Невидимый мир

Только очень неловко.

В фантазиях существовал один только Кельм. И какая-то воображаемая Ивик, Ивик-рядом-с-ним, не такая, как на самом деле, а красивая, уверенная в себе, без мелких досадных грешков, этакая принцесса, обладать которой - награда. Собственно, стремление соответствовать этой фантазии и было для нее путеводной звездой все эти годы.

С Марком она становилась собой, со всеми этими грешками и со всеми слабостями. Марк ее и так обожал.

С Кельмом - воображаемым - она была лучше, чем на самом деле.

Но сейчас-то она не лучше, сейчас обыкновенная. От этого, может быть, и так неловко перед ним. А может, и от другого. Трудно сказать.

– - Ира!

Ивик медленно повернулась, соображая, что это же ее зовут.

– - Доставай еду, она с той стороны.

Он стремительно подсел к ней, глухо звякнули о стол пластиковые стаканы. Ивик завозилась в сумке.

– - А что, уже чай можно брать?
– заинтересовалась соседка.

– - Да, если хотите, я сбегаю, - предложил Кельм, - а то у вас ребенок...

– - Нет, спасибо, - молодая женщина кокетливо улыбнулась, сверкнув на Кельма накрашенным глазком. Ну и сука, подумала Ивик, впрочем, без всякой злобы. Развернула на столе бутерброды. Она хотела было купить на вокзале бомбургеры, недавнее изобретение глобалистской цивилизации, но Кельм поморщился и потребовал зайти в продуктовый магазинчик. Охота тебе есть эту резину?
– спросил он. Ивик было в общем-то все равно, что есть, а фастфуд ей нравился. Но наверное, он прав. Свежие помидоры, мягкий черный и белый хлеб, желтый сыр, розовая ветчина, пирожные...

Он и ел красиво. Приятно посмотреть. Жаль только, что нельзя, было бы странно повернуть голову и пялиться на него, как он аккуратно кушает, как держит бутерброд в руке, какие у него блестящие глаза, и как движется аккуратный малозаметный шрам на щеке. То есть с точки зрения конспирации - ничего странного, ведь они по легенде молодожены... или сексуальные партнеры, как это здесь принято. Но странно просто так... что он подумает о ней?

Самым ужасным Ивик сейчас казалось, что он поймет и узнает все. Это был бы такой позор... А может быть, это она трусиха? Ведь другие, когда любят, наоборот стремятся донести до адресата свое чувство. Или нет? Или это бывает по-разному? Да ведь опять же, она и не хочет донести, к чему это нужно, у нее ведь семья, и на предательство она не пойдет. Как там поется в одной местной песне? "С любовью справлюсь я одна, а вместе нам не справиться". В песне, правда, наоборот, мужчина женатый.

– - Вы не последите за ним минут пять?
– обратилась к ним молодая мамаша. Ивик поспешно кивнула. Женщина поднялась и вышла, оставив ребенка елозить на постели. Мальчик был вполне самостоятельный и в опеке мало нуждался - он грыз замусоленный пряник, держа его в левой руке, а правой пытался расшатать рычаг окна. Мальчику было года три, и в нем Ивик почудилось даже что-то дейтрийское, хотя что? Разве что блестящие черные глазки, так ведь у дейтринов цвет глаз разный бывает. Может быть, все дети напоминают о Дейтросе. Вот этот нестерпимо нежный очерк подбородка, пуговка носа, вот и Фаль такой же... и Шет, только, пожалуй, черты лица покрупнее. И Миари... хотя они уже большие, но все равно - такие же. Снова, как всегда, когда Ивик думала о детях, сердце заполнилось болезненной острой тоской. Они растут. Все больше и больше, каждый раз, когда она приезжает, они старше. Всего несколько лет - и вот им уже двенадцать, они скорее всего, уедут из дома. И все это время она будет видеть их вот так же, самое частое - раз в две недели. Вот ее материнское счастье... А ведь бывает и по-другому. Ивик вспомнила Дану. Нет. Так она не хотела бы.

– - У тебя есть дети?
– тихонько спросил Кельм. Видимо, она слишком долго и с тоской смотрела на мальчика. Разведчица, да, выругала себя Ивик.

– - Да. Только они большие, в тоорсене. Трое.

– - Вот это да. А у меня нет, - сообщил Кельм. Ивик слегка кивнула. Она знала это давно. Мальчик тем временем бросил пряник и полез на стол с ногами.

– - Ну-ка, ты куда полез?
– вскочила Ивик, - так нельзя!

– - Спасибо, - соседка забрала у нее ребенка, - безобразничал? Миша! Ты как себя вел?

– - Я хоосо, - сообщил Миша.

– - Хорошо вел, - сказала Ивик, - не беспокойтесь. Хороший мальчик.

Соседка окинула их взглядом, улыбаясь.

– - А у вас нету еще?

– - Нет, - ответил Кельм, - пока не собрались.

– - Заводите, - посоветовала женщина, - деньги приходят и уходят, а ребенок... не пожалеете!

– - Да, Ирка, я тебе то же самое говорю, - сказал Кельм, улыбнувшись. Ивик слегка отвернулась, глядя в окно. Кельм весело общался с соседкой. Господи, гнать таких, как я, надо, каленой метлой из разведки, подумала Ивик. Я же вся на эмоциях, вся. Внутри буря, и наверняка он это чувствует. Я ничего не могу с собой сделать. Ладно, сейчас вроде бы все сошло, соседка подумала, что мы в ссоре по этому вопросу. Но разве я сейчас могу нормально общаться, действовать хладнокровно, если понадобится?

Вдруг рука Кельма легла ей на плечи, партнер обнял ее - этак по-хозяйски, уверенно. Ивик вздрогнула от неожиданности и замерла. Кельм слегка сжал пальцами плечо, Ивик вдруг почувствовала, что плечо у нее очень маленькое и хрупкое. Очень. Несмотря на плотный слой мышц - тоненькая, почти фарфоровая чашечка сустава. А рука Кельма была такой же, как у Марка. Или даже лучше. Это сразу ощущалось, по прикосновению. У него тоже были сильные, умные пальцы, точно знающие - как надо. Рука давила на плечи ровно столько, сколько нужно для удобства, и она была теплой и такой приятной, что хотелось замурлыкать и потереться об эту руку. Но это было бы уже слишком, даже в конспиративных целях.

Ивик казалось, что она - в сказке, в фантастическом фильме, где странным образом сбываются самые дикие желания. Кельм рядом, и Кельм обращается с ней, почти как с женой. Да, это все для конспирации, но...

Соседей дома не оказалось. Ивик повернула ключ в замке. Кельм, едва войдя, поставил рюкзак у стены, и вынув детектор, отправился обыскивать квартиру на предмет прослушивания. Ивик повесила куртку на крючок, разделась, тщательно причесалась перед зеркалом, хотя обычно делала это раз в день, с утра. Кельм подошел к ней, сказал негромко.

– - Пойдем сразу к компьютеру, доложишь обстановку, покажешь мне объекты, и начнем работать.

– - А... позавтракать не...
– Ивик проглотила слово, ей все еще неловко было называть Кельма на "ты".

– - Да, давай поедим, действительно. Мы же еще не завтракали, точно. Ты пока загружайся, я приготовлю и принесу завтрак в комнату.

– - Там яйца есть в холодильнике... холодильник мой, который маленький, справа. И шкафчик мой рядом. Там масло, и...

– - Ага, спасибо. Я разберусь, не беспокойся, а не разберусь - так спрошу.

– - Хорошо, - Ивик пошла к своему компьютеру. Загружать, переключать на себя своих трансляторов, освобождая коллег от дополнительных обязанностей. Экран медленно вспыхнул. Ивик сняла свитер, бросила на диван. Ей вдруг кинулось в глаза общее убожество комнаты. Ведь никогда и не относилась к этой комнате, как к собственному жилью. Хотя и дома-то у нее кавардак. Но дома она не так уж чувствовала свою ответственность - она там бывала редко. А здесь - вроде и не дом, рабочее помещение. И все равно! Она впервые смотрела на эту комнату будто чужими глазами, и видела все - нестиранные с момента въезда шторы, кофейные пятна на подоконнике, растерзанную дыру в обоях, обшарпанную разнокалиберную мебель. За компьютерным столом скопилась на стуле страшненькая кучка.И ведь хоть бы пол подмела перед уходом, нет, ей это даже в голову не пришло. Временами она, конечно, здесь наводила порядок. Относительный... Ивик сложила свитер, убрала его в шкаф. Руки слегка дрожали.