Невеста вне отбора

Поперхнувшись смешком, Катарина посмотрела на бабочку. Та сидела на трюмо и казалась частью интерьера.

– Бедный ювелир, - неискренне произнесла Катти.

Прическа получилась просто загляденье - каскад локонов, перевитых тончайшим кружевом и сапфировыми нитями. Всего в меру, чтобы было красиво и не напоминало сундук пиратских сокровищ.

– Теперь - платье, - с восторгом произнесла Росица.
– Богиня милосердная, впервые держу в руках такое количество кальдораннского кружева!

Платье оказалось настолько белым, что даже казалось немного голубым. Выреза у платья не было, зато оно выставляло напоказ спину.

– Еще немного, и будет видно, кхм, белье, - поразилась Катарина.

– Грех не показать такую аккуратную спину, - улыбнулась Росица.

Стерва устроилась на голове хозяйки. И Катти, внимательно всмотревшись в зеркало, подвинула псевдобабочку так, чтобы она казалась частью прически.

– А правду говорят, что она магию из людей высасывает?
– опасливо спросила Росица.

– Почти, - улыбнулась Катти.
– Выбрав себе хозяина, Голубая Стервятница питается только его магией.

– И зачем вам такое страховидло?

– Судьба, - загадочно улыбнулась Катти.

Судьба. Ведь она помнила себя-во-сне, с ребенком на руках и этой бабочкой в волосах. И кто она такая, Катарина ван Ретт, будущая Катарина ван Альтгар, чтобы спорить с судьбой?

– Вы там скоро?
– веселый голос Мадди разрушил хрустальный момент.
– Гара пришлось силой выгонять - так ему хотелось первым увидеть Катарину в платье.

– Звучит так, будто доселе он меня видел только без платья, - проворчала Катти.

Выйдя из комнаты, мэдчен ван Ретт вздрогнула - перед ней расстилалась дорожка из мелких цветов. По краям дорожки выстроились свечи. Газовые рожки погашены, и только это неверное, плавающее освещение позволяло видеть путь.

Она шла вперед уверенно, не быстро и не медленно. Ровно так, как нужно. Чтобы подойти к алтарю Серой Богини к закату.

Маленькая часовня, крошечная, посвященная только Серой Богине, - краса и гордость рода Льдовин.

– Катарина, ты здесь?
– звучно вопросил жрец. На глазах высокого, кряжистого мужчины была ритуальная повязка. Ведь любовь слепа, а значит, и жрец, соединяющий пару, должен быть слеп.

– Здесь, служитель.

– Альтгар, ты здесь?

– Здесь, служитель.

Гар вышел из тени и встал рядом с возлюбленной. На белаторе красовалось официальное черно-серебряное одеяние Главы Совета.

– Пусть вашу жизнь обойдут невзгоды и любовь ваша не погаснет под порывом ветра. Богине угодны любовные союзы, ибо мирская выгода в брачном союзе, редко несет счастье людям.

Жрец говорил правильные, умные вещи. И Катти догадалась, что это Наставник Алфей, самый скандальный храмовник среди почитающих Серую Богиню. Много лет назад именно он отказался венчать Агуиру и Пальдерика. Тогда же ему пришлось сложить с себя сан Верховного Служителя.

– Целуйтесь, пусть Богиня порадуется.

Когда Гар привлек ее к себе - Катарина ахнула. Ощущение горячих, сухих ладоней на абсолютно обнаженной спине было... неожиданным. Неожиданным и очень приятным.

Поцелуй вышел целомудренным. Возможно, Альтгар сам стушевался от ощущения гладкой, шелковой кожи под руками. А возможно - не хотел делиться своим сокровищем с гостями.

Катти заметила гостей только тогда, когда пришло время повернуться к алтарю спиной и поклониться родителям.

Правда, из родителей присутствовала только Сабрина ван Ретт. Но зато было огромное количество белаторов.

– Ты всю Башню позвал?
– тихо спросила Катарина.

– Это наша семья, - улыбнулся Альтгар.

На улице, прямо в парке, стояли столы с простым, угодным Богине угощением - запеченное на угольях мясо, фрукты и сырые овощи.

Выдержав первые три тоста, Катти отошла. Она искала маму. И нашла ее в стороне. Сабрина сидела на стволе поваленного дерево и играла с доверчивыми светлячками.

– У тебя красивая бабочка. Фамильяр?

– Да.

– Как зовут?

– Стерва, - Катарина чуть смутилась, но ответила честно.

– Оригинально.

Дочь присела рядом с матерью.

– Что ты решила?

– Развод.
– Сабрина сдула с ладони светлячка и повернулась к дочери.
– Я не знала, Катти. Твой отец не сказал мне ни слова. Я бы не позволила ему замолчать это. Ведь ритуал... Он сделал тебя белатором, а если бы нет? Если бы...

Смахнув кружевным платком одинокую слезинку, Сабрина продолжила:

– Все можно было решить. За опыты над людьми - самое строгое наказание. Но все это решаемо. Все. Если не молчать. Всегда найдется человек, способный разнюхать грязную тайну. Линдгард боялся потерять сына, потому что я более не способна родить. Он не хотел заводить бастарда и передавать род ему. Что ж, теперь ван Реттов больше нет.

– Ты хочешь порвать с ним отношения?

– Если он придет - я приму его. В своем доме. Как любовника. Но замуж не пойду - он уже был отцом и мужем. И не справился.

– Но ты его любишь.

Сабрина вздохнула:

– С самой первой встречи. Я так завидовала Клодии, ты не представляешь. И когда она стала королевой... Знаешь, я пустилась во все тяжкие, но смогла привлечь его внимание. Может, зря. Так, сегодня у тебя праздник. Поэтому иди и будь счастливой. И Стерве своей скажи, чтобы пыльцу на меня не стряхивала.

– Она не чешуекрылое, и это не пыльца, а излишки магии.

– Неважно. Иди. Стой...

Встав, Сабрина положила руки на плечи Катарине и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала дочь в лоб:

– Благословляю. А то с тебя станется навыдумывать. Я мало сделала, чтобы спасти тебя. Я... пыталась спасти всю семью. Разом. А так не бывает. Если что-то сгнило - надо резать. Вот какой материнский совет я могу тебе дать.

В кругу празднующих Катарину уже потеряли. А еще к ней пристал какой-то мальчишка - бесконечно благодарил за сданный экзамен. Катти не сразу вспомнила того вандала-первокурсника, перепортившего все кусты в королевском парке.

– А сейчас - салют! Подарок от Башни ее Главе!
– задорно выкрикнул Ивьен и уселся обратно.