Невидимый противник (сборник)

Она поставила поднос на письменный стол пастора и сказала:

— Вы должны помыть руки, господин пастор,

Он взглянул на руки и ответил:

— Да, действительно.

И начал разливать чай.

— Разве это на него не похоже? — заметила с удовлетворением худая женщина и вышла из комнаты.

— Правильное замечание, руки грязные,— согласился пастор Хигби.— Выпейте свой чай, дитя мое. С вашим другом ничего не случится.

— Почему вы так считаете? — спросила девушка.— Ведь речь идет о его жизни! Вы говорите это, чтобы только успокоить меня? .

— Вы полагаете, что если я пастор, то должен говорить елейно? — возразил он,— Нет, дорогое дитя. Я все же сидел здесь с вами и с вашим другом.

Джон мог показаться ему очень молодым, и теперь пастор, похоже, считает нас детьми, подумала Барбара.

— Он никогда бы не убил старую женщину,— подчеркнул пастор Хигби.

— Одной уверенности здесь недостаточно, вы это знаете,— возразила девушка.— Одной правды недостаточно.

— Не нужно смотреть так мрачно на вещи. Выпейте же свой чай.

Девушка выпила. Чай был горячий и крепкий. Казалось, он может согреть ей душу.

— Я могу правильно оценить значение интеллигентности и энергии людей,— сказал пастор.— У вас обоих есть и то и другое, поэтому с ним ничего не случится. Возьмите бутерброд.

Барбара покачала головой.

Пастор вынул из ящика стола пачку сигарет, выглядевшую так, словно на ней кто-то сидел. Он выдвинул из пачки пару сигарет, посмотрел на них и, скривив лицо, протянул пачку девушке. Они взяли по сигарете и оба закурили.

— Анжела Пьемонт,— сказал пастор,— была богатая женщина. По-моему, очень богатая.

Барбара удивленно спросила:

— Вы думаете, что она имела дома много денег? Что преступник посягал на ее деньги? Что он простой взломщик?

— Нет, этого я не думаю,— возразил пастор,— но вероятность тут есть. Я думаю о другом.

Он помолчал и затянулся сигаретой.

— Юлия могла унаследовать уйму денег, если бы пережила Анжелу,— продолжал он.— Несмотря на деньги, завещанные Джонатану Титусу — человеку, выполнявшему для Анжелы тяжелую работу,— она унаследовала бы целое состояние. Я подписывал завещание Анжелы как свидетель. Перед этим она прочитала его мне.

Это было около года назад. Миссис Анжела Пьемонт позвонила по телефону и затем на своем «роллс-ройсе» — очень старом и очень большом «роллс-ройсе» с Джонатаном Титусом за рулем — прибыла к пасторскому домику. Она достала свое завещание — очень краткое, написанное от руки — и попросила пастора Хигби и миссис Келлемс подписать его в качестве свидетелей.

— Я пояснил, что в этом нет необходимости,— сказал пастор,— так как завещание, написанное собственноручно, имеет законную силу. Но она ответила мне: «Вздор, как вы до этого додумались?» Но, несмотря на это, я был прав. Ну, две лишних подписи не могли повредить. Юлия наследовала целое состояние, как я уже говорил. И в завещании не было никаких указаний на случай, если Юлия умрет первой. Когда я сказал об этом Анжеле, она ответила: «Вздор! Она еще ребенок, а я старая женщина».

Пастор сказал, что каждый может умереть в любое время. Анжела возразила, что она уже слышала это и для трезво мыслящего человека это неубедительно. Кроме того, если Юлия не переживет ее, то судьба денег ей безразлична. Пусть они поспорят, сказала она.

— Кто «они»? — спросила Барбара.

— Родственники. У каждого есть родственники, а у богатых людей их много,— ответил пастор.

Он положил сигаретный окурок на край стола, но тот сейчас же упал на пол.

— Теперь они появятся на свет,—продолжал он.— Вылезут из всех щелей, как выражалась Анжела. Она была...— он помедлил,— всегда откровенной. И, пожалуй, иногда грубой.

— Пастор Хигби, а вы знаете, кто ее родственники? — спросила девушка.— Кто имеет шансы получить наследство?

Он улыбнулся.

— Да, дорогое дитя, я понял, куда вы клоните. Но я не знаю этого. Со временем все выяснится.

Барбара вопросительно посмотрела на пастора. Тот кивнул.

— Речь может идти только об отдаленных родственниках. Если бы существовали близкие, я бы о них слышал.

Во всяком случае ближайший из них — а может быть, двое или трое—-получат наследство. Возможно, двоюродный или троюродный брат. Запах денег их приманит.

— Господин пастор,— сказала Барбара.— Люди из-за денег становятся убийцами. Даже чаще, чем по другим причинам.

— Это прискорбный факт. Могу ли я предложить вам еще чашку чая?

Так, значит, они находятся там, подумал Шапиро и остановил свою черную машину вдалеке от дома пастора. За священника можно взяться и позже. Удивительно, почему их еще нигде не задержали в этой машине.

Расставшись с Грэди в Нью-Йорке и отправившись в путь, Шапиро временами приходил в замешательство. Почему именно он должен был покинуть большой знакомый город и преследовать их в чужой местности, непонятно. Здесь он старался разузнать все, что мог, но ведь криминальный работник — даже если он сержант — должен получать указания, что именно надлежит выяснить. Поэтому сейчас он выжидал — незаметный человек в непримечательной машине.

Когда Барбара Филипс вышла из дома пастора, Говарда с ней не было. Возможно, они почуяли опасность и молодой человек спрятался, подумал Шапиро. Размышляя над этим, он завел мотор и двинулся в путь. Если Говард решил скрыться, то не обязательно прятаться у пастора. Это было бы очень странно, особенно в сельской местности. И Шапиро предпочел следовать за девушкой.

Он следовал за маленькой машиной обратно через Катонах, и возле Бедфорд Хилл они выехали на автостраду. Молодая девушка, казалось, не очень спешила.

Перегоняя их, на бешеной скорости промчался «ягуар». Ну, меня это не касается, подумал Шапиро, я же не дорожный полицейский. Автострада дело городской полиции. Все же он заметил номер «ягуара».

Миллер был терпелив, уже почти час демонстрировал свое терпение. Кроме того рассудителен, подчеркнуто рассудителен, и благосклонно выслушивал объяснения.

— Точно, мистер Говард,— соглашался он,-—поскольку вы упорно придерживаетесь своего мнения, возможно, убийство миссис Пьемонт не имело целью затруднить опознание убитой девушки. Может быть, мы найдем более убедительный повод.

Не началось ли это с платья, подумал Миллер. Например, все могло произойти так...

Джон просчитался с зеленым платьем. Он отрезал этикетки с других платьев, но у зеленого этикетка уже была оторвана, когда оно попало к нему в руки.

— Мы это тоже заметили,— сказал Миллер,— и не смогли установить, где оно было куплено.

Говард не ожидал, что Барбара Филипс узнает зеленое платье, но, когда это произошло, он, само собой разумеется, не подал виду. И поэтому поехал в магазин в Дэнбери. Так ведь это было?