Невостребованная любовь. Детство

– Я пойду, затоплю баню, Наташу надо помыть. А ты! – мать не называла свою вторую дочь по имени, – не мучь Серёжу, у тебя все равно ничего не получится. Ножницами нитки расстриги.

Таня взяла ножницы, удерживая одной рукой маленького братика, другой перестригла нитки, в которых запутался Серёжа, быстро освободила от ниток брата, приговаривая:

– Так вот почему тебя не было слышно. Я-то думала, ты играешь, а ты пакостишь, негодник!

Негодник молча залез на кровать, где всё ещё лежала старшая сестра, примостился у её ног и быстро уснул.

С ребёнком на руках сматывать нитки обратно на тюрючок было невозможно. Девочка собрала все нитки в кучу, и убрала их с пола, чем ещё более запутала их. Положила братца в люльку и стала пригоршнями собирать с пола крупы, то, что не удалось собрать, замела веником на совок и высыпала в ведро для помоев. Ребенок в люльке забеспокоился, маленькая нянька попыталась укачать его, но малыш не засыпал. Тогда девочка взяла его на руки и села у окна, решив заняться нитками, когда малыш уснёт. Девочка понимала, что она виновата, что не досмотрела за братом, но все равно было обидно. Таня повернула голову в сторону окна, и слезинка упала на подоконник. Чтобы никто не видел её слёз, она отвернулась и стала смотреть на улицу. Ничего нового там не было: всё та же дорога с полоской травы посередине меж двух полос с голой землёй, что образовались от колёс телег и машин, за соседским домом лес, а у их дома электрический столб. Тут девочка заметила на нём птицу. Птица была небольшой, чуть более скворца. Таню удивил окрас птицы, она была серо-зелёной, без видимых пятен. Птица быстро передвигалась небольшими скачками вниз хвостом, по столбу сверху вниз, так передвигаются поползни. Хотя хвост у птички был тоже короткий, девочка видела, что это не поползень, поползни значительно меньше. Девочка знала, что по стволам умеют передвигаться ещё дятлы, но птица была высоко, и верх её головки не было видно, к тому же она помнила, что дятлы пестрые, бело-чёрные. Вскоре птица спустилась настолько, что девочка увидела её красную шапочку. Она обрадовалась, что это дятел и обида отступила, как будто этот факт менял суть дела. Дятел не замечал того, что кто-то наблюдает за ним и деловито спустился по столбу почти до земли, засунул свой тонкий и длинный клюв в щель ствола и, не вынимая его из щели, также маленькими скачками стал быстро подниматься вверх. В этой щели он не нашёл ничего интересного. Дятел скакнул в сторону и сунул свой «нос» в другую щель, что шла до белого керамического барашка, на который крепились провода. Дятел доскакал до барашка, видимо, и в этой щели он не нашёл ничего. Он поднял голову вверх и, недолго думая, сунул её целиком внутрь барашка снизу, поводил головой внутри барашка и вынул голову обратно. Подскочил к другому барашку, что был на противоположной стороне столба и так же тщательно обследовал его нутро. И тут, не найдя ничего интересного, задержался ненадолго у проводов и скакнул на усечённую макушку столба. Макушка столба когда-то была заострена, но со временем под воздействием дождей и снега подгнила и была приплюснута. Дятел стал то ли стучать, то ли просто тыкать своим острым клювом в подгнившую верхушку столба, вскоре это занятие ему надоело, и он улетел. Девочка с сожалением проводила птицу взглядом, посмотрела на спящего братика у неё на руках, на его крохотные губки и носик и невольно улыбнулась. Тут солнечный луч выглянул из-за тучки и проник в избу, задержавшись на щеке девочки. Таня снова посмотрела в окно и увидела залитую солнцем завалинку. Ей так захотелось оставить братьев и выбежать туда, на эту тёплую завалинку и просто посидеть там, болтая голыми ногами, и согреть ноги в солнечных лучах. Так часто ей хотелось это сделать, когда она видела в окно залитую солнечными лучами завалинку.

Я часто вспоминала об этой моей мечте в детстве, хотелось съездить туда, да так и не сложилось. Спустя много лет мы приедем на малую Родину на похороны, после похорон решим съездить в село на малую Родину нашего отца, и посмотреть на его житьё-бытьё. Будем проезжать село, где родилась мать, где стояла эта избушка, я увижу, что избушки больше нет, и заплачу – моя мечта не сбылась, так и не посидела я на этой солнечной завалинке… Да, мечты они разные… Никогда, ни в чём я не винила мать, но однажды, когда сама уже была бабушкой, я сорвалась и высказала ей, что не было у меня ни детства, ни юности. Она сказала:

– Чего ты обижаешься? Которая лошадь тянет, на ту и грузят, ту и понужают! А чтоб Наташу заставить что-либо сделать, надо было её сперва найти.

Вот так, оказывается всё очень просто…

На следующий день Наташе приказали из дома не выходить, мало того, велели водиться с детьми, а Таню отпустить погулять. Наташа не ушла из дома, но и Таню никуда не отпустила и приказала водиться с детьми, а сама не вставала с кровати. Мать, приехав с обеденной дойки домой, поняла что дочь ослушалась её. Наташу ругать не стала, а Тане велела идти гулять до тех пор, пока ей самой не нужно будет ехать на дойку. Таня вышла на улицу и остановилась у ворот. Она не знала, куда дальше идти. Невдалеке играли дети, девочка пошла к ним. Это были в основном мальчики, они хаотично, как показалось девочке, бегали друг за другом, то дрались и боролись меж собой. Это была одна из любимых игр того времени – игра в «войнушку». Такой игры Таня не знала, да и вообще не знала никаких игр.

Девочка понаблюдала за игроками и пошла в противоположную сторону вдоль дороги. Там где Ричка впадала в Течу, протекая по арке под дорогой. Над бетонной аркой, которая заменяла мост, по краям дороги были невысокие бетонные перила. Они очень заинтересовали девочку. Она осмотрела их со всех сторон и обнаружила, что перила имеют свою особенность – они не деревянные и не «поставлены» сверху, а цельные с той частью дороги, по краям которой они стояли. Она видела, что с одного края дороги, внизу под перилами и дорогой, речка втекает под дорогу, а с другого края – вытекает. Она сошла с дороги на бугор и по косогору спустилась к речке. Оказалось, под дорогой была большая бетонная круглая арка высотой и шириной более двух метров, длиной не менее метров пяти. Девочка зашла в воду речки и поднялась на бетонный, идеально горизонтальный пол арки. Вода внутри арки ласково журчала, распластавшись, текла равномерно по всему полу. С краю солнце заглядывало на воду арки, от чего равномерное колыхание воды слепило девочку своими отблесками солнечных лучей. Она остановилась, и тут же её ноги обступила стайка маленьких серебряных рыбок, привлечённых белизной её босых ног. Девочка сделала шаг, и рыбки стайкой, мгновенно оказались в метре от неё. Это ей показалось забавным, она стала играть с рыбками: то стояла неподвижно и ждала, когда рыбки окружат её ноги, то била ножками по воде, пугая рыбок. Вскоре ноги сильно замёрзли, но девочке не хотелось уходить из этого чудного царства, где никто ей не мешал, не насмехался над ней, ни в чём её не упрекал, не ругал и ничего не требовал от неё. Она решила посмотреть, что там на другом конце туннеля? Когда она отошла на несколько метров от солнечного края, в туннеле стало значительно темнее, даже рыбок можно было разглядеть с трудом. Но белый свет на другом конце туннеля манил её, девочка знала, что в туннеле никого нет, кроме неё и рыбок, и мужественно пошла дальше. Чем ближе подходила к краю, тем становилось светлее. Вот и край. Здесь вода ниспадала с пола туннеля маленьким водопадом. Девочка ещё немного постояла на краю, слушая шум падающей воды и любуясь ей. Потом спрыгнула на тот берег речки, который был ближе. Так она оказалась за Ричкой.

Конец ознакомительного фрагмента.