Невеста смерти

Но смерти не случилось. Спустя пару мгновений, когда она открыла веки — увидела, что Доминик ровными, привычными движениями «разрезает» пространство, разделяет реальности.

… На этот раз — вниз по белой мраморной лестнице — он тащил ее. Решительно, быстро. Словно боялся эту решимость потерять. Наверно, боялся, что вновь проснется тот Доминик — любящий и заботливый — ее, Алисин, Доминик. Так ведь у ненормальных, подумалось Алисе. Личности конкурируют за тело, пытаются завладеть им, перетянуть время жизни на себя…

Лишь один раз остановился на площадке, чтобы сделать жест косой.

— Доминик, стой! Если ты отправишь меня на Землю — я умру! — крикнула Алиса, еще немного надеясь достучаться до своего Доминика. — Стой… Я люблю тебя. Не делай так. Ты не простишь себе, что убил меня. Никогда, слышишь! Не сможешь простить! — рывком изогнулась и заглянула в черные глаза в глубине темноты.

Буквально на долю секунды в них блеснула боль, может быть — понимание. Алисе захотелось подуть, чтобы раздуть эту крохотную искру. Но искра… тут же погасла.

— Это твоя Судьба, — равнодушно ответил он. — Я не должен вмешиваться. Нельзя отменить казнь.

«Точно свихнулся…» — пронеслось у Алисы. В следующее мгновение он снова тащил ее вниз — крепко обхватив за талию, так что и ноги переставлять было не нужно.

— Стой! — вдруг резко бросила Алиса. Сердце, залитое кровью, болело. Просто разрывалось от боли. Но было и другое. Упрямство, решимость, гордость. Свойственные ей всю жизнь, но именно сейчас проявившиеся во всей красе. — Стоя. Я сама пойду. Раз уж ты так решил.

К ее удивлению он послушался — отпустил ее — и теперь вел за руку. Мгновение — что-то яркое мелькнуло перед глазами… кажется фонарь, и Алиса поняла, что они стоят в темном дворе ее московского дома.

В Москве была ночь. Прохладный весенний воздух тут же заструился под тонкую ночную рубашку, асфальт неприятно кольнул босые ноги.

— Прощай, — равнодушно сказал он и выпустил ее руку из ладони.

Но все же он замешкал на мгновение, глядя на нее. Кажется, что-то призрачное — знакомое, родное — все же плескалось где-то в глубине черных глаз. Но … до этого не достучаться.

— Знаешь, — остро сказала Алиса. — Я любила тебя. Я любила тебя и когда догадалась, кто ты. Я любила тебя, когда узнала все точно. И даже, когда ты вошел сегодня в мою спальню. Но… ты … не тот, кого я полюбила. Ты — монстр. Чудовище, смерть… Тебе ведь дали шанс — и что ты с ним делал? Ты убил его. Так, что да! Твое наказание было справедливым! — она с горящей злостью заглянула под капюшон, где скрывались его глаза и лицо. — Справедливым! И я прокляла тебя тогда — справедливо! Я и сейчас скажу — такому тебе не будет счастья, даже покоя не будет, пока ты… не спасешь меня по-настоящему! Эх… Хотя что тебе говорить… Ты же смерть! — Алиса махнула рукой и отвернулась.

— Прощай, Алиса, — услышала она.

Оглянулась.

Он сделал два шага по лестнице, еще державшейся позади него. Один взмах косой — и она растворилась, словно впиталась в пространство реальности.

«Холодно», — отрешенно подумала Алиса, обнимая себя руками. «Но хорошо, что ночь… Так может никто и не увидит полуголую девушку на улице…». И добавила с усмешкой, вслух:

— Ну здравствуй, Москва!

Родной прохладный воздух заструилась в ноздри — Алиса ощутила его. Так или иначе, она опять на Земле. Даже, если только, чтобы умереть.

Глава 29

На самом деле Алиса даже знала, что делать. Босая девушка в одной ночной рубашке ночью на улице в середине апреля — было бы почти безвыходной ситуацией, грозящей путешествием в сумасшедший дом или полицейский участок — в лучшем случае. Если бы не одна деталь: у соседки с пятого этажа хранились запасные ключи от Алисиной квартиры, и дядя Толя брал их, чтобы побывать в своем бывшем жилище, если ему могло вдруг понадобиться.

Нехорошо будить старушку посреди ночи, да и не факт, что сразу откроет, но другого выхода не было. Алисе нужно было попасть домой.

Так и обнимая себя руками, чтобы хоть как-то укрыться от холода, постоянно оглядываясь по сторонам, не появятся ли случайные прохожие, которым совершенно не обязательно ее видеть, Алиса пошла к родному подъезду.

Только бы замок внизу все еще был сломан! Тогда она сможет войти в дом. Хотя… прошло уже столько месяцев.

Алиса усмехнулась. Пока все шло хорошо. Как там сказал Доминик? «Никто не знает, когда это произойдет. В первые секунды, часы или дни… Ты можешь споткнуться на лестнице… воткнуть себе вилку в глаз…».

А теперь обрек ее на это!

Алиса сглотнула слезы. Думать об этом не было времени. Сейчас ей нужно просто «выжить». Добраться до дома и … наверно лечь спать. А утром попробовать вновь жить в своем мире. Как-то привыкнуть, что Доминика у нее больше нет. Что прошлое захватило его и унесло, как бурный речной поток.

В общем… сердце разбито. Разбито навсегда. Да как он мог! Как мог… И ведь, если подумать, то ее Доминик, тот, кого она знала, даже не столь уж виноват. Виновата та его личность, спавшая с былых дней.

…А Судьба… что Судьба? Просто играла с ними. Подшутила. Жестоко и цинично. А ведь Алиса просила у нее помощи. По-хорошему так просила… Разве можно было верить этой девчонке?

Алиса в последний раз оглянулась, когда стояла у двери своего подъезда. Вдруг, он вернется? Вдруг, одумался… Впрочем, теперь она не пойдет с ним никуда. После того, что было, уже не сможет доверять ему. Лучше уж честно погибнуть.

Но еще посмотрим, кто кого. Может, удастся убежать от судьбы?

Ожидать везения не стоило. Скорее наоборот. С ней вроде как должны случаться всякие неприятности. Но мысленно Алиса прошептала: «Господи, пусть замок не починили… Пусть будет открыто!». Потянула дверь на себя.

Не починили. Дверь открылась, и она вошла внутрь.

Несколько секунда не видела вообще ничего. Странно, но похоже, на первом и втором этажах не горел свет. Вот, в одном повезло — в другом нет.

Она постояла, подождала, когда глаза адаптируются к темноте, и начнет хватать света фонарей, падающего в окно поблизости, и подошла к дверям лифта.

Нажимала на кнопку вызова раз пять. Ничего не происходило. Как на грех, еще и лифт сломался, подумала Алиса. Ну при ее «везении» это не мудрено. Но еще не все потеряно.