Невинная для генерала драконов

— Кровь я тебе пущу, но обойдусь без розг.

Я почувствовала глубокий древесный аромат с нотками кедра, сандала и мускуса. Это был запах сильного мужчины, уверенного в себе и не терпящего неповиновения.

В следующую секунду он впился в мои губы жестким, требовательным поцелуем.

Не могу сказать, сколько времени он исследовал мой рот, но когда почувствовала его руку, скользящую ниже спины, в отчаянии впилась зубами в его нижнюю губу. Дракориан резко схватил меня за волосы, и от боли мне пришлось отпустить его.

— Это я пустила тебе кровь, генерал драконов.

Сила Дракориана была неоспорима. Сегодня я убедилась в этом на собственном опыте…

… Открыв глаза в этом мире, оказалась на огромном полигоне. Звон мечей, свист стрел и могучий рев драконьих крыльев.

Не успела осознать происходящее, как сталь блеснула над моей головой. Один из воинов занес надо мной меч, пристально глядя, словно пытаясь понять, кто перед ним — друг или враг.

— Ведьма! — вдруг вырвалось у него из груди. Его крик мгновенно привлек к нам внимание, и я оказалась окружена группой устрашающих воинов в тяжелых доспехах, украшенных изображениями огнедышащих зверей. Их руки сжимали мечи так крепко, что казалось, они готовы в любую секунду использовать их в действии.

Мне стало страшно, я сдерживала дыхание, стараясь не делать лишних движений.

Пока звуки битвы угасали, я услышала тяжёлые, властные шаги приближающегося…

Его присутствие мгновенно изменило атмосферу: воины незамедлительно выстроились в ряд. Все они повторяли одно и то же имя с явным уважением — генерал Дракориан.

К моменту его появления мне удалось, превозмогая боль в теле, сесть. И теперь я могла рассмотреть генерала. Его фигура выделялась даже среди самых могучих воинов, облачённых в доспехи. Глаза горели насквозь, как жаркие угли, а голос звучал решительно и твёрдо. Лицо суровое, с пугающим шрамом, идущим от лба до подбородка.

Как обвиняемую в колдовстве, меня повели в замкнутое помещение. Заметила, что воины, хоть и сопровождали, но старались не прикасаться ко мне. Неужели так боятся ведьм?

Мрачная обстановка места, куда меня привели, лишь усугубляла моё волнение. Страх и непонимание сковывали каждую мышцу моего тела.

Затем последовал допрос, который лично возглавлял этот суровый мужчина. Он хотел знать, кто я такая, откуда пришла и каким образом оказалась на его полигоне во время тренировки. Спрашивал, не ведьма ли я, и по чьему приказу шпионила за их легионом.

Говорить удавалось с трудом, я все еще не понимала, где нахожусь. Казалось, что все вокруг меня сон.

Знала, что от моих ответов зависит многое, возможно, даже сама жизнь. Но отвечала максимально честно.

Мне не поверили, но приказ генерала исполнили. Меня должны отмыть. Именно в купальне я увидела своё отражение в зеркале и не узнала себя. Парик, который опекун настоял надеть, был в беспорядке, лицо и руки покрыты грязью и сажей, а моё платье больше напоминало изорванную тряпку, чем что-либо приличное.

Неудивительно, что в таком виде меня приняли за ведьму!

В тот момент, когда меня насильно раздели и отправили мыться, в купальне неожиданно появился Дракориан. Он на мгновение остановился на пороге, вглядываясь в меня. Я чувствовала себя совершенно беззащитной, ведь до этого ни один мужчина не видел меня обнаженной.

Его взгляд был настолько пронзительным, что я почувствовала, как в горле образовался ком. Затем он отрывисто приказал: «Вечером приведите её в мои покои». С этими словами дракон развернулся и ушёл, оставив меня в растерянности.

После его ухода последовали часы утомительных процедур: меня тщательно отмывали, втирали в кожу ароматные масла, расчесывали волосы и надевали ужасно откровенное платье.

Единственным утешением было то, что мне принесли поесть. Хотя пища с трудом проходила через горло, заставила себя съесть мясо и овощи. Я не намеревалась сдаваться, мне были нужны силы для предстоящей борьбы.

… — Захариус, — зарычал дракон, тем самым вновь привлекая мое внимание к себе. В покои вошел слуга, или он был рабом? Его глаза, устремленные в пол, выражали полное подчинение своему хозяину.

— Эта женщина не признает себя моей рабыней, — произнес Дракориан, голос его дрожал от злобы. — Но я уверен, что смогу убедить её в обратном.

Не знаю, откуда у меня были силы, но я стояла с высоко поднятой головой. Всем видом давая понять, что не намерена подчиняться.

— Поменяй её одежду. Из еды только хлеб и вода. Пусть завтра встанет на рассвете, — продолжил он с угрозой в голосе. — Увидим, насколько крепка её гордость.

Как я оказалась здесь, в этом чужом и страшном мире, среди воинов и драконов? Мои мысли путались, но я пыталась найти в себе силы объяснить происходящее.

* * *

Меня провели по длинному, тускло освещенному коридору, который вился как лабиринт, прежде чем мы достигли моей временной комнаты. Помещение было скромным: в углу стояла железная кровать с тонким матрасом, рядом — простая деревянная тумбочка. На стене висело маленькое зеркало, а под ним стоял примитивный таз для умывания.

Перед тем как переодеться, мне пришлось настаивать на том, чтобы остаться одной. Захарий, мрачный и непреклонный, долго не желал уходить, но, видимо, его убедила моя решимость. С неохотой он закрыл за собой дверь, оставив меня одну. В одиночестве я переоделась в предоставленную мне одежду, которая больше напоминала потрепанную тряпку, и даже нашелся платок для головы, что лишь добавил мне уныния.

Лежа на жесткой кровати, я ворочалась, пытаясь найти удобное положение, но сон никак не шел. В голове не переставали кружиться мысли о том, как же я оказалась в этом странном и враждебном мире. Я пыталась вспомнить каждый момент того дня, каждую деталь, в надежде понять, как мне вернуться домой или хотя бы выжить здесь…

… Вот что значит: «Бойтесь своих желаний!»

Мой опекун, дядюшка Матеус Райт, решил выдать меня замуж за Ганса Лейта — человека, который скрывает свою натуру под слоем париков и дорогих гольфов, боясь испачкать свои наманикюренные руки.

Я всегда мечтала о мужчине истинно сильном и надежном. Хотела встретить того, кого смогла бы полюбить по-настоящему.

Мое возмущение достигло предела во время встречи с моим «избранником». В кабинете опекуна находились, помимо меня, трое мужчин: собственно сам дядюшка, «жених», Ганс Лейт и его кузен, Риан Лейт.

Я прилюдно отказалась от брака. Ну, как отказалась. В Авралии право выбора у женщины отсутствовало: мужа для неё выбирали родители или опекуны, которыми, без исключения, были мужчины.