Невинная для миллиардера

— Все дело в отношении, — сказала я самой себе.

Я ходила пешком и бегала по сорок пять минут в начале тренировки. Это была одна из самых приятных частей моего дня.

Общение с Евгением и даже Родионом заставляло эндорфины вырабатываться активнее.

Рядом с ними я могла на некоторое время забыть о том, что сделала настолько радикальный жизненный выбор. Я могла забыть, что променяла свою свободу на крепкую финансовую подушку. Я могла забыть, что почти месяц не разговаривала со своим нелюбимым мужем.

Мои кроссовки на танкетке оказались, кстати, на удивление удобными. Кто бы мог подумать?

— Агата сказала мне, что ты слишком сильно опухаешь, но я этого не вижу, — рассказывал мне Родион. — Но я отправил твоему шеф-повару несколько рецептов, которые должны помочь. Они невкусные, но, если мы хотим справиться с отеками, это того стоит.

Я старалась не скрипеть зубами. Агата добралась и до моего питания! Конечно, у меня не было никаких отеков, мой рацион уже и так составлял от силы тысячу калорий в день. Теперь еда будет еще и пресной. Отлично!

Однако я не стала с ним спорить. Агата делала все, чтобы вывести меня из себя. Она хотела, чтобы я закатила скандал, а я планировала лишить ее этого удовольствия.

Родион явно получил сообщение о том, что я занимаюсь непотребствами перед окнами, четко и ясно. После моей кардиотренировки он взял за правило отводить меня в другой зал, чтобы я выполняла все упражнения подальше от любопытных глаз.

Я закончила свою тренировку по плаванию в большом бассейне тренажерного зала. Я все еще не могла привыкнуть, что они освободили целое помещение только для моего пользования, но на самом деле я ценила это. Было что-то такое безмятежное в том, что я находилась совершенно одна в этом огромном бассейне. Это была самая спокойная часть моего дня. Я всегда затягивала плавание, как только могла.

Я снова приняла душ, затем поехала обратно в квартиру, где попала в руки команды стилистов.

Меня нарядили в легкое белое платье-рубашку, которое открывало большую часть моих ног. Несколько креативных вырезов на рукавах отдавали дань уважения тренду на открытые плечи. Коричневый кожаный пояс придавал платью структурированность, а туфли на шпильке телесного цвета сохраняли общий сдержанный классический стиль.

Я решила не застегивать три верхние пуговицы, чтобы было видно декольте, и оставила эту зону без украшений. На самом деле единственными украшениями, которые я носила, были пара тонких золотых сережек-колец и обручальное кольцо.

Алиса, мой визажист, придала моему лицу свежесть и сияние.

Римма, мой парикмахер, сделала из моих взъерошенных золотистых волос легкие волны.

Когда мои приготовления к обеду были закончены, я снова направилась к двери, заахватя Евгения с собой.

Обед был душевным, хотя и немного скучноватым. На самом деле с моей свекровью было приятно проводить время. Она оказалась дружелюбным, близким мне по духу человеком. Я всегда испытывала облегчение, когда узнавала, что она будет на каком-нибудь мероприятии.

Она была прекрасной женщиной, бывшей моделью и актрисой, которая и по сей день поддерживает себя в форме. Ее густые темные волосы были собраны сзади в пучок, который мог бы состарить другую женщину, но в ее случае только подчеркивал безупречную фигуру и бледно-серые глаза. Боже, какая она женственная и элегантная!

На ней было приталенное кремовое платье, из-за которого могло показаться, что мы согласовали наши наряды.

Насколько я знала, так оно и было.

Мы обнялись, поцеловали друг друга в щеки и на три часа сели притворяться, что едим. Чем мы занимались, пока делали вид, что едим? Планировали аукцион для Фонда Ольховских — благотворительной организации, которую моя свекровь сама основала двадцать пять лет назад. Это была многопрофильная благотворительная организация, но большая часть денег перечислялась на исследования рака.

После обеда я сразу же отправилась на фотосессию. Я несколько часов позировала в коричневых замшевых сапогах до бедер и кремовом кашемировом свитере, затем вернулась домой, подготовилась к торжественному мероприятию и снова отправилась в путь.

Занята, занята, снова занята — именно так выглядел мой распорядок дня. И это мне нравилось.

Я столкнулась с родителями моего мужа на торжественном приеме. Нас сфотографировали вместе, и я задалась вопросом, когда же журналисты начнут муссировать вопрос, что новая жена Максима Ольховского никогда не появляется на публике со своим мужем.

— Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, — сказал мне мой свекор после того, как нас сфотографировали для какого-то журнала.

Он всегда выглядел таким суровым, что, даже когда говорил комплименты, это выходило холодно. Но мне показалось, что я почувствовала в нем перемену. Я не была уверена, выдавала ли я желаемое за действительное, но я чувствовала, что с каждой встречей он все больше привязывается ко мне.

— Вы мне льстите, — застенчиво сказала я ему.

— Вовсе нет, — заметил он в ответ, и его смуглое лицо стало немного темнее, когда он покраснел. — Я польщен тем, что сопровождаю двух самых очаровательных дам на этом балу.

Если бы я не знала его лучше, то подумала бы, что начинаю нравиться своему свекру, но к сожалению, его любовь ко мне не была прописана в брачном контракте.

Глава 6

Кира

На следующий день я стояла за кулисами подиума. Подготовка была в самом разгаре. Пока мне наносили макияж и делали прическу, я еще раз открыла фальшивые свадебные фотографии, которые сохранила в телефоне. Неожиданно на экране высветилось сообщение.

Агата: Твой муж приглашает тебя поужинать сразу после показа. Быстро переодевайся. Не заставляй его ждать.

Какое-то время я просто смотрела на текст, пытаясь справиться со своим волнением.

Я даже не знала, что он в Москве. В последний раз, когда я видела его (на фотках в соцсетях, разумеется), он был в Лондоне.

Разве он не мог сам написать мне? У него вообще есть мой номер? Я написала Агате.

Я: Поняла. Он придет на показ?

Агата: Откуда я знаю? Будь готова.

Для меня подготовили два образа — оба в белом цвете, который преследовал меня после свадьбы. Я подозревала, что за этим стоят мой муж или его семья. Они хотели напомнить всему миру о том, что я была его блестящей трофейной невестой.

Я прошлась по подиуму, но у меня не хватило духу поискать его в толпе. Я знала, что это выбьет меня из колеи, да и какое это имело значение? Если он и был там, то только для вида.

После показа я оставила прическу и макияж как есть (зачем такой красоте пропадать?) и надела тонкое, как бумага, кремовое шелковое платье с коротким подолом и глубоким вырезом, который подчеркивал мое декольте и почти не оставлял простора воображению.