисе, у которой никогда прежде не было ни серьезных травм, ни переломов, не верилось, что вот «это» топорщится у нее на ноге.

— Спасибо… — она положила руку ему на плечо, погладила. — У тебя получилось. Теперь главное, чтоб… ничего не воспалилось… Ты взял антибиотики?

— Заражения не будет, — коротко ответил Доминик. Он все еще был крайне сосредоточенным, хоть самое сложное уже было позади. Теперь он бережно держал ее ногу, очень светлую на фоне его смуглых рук, и вполне умело перебинтовывал.

— Хороший антисептик? — спросила Алиса. — Почему ты так уверен?

— Нет, — на этот раз он улыбнулся. — Просто все микроорганизмы умерли от моего прикосновения. Я не могу лечить. Но могу убивать.

— Нет, — сказала Алиса. Он закончил бинтовать ее ногу, поэтому она изогнулась и доверчиво положила голову ему на колени. Его рука неуверенно замерла, потом мягко легла на ее волосы. — Ты может лечить. Правда. И спасать жизни тоже.

***

— Что ты хочешь? — спросил Доминик. Он перенес Алису в спальню, устроил на кровати. Сюда же по ее просьбе перетащил экран с проигрывателем для дисков и несколько книг.

— Ну… давай кино, наверно, посмотрим, — ответила Алиса. Экскурсионная программа была больше не актуальна, ясно ведь, что ближайшие дни она почти полностью проведет в постели.

— Хорошо, — кивнул Доминик и сел рядом. Заглянул ей в глаза. — Испугалась, когда это случилось? — серьезно спросил он.

— Да, очень, — Алиса провела рукой по лбу. Пока все еще было нереально. Хотелось свернуться в клубочек и зализывать раны. Но… тогда он уйдет, чтобы не тревожить ее. А кто знает, когда еще у него будет выходной. К тому же, не ясно, как ей жить, пока не встанет на ноги. Уже завтра Доминик пойдет на работу. Не Ганс же будет приносить ей еду или помогать доковылять до туалета.

— Болит? — внимательно вглядываясь в ее лицо, спросил Доминик.

— Нет, так не болит… Только если наступать. Что-то натягивается, и становится больно.

— Наступать пока нельзя, может разойтись шов, — лаконично констатировал он. «Это я и без тебя понимаю, только не ясно, что делать!» — подумала Алиса. Иногда его манера говорить спокойно и лаконично все же раздражала. — Я … немного ускорил регенерацию. Но завтра нужно еще лежать.

— Как ускорил? — удивилась Алиса.

— Убил часть клеток, — ответил он. — Из-за уменьшения клеточного пула ростковый слой будет размножаться быстрее, чтобы компенсировать потерю. И быстрее пойдет регенерация.

Хм… у смерти свои способы, подумалось Алисе. Ускорение регенерации через убийство клеток, никогда раньше такого не слышала.

— Хорошо, спасибо, — нейтрально ответила она. Все же ощущение от того, что ее касается и лечит смерть, было странным. Небольшое чувство «чужеродности». Но уже давно не страх… Главное помнить, что это Доминик, а не просто существо несущее гибель живому.

— Что еще тебя тревожит? — вдруг спросил он.

— Да так… ничего, — слабо улыбнулась Алиса. — Ты ведь принесешь мне завтра сюда запас еды, воды побольше? Может палку какую-нибудь, чтобы опираться… Я же должна ходить … ну ты понимаешь.

— Нет, — ответил он. Но видимо сам понял, что сейчас его манера отвечать на вопрос четко и без объяснений, совершенно неуместна. Поэтому добавил: — Я завтра никуда не пойду. И потом тоже. Буду с тобой, сколько нужно.

— Да ты что?! — обрадовалась Алиса. — А как же твоя работа?!

— Нет ничего срочного. Работа подождет.

— Ну, значит, у тебя будет отпуск! Спасибо, Доминик! Жаль только, что этот «отпуск» тебе придется провести с калекой…

Доминик улыбнулся в ответ, ничего не сказал. Вернее невысказанные слова повисли в воздухе. И они однозначно говорили только то, что его радует эта перспектива.