Невидимые академики / Unseen Academicals

– Спасибо за вашу заботу, мистер Смимс, - сказал он, - однако, фактически, это я попросил мистера Орехха высказать его соображения, потому что футбол – игра народная, а он, несомненно, в гораздо большей степени народ, нежели я. Я не хочу отвлекать его от дел, равно как и вас от ваших, ибо ваши дела, насколько мне известно, столь же важны, сколь и неотложны.

Младший начальник, если у него есть хоть капля ума, всегда замечает, когда старший начальник даёт ему шанс сохранить лицо.

– Как это верно, сэр! – воскликнул Смимс после секундного раздумья и заспешил прочь, к безопасности.

Создание по имени Орехх всё тряслось.

"Ему кажется, что он поступил неправильно, - подумал Чудакулли. – А я не должен думать о нём как о "создании". Какое-то восьмое чувство волшебника заставило его оглянуться, и он увидел лицо другого оплывальщика, - как его бишь? – Тревора Вроде.

– Хочешь что-то сказать, мистер Вроде? Извини, но сейчас я немного занят.

– Я дал мистеру Тупсу сдачу и расписку, - заявил Тревор.

– А чем ты тут у нас занимаешься, молодой человек?

– Руковожу свечным подвалом, папаша.

– О, неужели? Твои парни отлично работают в последнее время.

Трев решил не заострять внимание на том, кто именно хорошо работает.

– У мистера Орехха не будет проблем, папаша?

– Не должно, насколько мне известно.

"Но что мне известно? – спросил сам себя Чудакулли. – Мистер Орехх сам по себе проблема, просто по определению. Но Библиотекарь говорит, этот парень любит возиться с ремонтом всякой ерунды и по большей части ведёт себя как дружелюбный хлюпик, хотя говорит витиевато, словно читает лекцию [13] . Этот мелкий человечек… Хотя, если присмотреться, не такой уж и мелкий, просто он словно сам себя принижает излишней скромностью… Этот мелкий человечек родился с именем столь грозным, что какие-то крестьяне приковали его к наковальне, потому что даже убить побоялись. Может, Ветинари и его чопорные друзья в чём-то правы и чёрного кобеля всё же можно отмыть добела. Я надеюсь, они правы, потому что если нет, этот кобель может неожиданно обернуться матёрым волком. А тут ещё и Декан может в любую минуту заявиться, будь проклята его предательская шкура".

13

Человек, неспособный понимать множество значений слова "уук" просто не имеет шансов занять высокий пост в Университете.

– Просто он мой друг, папаша.

– Ну, это хорошо. У всех должны быть друзья.

– Я никому не дам забижать его, папаша.

– Весьма смело с твоей стороны, молодой человек, позволь заметить. Вернёмся, тем не менее, к предмету беседы. Почему ты стал возражать, мистер Орехх, когда я сказал, что Библиотекарь совершил чудесный прыжок, но при этом нарушил правила?

Орехх не поднял взгляда, но тихим голосом всё-таки сказал:

– Прыжок был элегантен. Прекрасен. Игра и должна быть такой, прекрасной, словно хорошо организованная война.

– Ха, вряд ли многие согласятся с тем, что война такая уж хорошая штука.

– Красота сама по себе не добро и не зло, сэр. Она должна рассматриваться как явление нейтральное.

– Думаю, то же относится и к правде, сэр, - вмешался Думмер, пытавшийся не потерять нить беседы.

– Часто красота просто ужасна, сэр, однако мистер Библиотекарь совершил поступок и красивый, сэр, и добрый. Следовательно, данное деяние является справедливым, и, следовательно, правило, которое могло бы помешать повторному совершению этого поступка, следует признать и некрасивым, и несправедливым одновременно, а следовательно, истинно ложным.

– Ага, он прав, папаша, - добавил Трев. – Народ завсегда радуется таким трюкам.

– Ты хочешь сказать, люди будут рады несостоявшемуся голу? – удивился Думмер.

– Конечно, будут! Все так и ахнут! Главное, чтобы что-то происходило, - фыркнул Чудакулли.
– Ты сам недавно был на игре! Что там видно? Если повезёт – успеешь лишь краем глаза взглянуть на толпу здоровенных, неряшливых мужчин, сражающихся за мяч, который является всего лишь куском дерева. Люди хотят видеть, как забивают голы!

– Или отбивают, не забывай!
– добавил Трев.

– Верно, юноша, - согласился Чудакулли. – Игра должна идти на скорости. У нас ведь год Печального Зайца сейчас, в конце-то концов. Зрители легко могут заскучать. Не удивительно, что после матча начинаются драки. Мы должны создать новый футбол, который будет поинтереснее, чем обычная свалка, в которой все колотят друг друга тупыми предметами по головам.

– Вот это последнее всегда было достаточно популярно, - с сомнением заметил Думмер.

– Ну, мы же волшебники, как-никак. А теперь мне пора идти, приветствовать чёртова так называемого Архиканцлера бразенекского так называемого университета в духе братской, чёрт её возьми, сердечности!

– Так называемой, - не слишком тихо пробормотал Думмер.

– Что? – взревел Архиканцлер.

– Просто задумался, какие будут распоряжения для меня, Архиканцлер?

– Распоряжения? Продолжайте игру! Следите, кто лучше всех справляется! Разработайте правила покрасивее! – бросил Архиканцлер, поспешно направляясь в сторону Главного Зала.

– Что? Новые правила? – ужаснулся Думмер. – Это же куча работы!

– Делегируйте!

– Вы же знаете, в смысле делегирования полномочий я безнадёжен!

– Тогда делегируйте делегирование кому-то ещё! Всё, мне совсем пора, надо проследить, чтобы негодяй не спёр серебряные ложечки!

Гленда очень редко брала незапланированный выходной. Руководство Ночной Кухней – это скорее психологическое состояние, нежели физическое. Дома она ела только завтрак, и то всегда второпях. Но сейчас она решила, что пора уделить некоторое время Продаже Мечты. Кухня осталась в руках Мэй Заборс, девушки надёжной и толковой, так что волноваться было не о чем.

Солнце только поднималось к зениту, а Гленда уже стучала в заднюю дверь лавки мистера Крепкорука. Гном открыл, его руки были перепачканы помадой.

– О, привет, Гленда. Как дела?

Она с гордостью плюхнула на стол пачку новых заказов и открыла свой чемоданчик. Тот был пуст.

– Мне нужны ещё образцы.

– Чудесно! – обрадовался гном. – Когда успела набрать столько заявок?

– Сегодня утром.

Всё было так просто. Двери словно сами распахивались перед ней, а если тихий голосок в голове вдруг спрашивал: "Ты уверена, что поступаешь правильно?" другой, более глубокий, чем-то похожий на голос мадам Шарн, немедленно отвечал: "Он хочет делать свои товары. Ты хочешь продавать. Они хотят покупать. Мечта переходит из рук в руки, циркулирует. А вместе с ней и денежки".

– Помада продаётся просто отлично, - сказала она. – Эти троллихи наносят её с помощью совков, я не шучу. А значит, сэр, вам стоило бы наладить продажу совочков. Таких, симпатичных, в блестящих коробочках.

Гном воззрился на неё с восхищением.

– Коммерческие идеи? Как-то даже непохоже на тебя, Гленда.

– Ещё одна есть, хотя я и не уверена… - начала Гленда, продолжая укладывать образцы товаров в свой потёртый чемодан, – …может, вам ещё и обувью заняться?

– Думаешь, стоящее дело? Обычно тролли не носят обуви.