Невольная связь

– Сначала в душ! – подсказала я.

– Был я там сегодня уже, – парировал муж.

– Серьезно? И кто помогал? Санитарки?! – я и сама не ожидала, что задам этот вопрос.

И в душе всколыхнулась волна ревности, стоило представить, как Глебу помогает мыться одна из молоденьких санитарок-студенток.

– Сам справился, – очень серьезно ответил Глеб и потянул меня за руку ближе к себе.

Я послушно устроилась под его боком, стараясь не задеть повязки на плече и груди.

Услышала, как Глеб рвано выдохнул. Разумеется, его тело терзали адские боли. И я вновь вспомнила все события. Кровавые пятна на одежде. Собственный страх, шок, панику.

И до сумасшествия пугающие «если».

Если бы пуля прошла на несколько сантиметров ниже и задела сердце…

Если бы машина «скорой помощи» ехала дольше...

Если бы врач, оперировавший Глеба, был менее опытным...

Если бы организм Глеба был слабее...

Чрезмерно много чертовых «если». И всякий раз думая о них, меня охватывала паника.

– Все, давай целоваться, ведьма, – услышала я ласковый голос мужа.

Он смотрел на меня, перебирая мои волосы на затылке. Под глазами все еще темные круги, но выглядел Глеб гораздо лучше. Лицо уже не пугало бледностью. Да и судя по хитрому взгляду, мой муж шел на поправку.

– Помнится, ты совершенно не умел этого делать, – улыбнулась я и прикоснулась к твердым губам кончиками пальцев.

– Теперь умею? – уточнил Глеб.

– Да-а-а..., – выдохнула я.

Мне не стоило говорить ему сейчас о том, как обжигают его поцелуи. Как они заставляют меня хотеть его еще сильнее. Заставляют забывать не только о кошмарах, даже о том, как меня звать.

– Так ты будешь меня сегодня целовать? Или мне все делать самому? – недовольно проворчал Глеб, а глаза его искрились смехом и желанием.

– Мне нужно переговорить с Ильей Борисовичем, – спохватилась я и попыталась встать.

– Успеешь. Вредный старикашка куда-то свалил после осмотра. Обещал зайти вечером, – сообщил Глеб, а я рассмеялась.

– Думаю, никто кроме тебя не называет выдающегося профессора вредным старикашкой!

Вместо ответа Глеб дотянулся до своего телефона.

– Никого не впускать, – распорядился мой муж и вернул телефон на стол.

– Ты неисправим, Глеб, – покачала я головой, когда муж вновь обнял меня.

– Просто меня до чертиков задолбала эта больница. Хочу домой. А тебя хочу еще больше, – пожаловался любимый, а я смутилась и покраснела, потому что взгляд Глеба был направлен на верхние пуговицы моей рубашки. – Что на тебе надето, малышка?

– Глеб! – возмущенно шепнула я.

– Ну а что такого? Профессор говорит, иду на поправку. А моя эрекция это подтверждает, – невозмутимо поведал мне хитрый муж.

– Глеб! Ты в своем уме? У тебя швы! И потом... Нет! Даже не думай ни о чем подобном! – отчитала я мужа.

– Уже подумал, – хмыкнул Глеб и, расправив мою ладонь, потянул ее вниз. Мои пальцы оказались прижаты к одеялу, которое недвусмысленно бугрилось в определенном месте.

– Не-е-ет, Глеб! – выдохнула я, а моя решимость слабела с каждым поглаживанием горячих пальцев по моей шее и затылку.

– Мы потихонечку, малыш. Как в первый раз, да? Девочка моя, так тебя хочу. Умираю просто! – бормотал любимый.

– Не нужно умирать! – возразила я и слегка сжала пальцы на одеяле. В ответ Глеб протяжно застонал и надавил на мой затылок, чтобы я склонилась ближе к его лицу.

– Еще! – потребовал он.

– Точно никто не войдет? – прерывисто шепнула я и облизала пересохшие губы. – Хотя, мы ведь женаты. Имеем право, да?

– Ведьма! – протяжно выдохнул Глеб, но с таким одобрением во взгляде, что я отринула любые сомнения и скромность.

Одним плавным движением я стащила с Глеба одеяло. Под ним на муже были лишь тонкие спортивные брюки. И даже белья не было, значит, действительно мылся сам.

– Ты чего задумала, девочка? – глухо шепнул Глеб, когда я изменила положение его шикарной навороченной больничной постели, а сама сползла ниже.

– Брось, Глеб Алексеевич, разве тебе прежде не делали минета? – фыркнула я.

– Сабина!

– Слушаю внимательно, – коварно улыбнулась я.

В идеале я прекрасно представляла, что именно делать. Отвращения я не испытывала, потому что обожала каждый миллиметр тела Глеба. Включая тот самый орган, на который сейчас смотрела.

Твердый, гладкий и бархатистый наощупь, перевитый венами, подрагивающий и гордо возвышающийся над одеялом. Он смущал меня. И в то же время я чувствовала, как возбуждаюсь. Между ног стало горячо. И грудь вмиг набухла.

Но я понимала, что сейчас Глеб не в том состоянии, чтобы дарить мне откровенные ласки. Не беда. Потом я непременно потребую от любимого компенсации. Сейчас главное соблюдать осторожность и не навредить.

Пальцами я пробежалась по плоскому животу. Мышцы дрогнули под моими касаниями. И я повторила то же самое, но ртом. Языком нырнула во впадинку пупка.

– Руками не трогать! – шепнула я, когда Глеб обхватил мою голову и зарылся пальцами в волосы. – Или я ничего не буду делать и вообще уеду домой!

– Ведьма! – чуть громче застонал Глеб, но послушно лег на спину.

Самым сложным оказалось сесть так, чтобы не мешать моему любимому пациенту. И пусть кровать была вполне комфортной и просторной, а все равно она не была рассчитана на то, чтобы в ней спали двое. И не просто спали.

Я решила не думать о мелочах. Куда важнее было заставить Глеба забыть о всех тех женщинах, которые проделывали те же вещи с его телом, что и я.

К тому же я делала это впервые. А он... Так, об этом думать нельзя.

Я спустилась ниже и обхватила пальцами твердый член. Провела вверх-вниз. Улыбнулась, услышав от Глеба урчащий стон.

– Дышим спокойнее, Глеб Алексеевич, – шепнула я.

– Блядь, Сабина! Я спокоен, как удав! – рявкнул Глеб, опалив меня горящим взглядом.

А я сперва несмело коснулась его губами и следом – языком. С каждым протяжным стоном любимого я становилась все более смелой и раскрепощенной. Интуитивно понимала, как нужно целовать его, ласкать, гладить. Терпкая влага все сильнее проступала каплями, которые я размазывала по всей длине. И вновь облизывала под порочные стоны и рваные ругательства Глеба.