Невеста сумеречной Тени

– Как это – при чём?! Ты всё ещё командующий армией! – восклицает император. – Поставки продовольствия уже наладили, но от такого соседства растут недовольства в Гранцбурге, Всех этих людей нужно проверить на наличие Тени, а потом тихо распределить по рудникам и заводам, чтоб не устроили новой революции. Кому как не тебе этим заниматься? Тем более ты такой…

– Какой?

– Эмиль, пожалуйста, не заставляй меня говорить это вслух.

– Не говори. Но я никуда не поеду.

– Почему?!

– Потому что я так решил.

Кажется, дальнейшая беседа обречена на провал, но самое главное я уже услышала. Пятьсот проклятых, снова ставшими людьми, да ещё и спустя сто лет! Сумасшествие какое-то. Неудивительно, что император всеми правдами и неправдами пытается весь месяц пробиться к Эмилю.

Стефан снова злится, повышая голос, и я решаю, что пора вмешаться. Откинув волосы на спину, решительно открываю дверь, не смотря на предупреждающее шиканье маменьки.

– Ваше величество, мы так счастливы, что вы почтили нас своим присутствием! – нагло вру я, беря Эмиля под локоть.

Моя наигранная улыбка не остаётся незамеченной: император поджимает губы, явно желая мне провалиться на месте. Теперь-то я не отойду от мужа ни на шаг, раз нормально поговорить они не способны.

– Предлагаю вернуться к гостям, - продолжаю я, делая вид, что в комнате не чувствуется напряжения. – Скоро начнётся представление акробатов – очень хочу посмотреть!

Наплевав на правила хорошего тона, утаскиваю Эмиля прочь и остаток вечера исподволь поглядываю на него. Он по-прежнему улыбается, стоит нашим взглядам встретиться, но я замечаю: когда муж думает, что на него никто не смотрит, он тут же суровеет лицом, уходя в свои мысли. Нестерпимо хочу остаться с ним наедине – хотя бы просто поговорить, - но праздник продолжается.

Нас провожают в дом лишь когда на сад опускаются сумерки, а повсюду уже давно горят фонари. Я тут же забываю об императоре, вернувшихся проклятых и проблемах в Гранцбурге. Сердце безумно колотится, во рту пересыхает от ожидания. В будуаре Снежа помогает мне освободиться от платья и украшений, бережно укладывает тиару в шкатулку, распускает заколотые верхние пряди волос.

Не помню, как оказываюсь перед дверьми спальни Эмиля – нашей спальни с этой ночи. Тереблю пояс длинной шёлковой накидки и никак не могу повернуть дверную ручку. Как легко всё это произошло в первый раз! Так чего я переживаю сейчас?

Внезапно дверь открывается, и я вижу князя.

– Вот и ты, - просто говорит он, протягивая руку.

Страх, волнение, смущение отступают. Делаю шаг к нему, переплетая наши пальцы.

– Я так ждал тебя, - шепчет муж в мои подставленные для поцелуев губы.

Приникаю к нему, едва он успевает закрыть дверь. Нежные прикосновения Эмиля кружат голову, дрожью отзываются во всём теле. Я растворяюсь в его поцелуях и ласках. Томительное ожидание вознаграждается такой желанной близостью.

С этого мгновения – и навсегда – мы едины.

* * *

Я лежу на груди Эмиля, прижавшись так тесно, что между нами совсем не остаётся свободного пространства, ощущаю под ладонью биение его сердца. Он перебирает мои волосы, еле касаясь поглаживает обнажённое плечо. Тёплый свет ночника разгоняет тьму спальни, и, подняв голову, я вижу его задумчивый взгляд.

Знаю, подобным разговорам не место в постели новобрачных, но нет сил видеть его таким.

– Эмиль… - говорю тихо, боясь спугнуть умиротворение этой ночи. – Ты думаешь о словах императора?

Лицо мужа становится бесстрастным.

– Здесь не о чем думать, - отвечает он и тянется погасить лампу, но я останавливаю его.

– Я вас подслушала, - признаюсь, даже не краснея, а потом напряжённо жду его возмущения.

Вместо этого Эмиль усмехается:

– От тебя ничего не скроешь.

– Мне можно сказать? – Получив короткий кивок, я уверенно продолжаю. – Ты не можешь всю жизнь скрываться, Эмиль. Мы не сможем жить здесь до старости: ты просто устанешь быть обычным землевладельцем. Твоё место не тут.

Я переворачиваюсь на живот и смотрю мужу в глаза.

– Мне тоже не нравится, что Стефан решил просто замести эту историю под ковёр, но ты можешь всё изменить. Я не знаю как, но ты точно что-нибудь придумаешь. Нельзя прятаться от всего мира, пусть он и был к тебе несправедлив. Нужно разобраться с прошлым: с Тенью, с обращёнными, с обычными людьми.

Умолкнув, жду его ответа. Какое-то время Эмиль молчит, а потом легко целует меня в губы.

– Мне достаточно только тебя, - говорит он.

– Мне тоже, - шепчу я, когда его рука скользит по спине. – Просто не хочу, чтобы ты помер здесь от тоски.

Муж смеётся и снова целует, на сей раз в лоб.

– И что ты предлагаешь? – спрашивает он.

– Поехали в Гранцбург.

– Мне придётся жить в военном лагере, а я не хочу с тобой расставаться даже на день.

– Неужели в твоей палатке не найдётся места для меня, господин командующий?

– Ты и в палатку? Лия, это не пикник, это армия.

– С тобой – хоть в шалаш.

Видя мой настрой, Эмиль серьёзнеет.

– Дай мне время подумать, хорошо? – спрашивает он, а я с готовностью киваю.

Муж ещё раз целует меня и гасит свет. Устроившись на его плече, я крепко обнимаю его и уже сквозь сон слышу тихий шёпот:

– Я люблю тебя, Лия. И буду любить всегда.

Глава тридцатая, в которой начинается новая жизнь

Я стою у помоста на главной площади, кутаясь от морозного ветра в накидку, подбитую мехом. Последний месяц осени в Гранцбурге куда холоднее, чем в столице: улицы уже припорошены снегом, слякоть на мостовой замёрзла, а лошади давно переподкованы.

Меня и Алису окружают солдаты. Подруга не может сдержать улыбки: Адриан, уже месяц как её муж, поворхачивается к нам, проверяя надёжность охраны. Его полный любви взгляд скользит по лицу Алисы, и я в невольном смущении отворачиваюсь. Наверно, так же со стороны выглядим и мы с Эмилем: влюблёнными до умопомрачения.

Алиса сжимает мою ладонь, когда на помост поднимается князь. Ловлю себя на мысли, что не могу перестать любоваться им даже в этот щиплющий за щёки холод. Одетый в привычный мундир, с распущенными по плечам волосами, собранный и чуть отстранённый — до сих пор не могу поверить, что он и впрямь мой муж. Мой единственный и любимый мужчина.