Невозможная музыка

Лилька заинтересовалась:

– А у твоей мамы много денег? Ну да… Домик у вас не слабый!

– Он нам в наследство достался, – Саша мотнул головой и быстро пошёл, не дожидаясь её. – А денег у нас вечно в обрез. Она музыкальным работником в детском саду устроилась. Знаешь, сколько там платят?

Забежав вперёд, Лилька пошла, отступая:

– Она тоже на пианино играет?

– Тоже, – он ответил как-то неохотно.

– Точно – сплошные музыканты! А вот на органе она… или ты… смогли бы?

Взгляд у него снова заискрился:

– Ага! Сама к органу вернулась.

– Так ты смог бы? – нетерпеливо повторила Лилька.

– Нет. Это же совсем другое.

– А что там другого? Те же клавиши.

– Дурочка, – снисходительно процедил Саша. – Орган – это как целый оркестр. Там же труб всяких несколько тысяч может быть. И пульт управления есть.

Лилька заворожено повторила:

– Несколько тысяч? И пульт управления? Как у космического корабля? Ты не врёшь?

– Нет. Я знаю.

– Откуда, если не играл?

Он ответил не сразу:

– Мы же изучаем разные инструменты. И потом у меня книжки есть. Ещё мамины… Слушай, ты свалишься, если будешь так пятиться! Так что там особенного в этом органе? В нём что-то спрятано?

– Спрятано? – эта мысль как-то не приходила ей в голову.

– Золотые слитки в трубах?

– Ты издеваешься?! – она резко толкнула его в плечо и отскочила, чтоб Саша не дотянулся.

Но он лишь рассмеялся:

– Вот дурочка! Поприкалываться нельзя? Ты сама виновата: не говоришь, что там на самом деле, вот мне и приходится версии выдвигать.

Изобразив улыбку, которая вышла такой кривой, будто Лильку перекосило после страшной болезни, она умоляюще забормотала:

– Саш, я только у дедушки спрошу: можно тебе сказать или нет. Ладно? Ты не злись, пожалуйста.

– Да я не злюсь, – удивился он.

– Да я бы тоже разозлилась. Но вдруг эта какая-то особая тайна? Что если о ней вообще никому говорить нельзя?

– Как это – никому, когда о ней уже целая толпа знает? Вот интересно!

– Ну… Может, они неправильно знают!

«Тогда и я неправильно знаю, – сообразила она. – Я же только их слова слышала. Дедушка вообще ничего не говорил».

Она мрачно вздохнула:

– Дедушка никогда не рассказывал мне об этом органе. Выходит, даже мне нельзя было знать.

Сашка прищурился:

– А почему, интересно, они именно у него выпытывали про этот орган? Он что – музыкант?

– Настройщик, – с гордостью сообщила Лилька. – Ты вот знаешь, что чехи – самые лучшие настройщики? А мой дедушка, как раз – чех. Его зовут, как писателя Гашека – Ярослав.

– Я ещё не читал, – у него недовольно съехались брови. – У нас есть книжка про солдата Швейка, но мама говорит, что нужно подрасти, чтобы оценить его юмор.

Лилька беззаботно махнула рукой:

– Я тоже не читала. Она такая толстенная! Я всё боюсь, что начну, а вдруг неинтересная окажется? И мучиться над ней три года!

– А ты всё равно дочитываешь, даже если книга неинтересная?

Лильке показалось, что он посмотрел на неё испытующе, но решилась на правду:

– Только не смейся… Мне, знаешь, как-то жалко писателя становится.

– За что жалко?

– Ну, как же! Я не дочитаю, ему же обидно будет. Мне всегда кажется, как будто писатель меня видит. Или чувствует.

Сашка слегка улыбнулся:

– Ты – фантазёрка. Совсем, как моя мама.

– А она что такого нафантазировала?

Но ему уже расхотелось рассказывать. Он нервно дёрнул щекой:

– Да это тоже не моя тайна…

«Ладно, – смирилась Лилька. – Он скажет, когда я скажу…»

А через несколько шагов уже и думать забыла про Сашкину маму, потому что между тополями проглянул их деревянный дом. Его часто называли просто «бараком», и тогда Лилька распалялась в одну секунду и начинала кричать, что никакой это вам не барак, а самый настоящий дом. То, что он сделан из дерева, так ещё и лучше! Это же самый полезный материал, а значит, её дедушка в таком доме двести лет проживёт. Ну, и пусть у них печки вместо газовых плит! Это тоже одно сплошное удовольствие. Что за радость сидеть вечером перед газовой плитой?!

У неё заколотилось сердце, и она покосилась на Сашку: слышит? Лилька ещё даже не намекнула, что это их с дедушкой дом выплывает навстречу старым корабликом, а Сашка, похоже, сам догадался: замолчал и огляделся пристально, как шпион, замаскированный под мальчишку.

Но ничего подозрительного вокруг не было: соседку тетю Аню, развешивавшую бельё на верёвке, натянутой между тополями, Лилька знала чуть ли не с рождения. И старика Голубева, который заводил свой мотоцикл с коляской, называвшейся смешно – «люлькой», тоже можно было не опасаться. Он, конечно, не раз гонял Лильку, когда она с мальчишками скакала зимой по скользким крышам металлических гаражей, но это единственное время, когда его следует опасаться. Летом-то на гаражах нечего делать – жутко горячо!

– Давай сначала в окно заглянем, – предложила она шёпотом.

– У вас первый этаж?

– А ты думал, я со второго выпрыгнула?

Лилька подкралась к окну дедушкиной комнаты и встала на завалинку чуть правее рамы. Замерев у другой стороны окна, Саша смотрел на неё такими глазами, точно Лилька собиралась выбить стекло ногой и перестрелять всех бандитов, ввалившись в комнату с тяжеленным «калашниковым». Ей сделалось так смешно, что она даже бояться перестала.

Задержав дыхание, в котором прорывался непрошеный смех, Лилька осторожно посмотрела сквозь пыльное стекло и разочарованно обмякла. В комнате никого не было. И дедушки не было.

– Моё на другой стороне! – она спрыгнула вниз и побежала за угол, не сомневаясь, что Сашка от неё не отстанет.

С этого бока дом ещё глубже просел в землю, и уже не нужно было забираться на завалинку. Схватившись за раму, Лилька заглянула внутрь, почти не таясь, и молча перешла к кухонному окну.

– Пусто, – за неё сказал Саша. – Может, он тебя ищет? Ключей у тебя нет? Вдруг он на столе записку оставил? Мы с мамой всегда так делаем.

– Мы тоже. Ключа нет.

Она обнаружила, что у неё плохо слушаются губы, и поняла, что может разреветься прямо на глазах у этого мальчишки, если сейчас же не замолчит.

– Пойдем-ка…

Саша сжал её ладонь, и Лилька на миг отвлеклась от той горечи, что разлилась в ней. Удивилась: какая у него, оказывается, сильная и твёрдая рука! Она думала, у пианистов они нежные и тонкие…

У неё самой на ладонях вечно были мозоли от лыжных палок, потому что настоящих спортивных перчаток дедушка ей пока не купил. Он еле осилил ранец, который Лильке захотелось ещё больше.

В подъезде Саша сам вычислил её дверь и, ни на секунду не усомнившись, толкнул её.

– Заперто… – он посмотрел на неё с сомнением. – Если это они увели твоего дедушку, стал бы он закрывать дверь? Или они специально заставили, чтобы никто из соседей не заподозрил?