Невменяемый скиталец

– Да какие у него тайны! Только смерти и жуткие издевательства над несчастными детьми. Поговаривают, он сам не раз участвовал в групповых изнасилованиях малолетних гладиаторов. Да и его брат старший, который у нас в плену, это подтвердил. Если бы их только презренный металл интересовал, так нет, они еще и сами по макушку в крови.

Улыбка сразу исчезла с лица ветерана.

– Тогда тем хуже для него!

Глава двадцать седьмая И в море есть тропинки

В подозрительном здании, которое надзиратели воли захватили предпоследним, таги развил бешеную деятельность. И вскоре действительно представил коллегам по отряду внушительные доказательства нахождения здесь своих давних врагов. Более всего он отыскал мест в виде порогов и прочих рукотворных перепадов высоты, на которых деревянной палочкой стал собирать густые остатки специальной мази. Колабы пользовались этой мазью не только в холодное время, но и в теплое, продолжая и тогда минимально смазывать свою ценнейшую броню: чешуйки тела и сочленения между ними. Особенно много этой ароматной мази оказалось внутри дома на створе в полу, через который можно было сразу нырнуть в морскую воду. Видимо, черные цилиндры при побеге действительно не обратили внимания на оставляемые следы, и по всему канту Татил Астек насобирал чуть ли не полную баночку.

Потом он по аналогичным следам выделил в доме и две комнаты на нижнем этаже, в которых колабы устроили себе лежку. И сделал при этом ошарашивающее заявление:

– Здесь постоянно находилось сразу до шести колабов!

И только после этого подвел товарищей к куче странных непромокаемых мешков из желудков крупных морских рыб:

– Мне кажется, черные цилиндры использовали эти мешки для придания своим телам дополнительной плавучести. Запихивали себе во внутренние карманы и полости и накачивали их воздухом.

Долгое время все рассматривали мешки, спорили на эту тему, но к единому мнению так и не пришли. Галирема предложила:

– Татил, если ты нам дашь объяснение, как эти колабы дышали под водой, я тебе поверю окончательно. Но с другой стороны, ты и сам понимаешь абсурдность такого предположения. Ведь жабер у них нет и никогда не было. Вставить подобные органы хирургическим путем – сказке подобно. А дышать через трубочку – их бы давно заметили. Да и мы сразу же после завершения облавы с вод внутренней бухты глаз не спускаем.

Таги в нервном раздумье пробежался несколько раз по открытой, нависающей над морем веранде и признался:

– Иного выхода у меня нет, как признать твою правоту, Огирия. То есть связь между колабами и лиранскими монстрами очевидна. Иначе просто сам факт нахождения моих врагов здесь становится нонсенсом. Ну никак они не могли добраться сюда по морю собственными силами, никак! А уж прокатиться через весь город и порт со стороны суши – тем более. И как ни абсурдна твоя идея, но только с помощью лиранских чудовищ черные цилиндры оказались здесь. Другого не дано!

– Верхом на Длинном змее? – сыронизировал Алехандро Шиловски.

– Может, и так! – басил таги, нервно размахивая ручками. – Под покровом ночи и густых облаков. Кто там с факелами освещает акваторию порта? Да что там, даже узкий пролив здесь без всякой охраны или надзора.

– Ну если так, – вступил в спор и Бабу Смилги, – то во время нашей облавы тот самый гигантский монстр сделал одно из двух: либо забрал гостей из Ледонии с собой и на виду у всех проскочил мелководный пролив, либо сейчас тихонечко себе лежит на дне бухты и дожидается ночи. Но тогда колабы должны задохнуться однозначно.

– Не обязательно! – возразил Татил Астек. – Тут в дело могло вступить множество неизвестных нам факторов. А именно: разновидностей монстров может здесь быть не два, а во много раз больше, и еще не вопрос, что среди них не окажется вдруг по какой-либо причине разумных существ. Тогда вообще вся наша группа каждую минуту может оказаться под смертельным ударом. Рассуждаем дальше. Может, колабы и сами вполне спокойно выплыли из бухты и уже в открытом море встретились со своими ручными монстрами. А напоследок не стоит забывать, что и хирургическая пересадка органов, в том числе и жабер, не такая уж и сказка. Древние еще и не то умели, поэтому никто не может ручаться, что в Ледонии не отыскали каких-нибудь рекомендаций на эту тему. Вы себе только представьте: мы здесь ведем беседы, а черные цилиндры преспокойно лежат на дне и нас подслушивают сквозь толщу воды. Как вам такое?

Стоящий на краю настила Бабу всмотрелся в мутную глубину и непроизвольно отступил на пару шагов внутрь дома. Тогда как остальные столпились на краешке веранды и продолжили спор:

– Надо бы и в самом деле проверить отделенным сознанием.

– Да что там в такой грязной воде увидишь? Здесь же дельта Базлы, и вода при смешении становится практически непрозрачной. Вот дальше от берега…

– Так ведь весь смысл нырнуть именно здесь.

– Может, позвать боларов? Они могут нырять на глубину до тридцати метров и больше смотрят своими внутренними органами, чем глазками.

– Раз никто из нашей воздушной разведки до сих пор не прилетел, значит, забрались они далеко, наверное, ведут системный поиск. Зачем отрывать от дела?

– Тогда проверяем сами, насколько сумеем просмотреть.

Трое колдунов из свиты Галиремы перешли в дом, легли на пол и отправились в глубины отделенным сознанием. Вскоре они вернулись, но если двое просто пожали плечами, подтверждая полную непрозрачность, то третий хоть что-то разыскал. Указывая рукой, он поделился наблюдениями:

– От той крайней сваи спускается вниз прикрепленный чуть ниже уровня воды толстый линь. Может, на нем просто ловушка для крабов, но стоит глянуть.

Направились туда, нашли линь, довольно прочный, совершенно новый, разве что сильно измазанный смолой, и стали его подтягивать. На нем оказался очень тяжелый груз, и лишь общими усилиями не только мускульной, но и магической мощи нечто внушительное стало подниматься к свету. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это якорь среднего баркаса, но настолько густо облепленный навязанными на него непромокаемыми мешками, что на первый взгляд он походил на всплывающего многоглазого монстра. Поднимать такую тяжесть над водой смысла не было, поэтому отвязали несколько мешков, чтобы рассмотреть их содержимое. И вот тут все пришли к единому мнению: внутри мешков однозначно были артефакты Древних. Потому что в нынешнем мире произвести такие устройства считалось невозможным. А уже специалисты для таких выводов в отряде подобрались самые разносторонние. Чего только один Тагил Астек стоил. Именно он и стал выдвигать первые гипотезы о применении находок:

– На оружие непохоже, скорей всего, это приспособление…

– Для варки пищи?

– Тогда где крышка?

Действительно, устройство смотрелось несколько странно. В виде урезанного ведра, которое на половине своей глубины имело второе дно со множеством маленьких дырочек. К нижнему днищу крепилась короткая гофрированная трубка, переходящая в овальную емкость, сквозь мягкие стенки которой прощупывались плавающие там в жидкости три кубика. Притом, по всеобщему мнению, и сама гофрированная трубка, и емкость были изготовлены из гибкого, слегка растяжимого материала, очень напоминающего знаменитый в последнее время кремонит. Но однозначно более высокого, можно сказать уникального, качества. Как ни крутили найденные артефакты, как ни примеряли их к себе, даже на головы надевали, но так и не могли угадать их предназначения. Пока Бабу Смилги не пробормотал: