Невозможно! Невозможно. Невозможно?

Ричард привалился к холодной стене пещеры, и, судя по звуку, облегченно выдохнул. Чиркнуло огниво и в его руке вспыхнул факел. Пламя чуть колыхнулось, от долетевшего из темноты туннеля ветерка. Значит, действительно ведет к выходу…

– Немного отдохнем и идем дальше, - кожа облачения Кары чуть скрипнула, когда Морд-Сит опустилась рядом с Ричардом. Амнелл села по другую сторону от него, разглядывая меня с искренней неприязнью в глазах.

“Интересно, ее ненависть хоть когда-нибудь уменьшится? Пора бы и понять, что сейчас я заинтересован в их успехе не меньше, чем они сами. Я от него завишу, как ни неприятно мне, Магистру Ралу, признавать это”.

– Да, леди Кара, - почтительности в голосе Ричарда поубавилось, а вот какая-то задумчивость появилась.

“Неужели что-то припоминает?! Вот дернул же меня шадрин сказать это «брат»…”

Я крепче сжал рукоять меча, и гнев моментально хлынул в кровь. Сейчас однако, не имея направленности, он в меньшей степени захлестывал – при всей моей неприязни к Исповеднице и полном равнодушии к Ричарду, они не вызывали у меня ярости. К тому же в данный момент союз с ними был для меня более чем полезен. Зато мышление стало чище и мысли, хаотично метавшиеся в голове с того момента, когда выяснилось, что мой «братишка» немного не в себе, выстроились в логическую картину. Кэлен что-то разъясняла то ли Ричарду, то ли Каре, но я не вслушивался, обдумывая, что мы имеем. А имели мы два весьма утешающих обстоятельства – Зеддикус отправился в сторону Столпов Творения, и разведывал попутно нам дорогу. Куда именно идти, правда, он так и не знал – конечно, без Камня они ничего не сделали бы, но Камень-то скоро должен был оказаться у нас… И вторым приятным обстоятельством было то, что компас сообщал, что мы уже совсем близко к Камню. Таким образом, появлялся шанс успеть.

“И тогда я помогу спасти мир, избегу попадания к Владетелю сейчас и облегчу себе существование после вполне естественной… хм, третьей, как сие ни иронично, смерти. А потом распрощаюсь наконец с этой шайкой идиотов и отправлюсь в Д’Хару… Где мне придется исправлять то, что успел наворотить мой младший братец”.

Вспомнив его роль в полном крахе моей Империи, которую строили наши предки, а с четырнадцати лет, после коронации, и я, я чуть не сказал «Спасибо, Ричард». Вот уж действительно «спасибо» - почти год занимался непонятно чем, но в итоге активизировал Сопротивление и умудрился, напару с одной из моих лучших Морд-Сит, отправить меня в Подземный мир. И разорвал Завесу… Интересно, а армия его бурных поклонников под руководством Амнелл и Кары вся знает, что именно их герой поставил мир на грань разрушения? А то мог бы быть неплохой козырь в рукаве… Хотя нет, не мог бы – Ричард явно не ищет славы. Не в его светлом и праведном духе.

– Хватит мечтать, Магистр, - весьма болезненный толчок в плечо отвлек меня от обдумывания того, что можно сделать с имеющимся положением вещей. Морд-Сит, на щеках которой играли отблески факела, придавая ей загадочный вид, протянула мне кусок хлеба с козьим сыром. Я мысленно поморщился от отвращения – данное «лакомство» я терпеть не мог, но во время скитаний и в моем положении – когда я в глазах большинства вообще покойник – выбирать особо не приходилось. И все же иронично для правителя некогда разраставшейся империи сидеть с троицей бывших врагов и жевать ненавистный сыр. Пару лет назад я и не думал бы, что когда-нибудь будет что-то подобное… Сейчас же…

Я украдкой бросил взгляд на Ричарда, задумчиво разглядывавшего компас. Сейчас, в узком пространстве, сидя почти рядом с ним, при свете факела – наверняка, сделанного гурду – я разглядел в его лице знакомые черты. Он напоминал Паниза, и все же… Я не имел представления, как выглядела его и Дженнсен мать, но мне почему-то казалось, что в Ричарде должно было быть что-то и от нее. Наверное, просто заметил его сходство с Дженнсен. И, встретившись взглядом с его серыми глазами, неожиданно осознал, что мне даже хочется, чтобы он вспомнил, кто он. Потому что тогда я отдам ему меч и избавлюсь от этой весьма сомнительной почести в виде роли Искателя. И потому что… Нет, об этом лучше не задумываться. На меня просто слишком плохо влияет их общество и эта злополучная железка… То, что он мой брат, ничего не значит. Ни он, ни Дженнсен не имеют ко мне никакого особенного отношения. С чего я вообще вдруг вспомнил эту девчонку? Тоже, кстати, моя большая неудача.

– Хватит, пора идти, - поднимаясь, Кара слегка задела мою руку. Остатки еды выпали на каменный пол пещеры. Хотя какие там остатки – я, пока думал, что бы помогло вернуть Ричарду нормальную память – а, как ни крути, это было бы неплохо, и половины не съел.

Я стиснул зубы, удержав при себе замечание в адрес Мэйсон – как бы там ни было, и как ни права была бы эта злосчастная Мерцающая, это не больше, чем просто желание, страсть. Необъяснимо почему возникшая, но просто страсть. И показывать, что она значит для меня что-то отличное от той же Амнелл, я намерен не был – временное помутнение, пройдет, как только я избавлюсь от ее и Ричарда общества. Что я, конечно, сделаю с удовольствием… И, поскольку обращаться с ней даже насмешливо было чем-то похожим на ходьбу по краю пропасти – слишком близко иногда была черта, что отделяла бы насмешливое и почти равнодушное отношение от той иронии, что выдает совсем другие чувства, - я предпочел создать дистанцию – мне нравилась эта игра, но она не соответствовала моим дальнейшим замыслам. Отчего-то мне казалось, что будет гораздо разумнее прекратить это сейчас, тем более что весьма скоро мы распрощаемся, и, желательно, навсегда. Или хотя бы надолго. А до чего может довести то, что творилось между нами немногим раньше, я не знал…

И все равно, даже эта моя показная холодность, и я не сомневался, что Кара догадывается о ее наигранности, была игрой. Игрой, в которую втянулась и сама Морд-Сит – чего только стоит та ее прогулка с Деланом. Который, кстати, мне до сих пор не нравится.

“Интересно, на что она рассчитывала? Что я начну ревновать ее?”

Было бы к кому – при всей его явной мужественности и этаком очаровании гурду Делан явно вызывал у Мэйсон не больше, чем оскомину – в ее глазах, пока он вещал ей что-то там о гурду, читалось легкое раздражение. Скрываемое, конечно, за внешним дружелюбием. Морд-Сит не любят пустые разговоры, а уж тем более весь подобный романтичный бред. Мы, Дом Ралов, учили их совершенно другому. Собственно, весь романтичный бред в стиле «любовь волшебна и могуча, я сверну для тебя горы и прочее» и у меня никогда не вызывал большой симпатии. Даже если ты что-то там к кому-то там и чувствуешь, какой смысл говорить о подобных глупостях? Да и… Что вообще, по сути, такое эта самая любовь? Притяжение к человеку, чуть более сильное, чем к другим, и ничего кроме. Уж точно не то, что из нее раздувают…

Мой отец, например, якобы очень любил мою мать, по крайней мере, именно так все позиционировалось. И в итоге? Когда матушка тяжело рожала меня, наследника, столь долгожданного сына, он развлекался с какой-то из своих наложниц. Он и при матери с ними «отдыхал», и после ее смерти… Что было известно во всем Народном Дворце. И где тут «великая любовь»?!

– Кара, - Кэлен осторожно поднялась на ноги с помощью Ричарда, все еще державшего в руке факел, и протянула последней фляжку с водой, - советую утолить жажду. Неизвестно, сколько нам еще идти.

– У меня есть свой мех, - в уголках Кариных губ мелькнуло что-то, напоминавшее улыбку. А все же от улыбки ее лицо меняется… И меняется в лучшую сторону. Эту мысль я тоже отогнал, сохраняя холодное выражение лица. Она деловой партнер, союзник, временная спутница и ничего кроме. Кара же сделала глоток из своей фляжки из шкуры кого-то – в подобных вещах я не разбирался – раньше не было необходимости, да и желания изучать этот вопрос тоже. И протянула ее мне.

– Пей, - не глядя на меня, бросила девушка.

“И все же, надо отдать ей должное, эту игру она выдерживает с блеском. И почему я, если верить ее рассказу о моем состоявшемся в… назовем это прошлой реальностью, поскольку «прошлая жизнь» в моей случае значит немного иное, столь жаждал увидеть в роли жены Кэлен с ее вечными слезами? Любая из моих Морд-Сит была бы уместнее в этой роли (за исключением ребенка-Исповедника, конечно, но ведь это весьма сомнительное удовольствие). Любая…”

– Благодарю, - вода, после долгого пути по душной пещере, казалась мне вкуснейшим в мире напитком. Собственно, ценность воды начинаешь понимать, когда тебе поистине хочется пить – например, после того, как мы с Волшебником и гурду несколько часов обшаривали город, в котором нам встречались весьма недружелюбные лица, а меня дважды попытались ограбить – и это еще при маскировке, что сделали бы, будь я сам собой, и учитывая, что маг я никакой, Морд-Сит и Корпуса Дракона со мной не было, а с Зеддом мы разделились, я знать не хотел.

Правда, то, что я хотел сделать в городе, я все же сделал – в моем случае пара снадобий, чтобы залечивать раны, нанесенные с участием магии, и яд, которым я мог смазать оружие, были вполне уместны. Волшебник не всегда рядом сейчас и не всегда будет рядом. Своей магии и волшебников у меня, к сожалению, больше не было.

Ричард протянул мне факел, когда я вернул Каре воду, и мы двинулись дальше. По тому самому невысокому темному туннелю. Надо заметить, довольно-таки чистому, кроме пыли, конечно. И весьма скоро уперлись в стену камня. А за ней мой слух различил журчание ручья.