Невеста вне отбора

– Зато ты уже знаешь слово «тотально», - фыркнула Катти и, приобняв подругу, шепнула: - В наше время высокой кухней считается то, что предпочитает вкушать королева. Так что все в твоих руках!

– А то, что вкушает принцесса, - недовысокая кухня?
– хмыкнула ванен Скомпф.
– Спасибо, ты меня утешила.

До самого ужина девушки трудились над медальоном.

– Мы же его не утащим, - охнула Мадди.

– Слуги внесут его следом за нами, - отмахнулась Катарина.

А медальон и правда получился большой. Даже чуть больше обычного настенного украшения. Но зато в ярко-изумрудной траве пролегли основные реки-артерии Келестина.

– А как мы изобразим провинцию Тиммин? У них мануфактуры ведь.

Мэдчен ван Ретт сердито посмотрела на почти готовый медальон и тяжело вздохнула. В основном в Келестине провинции занимались выращиванием фруктов, овощей и ловлей рыбы. Со всем этим проблем не возникло - она вырастила крохотные яблочки и вишенки для одной провинции, Мадди налепила рыбок из волшебной глины. А вот Тиммин и Льдовин отличились - мануфактура и кораблестроение.

– Я не смогу слепить кораблик, - вздохнула Мадди.

– А связать?

– А нитки?

– Платье можно распустить, - пожала плечами Катарина.
– У меня есть лишнее. Нянюшка положила.

– Разве бывают лишние платья?
– удивилась Мадди.

Весело рассмеявшись, мэдчен ван Ретт поднялась и вытащила «цветастый ужас».

– Эйта Талем подарила мне его, - Катти вздохнула, - потратила на него почти все свои сбережения. Я его носила только ради того, чтобы она не расстроилась. А ты же знаешь, солосскому шелку сносу нет.

– Как ты шелк на нитки пустишь?

– Там есть кружево, - отмахнулась Катти.

Но все слова Катарины прошли мимо Мадди - та с искренним удовольствием любовалась платьем.

– Распустить его на нитки - преступление, - промурлыкала ванен Скомпф.
– Оно идеально.

– Прости, но передарить подарок я не могу, - тихо сказала Катти.

– А одолжить? Я бы надела его завтра.

Катти только плечами пожала, и Мадди, забрав платье, умчалась искать свою служанку - чтобы озадачить ее художественной глажкой. Вернулась она без платья, но зато с крошечным корабликом. Сказала - трофей.

– Осталось только мануфактуру сделать.

– Они производят ткани, - отозвалась Катти.
– Смотри, что я придумала, - бантик из шелковой ленты.

– Отлично. Сколько медальон проживет?

– Без воды - месяц. Если время от времени его будут опрыскивать водой, - ван Ретт задумчиво пожала плечами, - не знаю. У меня дома цветочные медальоны уже несколько лет держатся.

За ужином невесты-избранницы старательно демонстрировали обиду. Но Катти, хоть и сожалела о своей резкости, извиняться не стала. Она была права по сути, просто выбрала слишком жесткую форму.

– Как ты только не задымилась под их взглядами, - хихикнула Мадди.

– А что мне дымиться, - Катти пожала плечами.
– Я была резка, но не солгала ни словом.

Навстречу вышедшим из обеденной залы девушкам бежала Марийка, служанка Мадди.

– Мэдчен ванен Скомпф, портниху я не нашла. Но моя старшая сестра может помочь.

– Помочь?
– удивилась Катти.

– Мы с тобой немного различаемся, - Мадди выразительно погладила себя по животу.

– Нет, платье и так хорошо сидит, видимо, тебе оно великовато. Но нужно немного доработать его.

– Да нет, я же тебе говорила, что мне пришлось забыть о пирожках, - улыбнулась Катти.
– После травмы я поправилась. Хорошо кушала и плохо ходила.

Посмеявшись, девушки разошлись. Мадди ушла следом за Марийкой, а Катарина - к себе. Она гадала, когда доставят подарок от маэстро Баско, о котором говорила Германика, и что это будет.

Зайдя к себе, Катти сразу же прошла в спальню и открыла шкаф. У нее было четыре бальных платья. Равно великолепных, если так можно выразиться. Отчего выбор становился мучительным.

Стук в дверь заставил мэдчен ван Ретт замереть. За последнее время она отвыкла от этого звука - увы, Германика препочитала прыгать напрямую в гостиную или входить, открывая дверь как свою. Мадди тоже не стучалась. Так что этот стук Катарину немного напугал.

– Войдите, - громко произнесла она, выходя в гостиную и прикрывая дверь в спальню.

– Мэдчен ван Ретт, мое почтение. Еще помните меня?

– Маэстро Баско, - Катти присела в реверансе.

– Мэтр Баско, - поправил Катарину королевский портной.
– Зато сразу понятно, кто ваша дуэнья, - Герм постоянно зовет меня маэстро.

Ван Ретт смутилась и отвела глаза. Было неловко, хотя имя она вспомнила правильно. А вот маэстро и мэтр - спутала.

– Ну-ну, девочка, не красней. Германика порой специально вводит окружающих в заблуждение - мы так развлекаемся, - добродушно произнес Баско.
– Я видел твой танец. И он произвел на меня впечатление. Окажи мне честь, Катарина ван Ретт, и прими в подарок бальный наряд. Я не мог спать до тех пор, пока не создал его.

– Спасибо, - тихо выдохнула Катти. Каким-то шестым чувством она угадала, что сейчас не время для словесного кружева.

Мэтр Баско открыл дверь, и в комнату внесли нечто объемное, укутанное в серую ткань.

– Вот здесь поставьте и идите. Идите-идите!
– Портной прогнал слуг, которые явно хотели увидеть, что под тканью.
– Открывай. Давай же.

Ткань сползла вниз, и Катти охнула. Это был потрясающий, смелый наряд.

– Ты та, кто ты есть.
– Баско чему-то мечтательно улыбнулся.
– Если кто его и может надеть, то это ты.

Катти завороженно кивнула. Подойдя ближе, она провела ладонью над тканью и тихо-тихо прошептала:

– Знаете, иногда, перед сном, я позволяла себе мечтать. И это оно. Платье из моих самых счастливых снов.

Тихий, довольный смех был ей ответом. Мэтр Баско искренне наслаждался открытой реакцией Катарины.

– Такой удивительный цвет, - шептала Катти.
– Ох, еще и вышивка, как дивно...

Платье действительно было невероятным - жемчужный цвет лифа к подолу становился настолько насыщенным, что казался черным. Благородный, тяжелый шелк был расшит мельчайшим драгоценным жемчугом, который в точности повторял переливы цвета ткани.