Невинная в гареме шейха
Шрифт:
Рамиз поднялся на ноги, провел рукой по волосам.
— Вчера я получил известие, что ваш отец уже в А-Кадизе. Он прибыл в порт два дня назад и, скорее всего, будет в Балирме раньше нас.
— Вы еще вчера знали об этом?
Рамиз коротко кивнул и горестно произнес:
— Все закончилось.
— Вы еще вчера знали? — глупо повторила Силия.
Ее глаза напоминали мох с каплями росы, а волосы струились по белой коже, по мягким выпуклостям груди. Она напоминала Венеру, творение гениального Боттичелли. Никогда еще Рамиз не видел столь прекрасной, столь неотразимой женщины. А желание владеть ею, обладать
— Почему вы не сказали мне, Рамиз?
У него не было ответа — во всяком случае такого, чтобы не вступать с ней в конфронтацию, а он этого не хотел. И он просто пожал плечами.
— Теперь вы знаете. С ним еще две женщины. Одна юная, другая в возрасте.
— Одна, наверное, моя тетя София. А другая, скорее всего, служанка.
Еще одно пожимание плечами.
— Одевайтесь. Скоро вы сами это выясните. — С этими словами он повернулся, чтобы уйти.
— Рамиз?
— Да.
— Это ведь прощание, не так ли? Я понимаю. Это было волшебное завершение нашей сказки. Я хочу, чтобы вы знали об этом.
Рамиз побледнел. Ее слова обрушились на него с сокрушительной силой, едва не раздавив. Сказка! Для нее это была просто сказка. Он вышел из спальни.
В главной части шатра он увидел ее подарок — вышитый для него кафтан. Рамиз поднял его. Вышивка на груди вонзилась шипами в его сердце. Он никогда не сможет его носить. Никогда. Но все равно он аккуратно свернул его и унес с собой.
И, шагая по песку к собственному шатру, он внезапно осознал кое-что. Он любит Силию. Вот почему его так к ней тянет, вот почему он испытывает потребность быть с ней. Вот почему ощущает ее частью себя самого.
Она и была частью его. Он ощущал это, как обжигающий жар солнца. Она принадлежит ему. Он любит ее. И она скоро его покинет.
Глава 13
Вопреки ожиданиям, по возвращении в Балирму они не обнаружили там родных Силии. Постепенно спускались сумерки, и Силия начала думать, что сегодня они уже не приедут. Но потом двери гарема вдруг распахнулись, и на пороге появилась тетушка София. И Силия, к своему изумлению, увидела с ней Кэсси. Всю в пыли, очень усталую и ошарашенно-изумленную.
— Силия? Неужели это ты? — только удалось выговорить Кэсси.
Она стояла, не в силах двинуться с места, и таращилась на экзотическое создание, лишь отдаленно напоминавшее ее сестру. Кэсси невольно заколебалась, сама не зная, почему так нервничает.
— Кэсси! — Силия рванулась через внутренний дворик и обняла ее. — Кэсси, не могу поверить, это действительно ты? Как ты? Не могу понять, под всей этой пылью. Кэсси, это правда я, даже не сомневайся! — Она поцеловала сестру в щеку и кинулась к тетушке. — Тетя София, как вы смогли проделать такой длинный путь. Вы наверняка ужасно устали. Проходите, пожалуйста. Фатима, Адила, это мои родные: моя сестра и тетя. Их надо накормить. — Силия быстро отдала указания на арабском языке и подтолкнула Кэсси к своей любимой гостиной.
— Ты выучила их язык? — в изумлении спросила Кэсси.
Силия засмеялась и ответила:
— Только немного.
Кассандра остановилась у фонтана, опустила пальцы в воду и обвела взглядом лимонные деревья,
мозаичные колонны и переходящие одна в другую комнаты-салоны, расположенные по периметру двора. Странно, но Силия не выглядела здесь чужеродной. У нее изменилась даже походка. В своих туфельках, расшитых драгоценностями, она не просто шла, а будто плыла, слегка покачиваясь на волнах.— В этом наряде ты напоминаешь Шехерезаду, — со смесью зависти и благоговения заметила Кэсси. — Ты совершенно очаровательна. Я едва тебя узнаю.
Силия сделала круговой поворот.
— Нравится? Он идеально подходит для здешней жары, и такой яркий и разноцветный.
— Силия, ты… как тебе только пришло в голову отказаться от своего корсета? — строго вопросила леди София. Все формы племянницы легко просматривались под свободной одеждой. — Полагаю, ты в таком виде не покидала свои покои?
Силия засмеялась:
— Тетя, тут никто не носит корсеты. Для этого здесь слишком жарко.
А твои волосы… это тоже обычай: распускать их?
— В доме да. Но на улице их закрывают.
— На тебе нет чулок. И что это у тебя внизу, неужели панталоны? Ты хочешь сказать, что здесь принято выставлять нижнее белье напоказ?
— Дражайшая тетушка, в этой стране они называются шаровары. И да, боюсь, здесь принято так одеваться. О, Кэсси, тетя София! Я не могу выразить, как приятно вас снова видеть! Пожалуйста, садитесь. Адила сейчас принесет вам шербета. Вам понравится, он очень освежает.
— И куда же нам садиться?
— На подушки. Вот так.
Силия грациозно опустилась на ковер. Кэсси тут же последовала за ней. Леди София тоже села, но с превеликой неохотой.
— На полу сидят только язычники.
— Тетя, а где папа?
— На аудиенции у шейха.
А как девочки? С ними все хорошо? Вы получали мои письма?
— Да, с нашими сестрами все в порядке, они просили передать, что очень тебя любят. Но, Силия, — Кэсси с беспокойством глянула на сестру, — а как ты сама? У тебя все в порядке?
— А разве не похоже?
— Похоже. И даже очень. Я еще никогда не видела тебя такой цветущей. Ты выглядишь старше, но еще красивей, — сказала Кэсси с переполнявшей ее растерянностью. — Ты совсем не похожа на прежнюю нашу Силию. Должна признаться, ты меня даже пугаешь. — Она засмеялась, словно зазвенел колокольчик. — А что ты думаешь, тетя?
Леди София поджала губы.
— Хм. — Она осторожно попробовала шербета, который поставила перед ней на серебряном подносе Адила. — Они говорят по-английски? — спросила она у Силии о служанках.
Та утвердительно кивнула.
— А это место, где мы сейчас находимся… это и есть гарем?
Силия снова кивнула.
— Здесь есть другие женщины? — спросила Кэсси и оглянулась, как будто ждала, что откуда-то вдруг появится толпа разъяренных дам.
— Шейх аль-Муханна не женат. У него нет никаких жен, — с улыбкой сказала Силия.
Леди София кашлянула.
— Силия, я должна задать тебе один вопрос. Этот человек… он совершал по отношению к тебе что-нибудь непристойное? Твоя сестра очень переживает из-за твоей… твоей… Я, разумеется, говорила ей, что волноваться не о чем, но тебе лучше самой ее успокоить. Скажи нам прямо, дитя мое. Тебе ведь не пришлось… тебя не принуждали?.. Короче говоря, Силия, этот человек ведь не прибрал тебя к рукам, нет?