Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?!

— Ах, ты думаешь, я не хотела?! — воскликнула я, сразу же позабыв свои горести и принявшись размышлять, как бы еще пошатнуть империю Ферро. — Но она наверняка распорядилась мне ничего не продавать.

— Тебе — да. А семейству с ребенком? — спросил Орландо.

Я так и подскочила.

— Ты хочешь выступить в роли моего мужа?!

— Нет, не я. Я слишком примечательная личность. Вот Макс… и Анника в роли дочки. Или сестры. Торги-то участками до сих пор идут. Несколько серебряных монет поднимут настроение Ферро… до тех самых пор, пока она не узнает, кто покупатель.

— А что! — дерзко ответила я. — Нет, Аннику мы не возьмем. Распорядительница знает ее. А вот Макса — нет. Он сгодится на роль папаши семейства!

Орландо посмотрел на меня снова и расхохотался.

— Если б я не видел своими глазами твою матушку сегодня, — произнес он, — я бы задумался о родстве между тобой и Ферро. Та же хватка, так же все забываешь, стоит речи зайти о деле. Зачем тебе это? Неужто только ради заработка?

Я задумалась.

— Вообще-то, нет, — честно призналась я. — Но знаешь… я видела ее работников. Это несчастные, голодные люди. В их глазах мольба и страх. Я не хочу, чтоб так было! Если б удалось занять место Ферро, и стать хозяйкой хотя б половины ферм, я бы все устроила по-другому!

— Уверена? — с улыбкой спросил Орландо.

— Конечно, — с жаром кивнула я.

Он кивнул.

— Ну, что ж. Дело благое. Но давай сегодня, — он прижал палец к моим губам, потому что я снова собиралась с ним спорить, — хотя бы на этот вечер забудем о мести Ферро и подумаем только о нас. Считай, что у нас сегодня свидание.

— Ох! — выдохнула я, покраснев. — Ты итак провел со мной весь день… наверное, жутко устал, и голоден…

— Именно так, — ответил он. — И ты голодна не меньше моего. Поэтому давай для начала съездим в одно чудесное местечко…

— В таком виде? — воскликнула я, указав на свою рабочую одежду. Разумеется, не очень чистую.

— Ничего. Там есть летняя терраса, столик стоит у самого пруда. Нас никто не увидит, кроме официанта.

— Ох! — повторила я.

И в своем мире я не ходила по ресторанам. Парни не спешили меня приглашать — нелюдимую, некрасивую, закомплексованную. А тут! С герцогом!..

— Едем, — велел Орландо. — Я не принимаю отказов!

Вот что тут скажешь?

К пруду и столику за кустами пахучей сирени мы поспели, когда в небо взошла луна.

О, чудесная, оранжевая, полная луна!

По глади пруда разлилась золотистая дорожка лунного света.

Мы с Орландо, чумазые и уставшие, уселись за стол, и официант по велению принес нам пледы, укрыться от ночной прохлады.

Как по команде, прибежал скрипач.

И спрятался за сиренью наигрывая какую-то романтичную мелодию.

А официант, подобострастно кланяясь и складываясь чуть не вчетверо, откупорил нам розового шампанского и разлил по блестящим бокалам на тонких высоких ножках.

— За нас, — произнес Орландо, приподнимая свой бокал.

— За нас, — тихонько ответила я.

Пригубила шампанское — о, какая вкуснятина!

Расторопный официант принес фруктов и целую вазу шоколадных свежих конфет, сладко пахнущих ванилью.

— Нечестно, — рассмеялась я. — Ты приглашал нас с Анникой, когда кончатся все наши дела!

Он кивнул.

— Так приглашение остается в силе. Но потом. Сегодня наш с тобой день. Просто я считаю… что нам с тобой надо побыть наедине. Совсем немного. Посмотреть друг на друга. Просто поговорить. Быть может, потанцевать?

Скрипач так старался!

А официант зажег свечи и принес еще шампанского, пока мы ждем горячее.

— Ты хочешь, чтоб я напилась пьяной? — рассмеялась я, принимая его приглашение на танец.

— Совсем немного, — ответил он. — Чтобы ты забыла о мести Ферро и думала только обо мне. И принадлежала только мне!

Я рассмеялась.

Вальсировать по мокрой то ночной росы траве было необычно.

Взлетали с цветов ночные мотыльки и светляки.

Мы танцевали и танцевали, кружась, прижимаясь друг к другу и время от времени обмениваясь поцелуями.

— Ты очень красивая, Эстелла, — произнес Орландо, глядя в мое лицо. — Даже в самом простом платье — все равно красивая. А представь, как хороша ты будешь в бархате и шелках!

— Будет ли это? — с тревогой спросила я. — Это слишком хорошо, чтоб быть правдой!

Орландо рассмеялся, закинув лицо к ночному небу. И звезды кружились над нами.

А потом, чуть позже, расторопный лакей нашел нас, обнимающихся среди цветущей сирени.

Он принес что-то. В темноте я не рассмотрела, а Орландо обрадовался.

— О, как раз кстати! — он взял небольшой предмет, протянутый ему лакеем. — Я заказал это у очень хорошего ювелира. Как раз к сегодняшнему дню.

— Что это? — шепнула я.

А он просто распахнул передо мной бархатную коробочку.

— Кольцо, — ответил он тихо. — Из белого золота, сплав платины, серебра и золота. С прекрасным топазом и бриллиантами. Нравится?

Кольцо было чудесное.

Тонкое, невесомое. Очень нежное.

Центральный камень сиял небесной голубизной, ограненный строгим багетом-прямоугольником.

По обеим сторонам от него по ободку кольца россыпью сверкали мелкие бриллианты.

— Мне показалось, — тихо сказал Орландо, — что оно подойдет тебе именно своей чистотой.

Он надел мне его на палец, и оно пришлось точно в пору.

— Но как ты с размером угадал, — заикнулась я.

Орландо пожал плечами.

— Я сказал ювелиру, что твои пальчики тоньше моего мизинца, розовые и нежные, — ответил он. — И он угадал…

Орландо вдруг пылко прижал меня к себе, и я поняла, где пройдет наша сегодняшняя ночь.

Над кустами сирени желтым теплым светом горело окошко.

— Пойдем? — тихо спросил он.

— Пойдем, — ответила я.

Глава 40

— Ты пахнешь солнцем.

Ладони Орландо скользили по моей спине, по моим плечам, бережно освобождая меня от одежды.

От моего серого крестьянского платья и от белой простой блузы.

От передника, об который я целый день вытирала мокрые руки.

Я краснела, глядя, как моя одежда падает на пол, к моим ногам.