Невольница любви

— Вам нравится? — спросила графиня, сидевшая справа от Джун. Той пришлось кивнуть. — Это хорошо. Только почему вы обращаетесь к моему внуку так официально? Насколько я поняла, вы с ним уже встречались, и не единожды.

Синтия резко вскинула голову и, явно заподозрив, что графиня дразнит ее, выдавила натужную улыбку.

— Пару раз, не больше, — поправила она напряженным голосом. — Ведь верно, Джун? Я бы не сказала, что вы с Анри.., друзья.

— Да, но… — начала графиня, готовая заспорить, но тут вмешался Анри.

— Думаю, Джун немного застенчива, — проворно вставил он, из чего Джун заключила, что Анри вовсе не склонен посвящать бабушку во все свои тайны. — Кстати, Софи, — ловко сменил он тему, — сегодня днем я видел Марселя. — Анри с добродушной насмешкой вскинул брови. — Он удивляется, почему ты ему не звонишь.

— Ой, папа…

— Марсель? — Наконец-то старая графиня отвлеклась от опасной темы. — Ты ведь не избегаешь Марселя, правда, милая?

Софи тяжко вздохнула, и Джун прониклась к ней искренним сочувствием.

— Нет, бабуля, но…

— И тем не менее он сказал твоему отцу, что ты ему не звонишь. — Старая дама нахмурилась. — В чем дело?

Софи вновь испустила тяжкий вздох, и на сей раз отец сжалился над ней.

— Наверное, Софи была так занята подготовкой к экзаменам, что ей некогда было звонить друзьям, — заметил он. Взгляд его снова впился в Джун, и на сей раз она нашла в себе силы не отвести глаз. — Моя дочь пользуется у сверстников большой популярностью, — лукаво посмеиваясь, пояснил Анри. — Видимо, она пошла не в меня.

— Да ну, Анри! — протянула Синтия, придвинувшись к нему и собственническим жестом положив руку на его плечо. — Ты же знаешь, Софи

— твоя копия. — Она провела по губам кончиком языка. — И перестань дразнить Джун.

Ей это не нравится. :

— Уверена, Джун может сама постоять за себя, — резко вмешалась графиня. — Думаю, пора подавать десерт. Распорядись, Анри.

Глава 10

На следующее утро Джун размышляла, надеть ей брюки или шорты, когда в дверь постучали.

Минувшим вечером она из предосторожности заперлась на ключ, но, хотя почти до рассвета пролежала без сна, никто ее так и не побеспокоил. И сейчас Джун торопливо натянула светло-зеленые шорты — их проще всего было застегнуть — и нервно окликнула:

— Кто там?!

— А ты кого ждешь? — огрызнулась Синтия, и Джун принялась отпирать, лихорадочно подыскивая подходящее объяснение.

— Я подумала, что это горничная, — сказала она первое, что пришло в голову. Затем взглянула на подругу — и озабоченно нахмурилась. — Господи, что случилось? На тебе лица нет!

— Ты зато свежа, как майская роза, — мрачно отозвалась Синтия и вошла в гостиную, прижимая к виску влажный платок. — Голова у меня трещит, что же еще? — Она злобно фыркнула. — Надо же, какое везение! Только у нас с Анри появился шанс побыть друг с другом, как я сама же все и испортила.

Джун сочувственно покачала головой.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Можешь. — Синтия без сил рухнула в обитое бархатом кресло. — У тебя, часом, не найдется аспирина? Или парацетамола?

— Но разве.., тебе можно, глотать таблетки без консультации с врачом?

— А почему бы и нет?

— Ну… — Джун замялась. — Ты ведь.., в твоем положении, сама понимаешь…

— А-а, ясно. — Синтия обхватила голову руками. — Нет, мне надо что-нибудь принять, иначе я свихнусь от боли.

Джун обреченно вздохнула.

— Что ж, думаю, парацетамол тебе не повредит.

— Точно, не повредит! У тебя есть?

Джун кивнула и, уйдя в спальню, достала из косметички упаковку парацетамола.

— Воды принести? — спросила она.

— Само собой! — Синтия уже выдавливала на ладонь таблетки. — Боже, никогда в жизни больше не прикоснусь к красному вину!

Джун протянула ей стакан с водой.

— Много вчера выпила?

Синтия легкомысленно пожала плечами.

— Почем я знаю? Изрядно. Это, наверное, тоже вредно для ребенка?

— Очень вредно, — сухо согласилась Джун, — и тебе это прекрасно известно.

Не хватало еще, чтобы Анри удивился, с чего это я вдруг заделалась трезвенницей! — раздраженно огрызнулась Синтия. — Господи, меня тошнит!

— Ничего удивительного.

Джун обнаружила, что ей все труднее сочувствовать подруге, и невольно стиснула кулаки, когда Синтия вдруг вскочила и опрометью ринулась в ванную. Судя по звукам, ее действительно стошнило, и Джун, сделав над собой усилие, пошла в ванную. Вид у Синтии был такой несчастный, что Джун помимо воли стало ее жаль.

— Тебе нужно полежать, — сказала она мягко, промокнув полотенцем влажный лоб подруги. — Пойдем. Скоро тебе полегчает. Если верить моей сестре, утренняя тошнота хуже всего.

Синтия беспрекословно позволила отвести себя в свою спальню и уложить в постель. На ней был только шелковый халатик поверх ночной рубашки, а потому Джун без особого труда раздела ее и помогла улечься.

— Ты ведь не скажешь Анри, правда? — жалобно спросила Синтия. — Он-то уверен, что у меня просто разболелась голова. К обеду я уже приду в себя.

— Принести тебе что-нибудь? — участливо спросила Джун. — Тостов без масла, например?

— Не надо. Просто позаботься, чтобы никто меня не беспокоил, ладно? Извини, что так получилось, но, честное слово, это не моя вина.

— Знаю. — Джун успешно подавила вспышку раздражения. — Я передам, что ты плохо себя чувствуешь и выйдешь только к обеду.

— Спасибо, — пробормотала Синтия, закрывая глаза.

Больше здесь делать было нечего, и Джун на цыпочках вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Вернувшись к себе, она принялась наводить порядок в ванной. Занятие было не из легких, Джун быстро выбилась из сил, но нельзя же допустить, чтобы все это безобразие увидела горничная! Управившись с уборкой, она распахнула окно — хорошо бы, отвратительный запах побыстрее выветрился — и придирчиво оглядела свое отражение в большом, во весь рост, зеркале.