Невольница судьбы
Шрифт:
Отчуждение
Вслед за ним вышел Арсэт, оставив меня одну. Я устало завалилась спиной на стену и сползла по ней на пол. Никак не ожидала, что Сэтман прореагирует именно так. Упрямство и нежелание понять мой поступок граничили с глупостью. Вроде, рассудительный, а повёл себя, как обиженный ребёнок. Он что, не осознаёт, что это было вынужденной мерой?
Эх, всё он понимал. Просто ущемлённая гордость и ревность затмили разум. Только мне от этого было не легче. Бросилась на тюфяк, на котором бурыми пятнами виднелись следы крови Сэтмана. Зарылась лицом в подушку и разрыдалась.
— Что случилось? — ей было невдомёк, что Сэтман ценил свою жизнь меньше, чем мою верность.
Я села на топчане, опершись о стену, и, захлёбываясь, рассказала про сегодняшнее утро. Она долго смотрела на меня круглыми от изумления глазами. А я думала, что Рэшму невозможно удивить чем-либо.
— После того, как чудом выжил, он опять пошёл в карьер? — наконец-то она обрела дар речи.
В ответ я кивнула и сквозь рыдания добавила:
— Сказал, что лучше бы я дала ему умереть, чем переспала с его братом.
— А ты бы спросила у него, если бы на твоём месте оказался он, то стал бы думать о верности, когда на карту была бы поставлена твоя жизнь. Да и вообще, кому эта верность была бы нужна, в случае смерти?!
Ну почему Рэшма всегда всё знала и говорила так, словно вся мудрость мира досталась ей одной? Пусть она не отличалась высокоморальными принципами, но мыслила здраво. Как я сама не догадалась задать ему такой каверзный вопрос? Видимо, была обескуражена его неадекватной реакцией.
— Ладно, утри слёзы, — сурово велела Рэшма, чтобы я не раскисла ещё больше. — Если бы слёзы помогали, то в моей жизни сложностей бы не осталось. Придёт Сэтман вечером, завалит тебя на топчан, и подарит ночь любви. Так что печалиться не стоит.
— Ты думаешь? — усомнилась я, растирая слёзы по лицу. — Он был ужасно злой.
— Вот и хорошо, что в каменоломню пошёл. Работа отвлечёт его от неприятного известия, а подсознание смирится с происшедшим. Вечером уже всё в голове уляжется и придёт понимание, что по-другому ты не могла поступить. Он разумный парень, поэтому всё поймёт и простит. Признаться, другой на его месте ещё бы и порадовался, что ты ему не только жизнь спасла, но и магию вернула. Он снова член правящей семьи. Так что готовься к отъезду в замок Гирсэлдов.
Мысль о замке заставила меня нахмуриться. Вот уж не сильно мечтаю туда возвращаться. Его родители меня не примут. Да и с Арсэтом жить под одной крышей невозможно.
Рэшма увидела, как я качаю головой, и догадалась, что меня тревожит.
— Родители смирятся. Они любят сына. А вот с Арсэтом, конечно, проблема, тут я соглашусь. Он может преследовать тебя.
— Может, не посмеет? Я — жена его брата, а не девушка по вызову.
— Зная Арсэта, сомневаюсь, что для него существует что-то святое.
Я кивнула, но тут удивлённо воззрились на подругу.
— Откуда ты это знаешь?
— Что? — не поняла она, а может, только сделал вид, чтобы дать себе время придумать ответ.
— То, что родители любят Сэтмана и примут меня, и то, что Арсэт — подлец, каких свет не видывал?
Неожиданно Рэшма почему-то очень сильно заинтересовалась куском неба в окне, сосредоточив на нём всё внимание.
— Почему молчишь? — не сдержалась я.
— Да просто с Арсэтом знакома, и знаю его не с лучшей стороны. Он — частый гость в доме Роджиса.
Меня как током пронзило
от страшной догадки. Даже не стала больше ни о чём спрашивать. И так всё понятно. Заодно пришла мысль, что Рэшма, скорее всего, подозревает, что он сделал со мной.— Он был жесток в постели? — тут же спросила она, словно услышала, о чём думаю.
— Очень, — вздохнула я, подавив приступ ненависти.
— Мне жаль, — она сочувственно погладила меня по руке. — Надеюсь, что со временем воспоминания притупятся.
— Я тоже надеюсь.
— А теперь вставай и пошли на рынок, — заявила она, словно ничего не случилось, и будто только что не было разговора по душам. — А то весь день будешь нянчить своё горе. Для начала надо сменить накидки на тюфяке, а то и его целиком. Всё в крови.
Я встала, и мы с ней принялись за дела. Рэшма знала, как отвлечь от всех невзгод. Уже через час я не сильно переживала из-за размолвки с мужем, уйдя с головой в работу. Всё стало казаться ерундой по сравнению с той бедой, которую удалось отвести. Я верила, что Сэтман вернётся с работы и всё у нас наладится.
Так я думала до самого вечера, пока не пришли с каменоломни мужчины. Я кинулась на шею мужа с поцелуями, но он холодно обнял меня, сославшись на усталость. У меня внутри всё свернулось в калачик. Душа, как побитая собака, скулила, забившись в уголок.
За столом Сэтман вёл себя непринуждённо. Впрочем, оно и понятно — мы всегда ели вместе с «семьёй» Рэшмы, так что на людях он не подал вида, что что-то не так, хоть все всё знали. Зато когда мы пришли в свою комнату, он посерьёзнел. Взгляд стал тяжелым, и в нём затаилась боль.
— Сэтман, я так ждала тебя! — нежно заворковала я, словно не заметила его настроя: не время было высказывать встречные недовольства.
Но он не ответил взаимностью. Прошёл к столу. Сел на табурет, упершись локтями в колени и переплетя пальцы рук. Он поднял на меня взгляд, и я поняла, что меня ждёт неприятный разговор. Так и осталась стоять посреди комнаты, не зная, что делать. Сэтман молчал, молчала и я. Но чтобы нарушить неловкую тишину, спросила:
— Как прошёл день?
— Великолепно, — ответил он с горечью в голосе. — После вчерашнего обвала меня никто не ожидал увидеть в живых, ни то, что на работе.
— Не надо было идти на работу, — еле слышно выдохнула я, вспоминая, как утром он ушёл, надевая рубашку на ходу, и даже не поцеловал. Понимаю, что был сердит. Но сейчас зачем злится? Неужели неясно, что мой поступок — вынужденная мера?
— Так вот, — продолжил он, глядя на свои сцепленные руки, — каждый счёл своим долгом поздравить меня с обретением магии и чудесным выздоровлением. — Он поднял на меня глаза и горько спросил: — Как думаешь, приятно ли мне было выслушивать их, понимая, что все знают о твоей измене. Ты даже не представляешь, каково мне, зная, что моя жена занималась сексом с моим братом!
После слов Сэтмана чувство собственной вины у меня пропало моментально. Чтобы спасти его шкуру, мне пришлось вынести позор и боль, а он ещё пытается устыдить меня в чём-то?!
— Ты не справедлив, — процедила сквозь зубы, стараясь сдержаться и не наговорить глупостей. — На моём месте любая поступила бы точно так же, если бы любила мужа.
— Но ты знала, что я был против такого обретения магии! — его голос дрожал от гнева.
— Да ты что? — не стерпела я. — Неужели? Просто ты забываешь, что ситуация изменилась.