Невидимый

XXVI Убійство Уинстида

Невидимый, должно быть, вырвался изъ дома Кемпа въ состояніи слпого бшенства. Маленькій ребенокъ, игравшій у воротъ Кемпа, былъ поднятъ на воздухъ и брошенъ на землю съ такой силой, что нога у него оказалась сломанной, посл чего Невидимый исчезъ на нсколько часовъ изъ области человческихъ воспріятій. Никто не знаетъ наврное, куда онъ двался и что онъ длалъ. Но легко вообразить себ, что онъ бжалъ по зною іюльскаго полудня на холмъ и дальше, на открытыя дюны, за Портъ-Бордокъ, въ отчаяніи и бшенств на свою превратную судьбу и, усталый и измученный, нашелъ пріютъ въ кустарникахъ Гинтондина, гд и укрылся, чтобы принести въ порядокъ свои крушившіеся замыслы противъ рода человческаго. Вроятно, онъ именно тамъ избралъ себ пріютъ, потому что тамъ обнаружилось его присутствіе часа въ два того же дня зловще-трагическимъ образомъ.

Нельзя съ точностью опредлить, въ какомъ онъ былъ во то время настроеніи и какіе строилъ планы. По всмъ вроятіямъ, онъ былъ почти до экстаза взбшенъ предательствомъ Кемпа; и хотя мы можемъ понять мотивы, которые повели къ этому обману, но все же можемъ себ представить и злобу, возбужденную такой неожиданностью, и даже отчасти сочувствовать ей. Можетъ быть, къ нему вернулось нчто въ род того тупого недоумнія, которое онъ испыталъ во время приключеній въ Оксфордъ-Стрит, такъ какъ на содйствіе Кемпа въ своей зврской мечт о терроризаціи вселенной онъ, повидимому, возлагалъ большія надежды. Какъ бы то ни было, онъ исчезъ изъ сферы человческихъ наблюденій около полудня, и ни одно живое существо не знаетъ, что онъ длалъ до половины третьяго. Для человчества это было, можетъ быть, очень счастливо, но для него самого такое бездйствіе имло роковыя послдствія. Въ это время принялось за дло постепенно возраставшее количество людей, всюду разсянныхъ по округ. Утромъ Невидимый былъ еще просто сказкой, пугаломъ; къ полудню, благодаря, главнымъ образомъ, составленной въ самыхъ краткихъ выраженіяхъ прокламаціи Кемпа, онъ обратился уже въ реальнаго врага, котораго слдовало бить, схватить и уничтожить, и весь край началъ снаряжаться съ неимоврной быстротою. Даже въ два часа Невидимый все еще могъ спастись, забравшись въ поздъ желзной дороги; но посл двухъ часовъ это стало невозможнымъ: пассажирскіе позда всхъ линій на пространств большого параллелограмма, между Соутэмптономъ, Винчестеромъ, Брайтономъ, Горшамомъ шли съ запертыми дверями, а движеніе товарныхъ поздокъ прекратилось почти совсмъ. По большому кругу миль въ двнадцать, центромъ котораго былъ Нордикъ, дороги и поля обходили кучки людей, человка по три, по четыре, съ ружьями, дубинами и собаками.

Верховые полицейскіе здили по окрестнымъ проселкамъ, останавливаясь у каждой избы и предупреждая жителей, чтобы они запирали двери и, если не имютъ оружія, — не выходили изъ дома; вс школы были закрыты въ три часа, и испуганныя дти тсными кучками спшили домой.

Часа въ четыре или пять указъ Кемпа, правда, подписанный Эдаемъ, былъ уже расклеенъ по всему околотку. Въ немъ сжато, но ясно излагались вс условія борьбы, необходимость не давать Невидимому возможности сть и спать, необходимость неусыпной бдительности и быстрыхъ мръ въ случа, если обнаружатся какіе-либо признаки его присутствія. Дйствія начальства были такъ быстры и ршительны, всеобщая вра въ это странное существо распространилась такъ скоро, что до наступленія ночи вся страна, на протяженіи нсколькихъ сотъ квадратныхъ миль, была приведена въ самое напряженье осадное положеніе. И до наступленія ночи, вдобавокъ, по всему перепуганному и насторожившемуся краю пронесся трепетъ ужаса; изъ шепчущихъ устъ въ уста, быстрая и опредленная, распространилась всюду молва объ убійств мистера Уикстида.

Если врно наше предположеніе, что пріютомъ Невидимому послужили Гинтондинскіе кустарники, онъ, должно быть, вышелъ оттуда тотчасъ посл полудня съ какимъ-нибудь намреніемъ, требовавшимъ оружія для своего исполненія. Какое это было намреніе, мы знать не можемъ, но для меня, по крайней мр, кажется вполн доказаннымъ, что желзный прутъ былъ въ рукахъ Невидимаго еще до встрчи съ Уикстидомъ.

Конечно, о подробностяхъ этой встрчи мы не можемъ сказать ни чего достоврнаго. Она произошла нм краю песочной ямы, всего ярдовъ въ двсти отъ воротъ лорда Бордока. Все указываетъ на отчаянную борьбу, — притоптанная земля, многочисленныя раны Уикстида, его сломанная трость; но что, кром бшеной маніи убійства, могло быть причиной нападенія — невозможно себ представить. Теорія сумасшествія кажется неизбжной. Мистеръ Уикстидъ былъ управляющій лорда Бордока, человкъ лтъ сорока-пяти, сорока-шести, самаго безобиднаго нрава и вида, послднее въ мір существо, способное возбудятъ противъ себя такого страшнаго врага. Противъ него-то Невидимыя, повидимому, вооружился желзнымъ прутомъ, вырваннымъ изъ сломанной загородки. Онъ остановилъ этого безобиднаго джентльмена, спокойно шедшаго домой завтракать, напалъ на него, отнялъ у него его немудреныя средства защиты, сломалъ ему руку, повалилъ его и размозжилъ ему голову.

Конечно, онъ долженъ быть вынуть прутъ изъ загородки до встрчи со своей жертвой, — вроятно, несъ его съ собою.

Кром вышеизложеннаго, только дв маленькія подробности бросаютъ нкоторый свтъ на это происшествіе. Во-первыхъ, то обстоятельство, что песочная яма была не прямо по дорог мистера Уикстида домой, за футовъ за двсти въ сторону. Во-вторыхъ, разсказъ одной маленькой двочки, шедшей посл перемны въ школу: по ея словамъ, она видла, какъ убитый «трусилъ» какимъ-то особеннымъ образомъ по полю къ песочной ям. Ея изображеніе этого дйствія напоминало человка, что-то преслдующаго по земл передъ собою и время отъ времени тыкающаго въ это преслдуемое тростью. Двочка послдняя видла мистера Уинстида въ живыхъ. Пропавши у нея изъ виду, онъ шелъ на смерть, и борьба была скрыта отъ нея только купой буковъ да легкой неровностью почвы.

Такія обстоятельства, по крайней мр, въ глазахъ пишущаго эти строки, несомннно, уменьшаютъ чудовищность убійства. Кажется весьма правдоподобнымъ, что Гриффинъ взялъ желзный прутъ въ качеств оружія, но безъ опредленнаго намренія употребить его на убійство. Тутъ могъ появиться Уинстидъ и замтить странную палку, неизвстно почему двигавшуюся по воздуху. Вовсе не думая о Невидимомъ, — такъ какъ Портъ-Бордокъ оттуда миляхъ въ двадцати, — онъ могъ пойти вслдъ за палкой. Весьма возможно, что онъ никогда даже не слыхивалъ о Невидимомъ. Легко представить себ, что Невидимый улепетывалъ себ потихоньку, боясь обнаружить свое присутствіе въ околотк, а Уинстидъ, взволнованный и заинтересованный, преслдовалъ необъяснимо двигавшійся предметъ и, наконецъ, ударилъ по нему.

Конечно, Невидимый при обыкновенныхъ обстоятельствахъ могъ безъ труда обогнать своего пожилого преслдователя, но поза, въ которой нашли тло Уинстида, показываетъ, что онъ имлъ несчастіе загнать свою добычу въ уголъ между густою порослью крапивы и песочной ямой. Для тхъ, кто знаетъ удивительную раздражительность Невидимаго — заключеніе этой встрчи представить нетрудно.

Но все это одн догадки. Единственные несомннные факты, — такъ какъ на разсказы дтей вполн полагаться не слдуетъ, — это обнаруженіе тла убитаго Уинстида и окровавленнаго желзнаго прута, валявшагося въ крапив. То, что прутъ былъ брошенъ Гриффиномъ, показываетъ, что въ волненіи, овладвшимъ имъ въ эту минуту, онъ забылъ свой первоначальный планъ, если такой планъ и существовалъ дйствительно. Конечно, Невидимы былъ большой эгоистъ и человкъ безсердечный, но видъ его жертвы, его первой жертвы, окровавленной и жалкой, безпомощно валявшейся у его могъ, могъ открыть въ немъ давно задержанный источникъ раскаянія, въ которомъ могли потонуть на минуту всякіе, какіе бы ни были у него, планы.

Посл убійства мистера Уинстида онъ, повидимому, бжалъ по дорог къ дюнамъ. Разсказывають, что двое рабочихъ въ пол у Фернъ-Боттома слышали какой-то голосъ. Голосъ этотъ вылъ и хохоталъ, рыдалъ и стоналъ, а по временахъ вскрикивалъ. Странный, должно быть, былъ голосъ. Онъ пронесся по клеверному полю и замеръ по направленію къ дюнамъ.

Въ это время Невидимый уже зналъ, вроятно, какъ быстро воспользовался Кемпъ подъ секретомъ сообщенными ему свдніями. Онъ нашелъ уже вс двери запертыми; бродя вокругъ желзнодорожныхъ станцій и заглядывая въ гостиницы, наврное, прочелъ развшенныя всюду объявленія и понялъ, какая на него устраивалась облава. Съ наступленіемъ вечера поля усялись группами людей и огласились лаемъ собакъ. Охотники на человка получили особыя инструкціи, какъ помогать другъ другу въ случа встрчи съ врагомъ. Но отъ всхъ нихъ онъ увернулся. Намъ понятно отчасти его бшенство, которое не уменьшалось, вроятно, и тмъ обстоятельствомъ, что онъ самъ доставилъ свднія, такъ безжалостно употреблявшіяся теперь противъ него. Въ этомъ день, по крайней мр, онъ палъ духомъ: почти цлыя сутки, за исключеніемъ встрчи съ Уинстидомъ, его травили. Ночью онъ, вроятно, полъ и поспалъ, такъ какъ къ утру оправился и опятъ сталъ самимъ собою, — сильнымъ и дятельнымъ, гнвнымъ и злобнымъ, готовымъ къ своей послдней великой борьб противъ міра.

XXVII Осада дома Кемпа

Кемпъ прочелъ странное посланіе, написанное карандашомъ на засаленномъ клочк бумаги.

«Вы были удивительно энергичны и умны», стояло въ письм, «хотя что вы этимъ выиграете — я не могу себ представить. Вы противъ меня. Вы травили меня цлый день и старались не дать мн отдыха ночью. Нo я лъ вопреки вамъ, спалъ вопреки вамъ, и игра еще только начинается. Ничего не остается, кром установленія террора. Объявляю вамъ о его первомъ дн. Портъ-Бордокъ отнын уже не подъ властью королевы, скажите это вашему полковнику и полиціи и всмъ, — онъ подъ моею властью, — подъ властью террора! Ныншнее число — Первое число перваго года новой эры — эры Невидимаго, Я — Невидимый Первый. Сначала правленіе мое будетъ милостиво. Въ первый день будетъ всего одна казнь, ради примра, казнь человка, имя которому — Кемпъ. Сегодня его настигаетъ смерть. Пусть запирается, пусть прячется, пусть окружитъ себя стражей, пусть закуетъ себя въ броню, — смерть, невидимая смерть идетъ къ нему. Пусть принимаетъ мры предосторожности, это произведетъ впечатлніе на мой народъ. Смерть двинется изъ почтоваго ящика нынче въ полдень. Письмо будетъ положено передъ самыхъ приходомъ почтальона — и добрый путь. Игра начинается. Смерть идетъ къ нему. Не помогай ему, народъ мой, чтобы и тебя не постигла смерть. Сегодня Кемпъ умретъ.»

Кемпъ дважды перечелъ это письмо.

— Это не мистификація, — сказалъ онъ. Это его голосъ! И онъ не шутитъ.

Онъ перевернулъ свернутый листокъ и увидалъ на сторон адреса штемпель Гинтондинъ. и прозаическую прибавку: «Уплатятъ 2 d.»

Кемпъ медленно всталъ съ мста, оставивъ завтракъ неоконченнымъ, письмо пришло въ часъ, — и пошелъ въ кабинетъ. Онъ позвонилъ экономку, веллъ ей тотчасъ обойти весь домъ, осмотрть вс задвижки на окнахъ и запереть ставни; ставни въ кабинет затворилъ самъ, вынулъ изъ запертаго ящика въ спальн маленькій револьверъ, тщательно осмотрлъ его и положилъ въ карманъ куртки. Потомъ написалъ нсколько короткихъ записокъ, между прочимъ полковнику Эдаю, и поручилъ служанк отнести ихъ, давъ ей при этомъ подробныя инструкціи о способ выйти изъ дома.

— Опасности нтъ, — сказалъ онъ и прибавилъ про себя «для васъ».

Окончивъ все это, онъ задумался, потомъ вернулся къ остывающему завтраку.

Онъ лъ съ перерывами глубокаго раздумья и, наконецъ, ударилъ кулакомъ по столу.

— Мы поймаемъ таки его! И приманкой буду я. Онъ зайдетъ слишкомъ далеко.

Кемпъ поднялся въ бельведеръ, тщательно затворяя за собой вс двери.

— Это игра, — сказалъ онъ, — игра странная, но вс шансы за меня, мистеръ Гриффинъ, несмотря на вашу невидимость и вашъ задоръ, Гриффинъ, contra mundum, что и говорятъ…